Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нём некорректно. Вам необходимо обновить браузер или попробовать использовать другой.
5. Внешний вид:
Слегка загорелая, высокая, стройная девушка с длинными черными курчавыми волосами и большими черными глазами. Отличительная черта — татуировки на лице, означающие её социальное положение. Окрашивает пальцы хной, чтобы руки смотрелись выразительнее в танце. 6. Характер:
Кроткая, ласковая, не склонная к конфликтам, но злопамятная. Реагирует на обиду не сразу, никогда не кричит, но мстительно портит обидчикам жизнь.
8. Слабости, проблемы, уязвимости:
Из-за вбитых с самого рождения установок о своей ущербности, до сих пор не может в полной мере принять собственную свободу, хоть и делает вид, что держит всё под контролем.
9. Привычки:
Иногда говорит стихами, сочиняя их на ходу. Не любит, когда её касаются.
10. Мечты, желания, цели:
Использовать новообретённую силу ради личного блага и блага своего народа, сплотить его и вывести из изоляции.
✦ 1. Какие дисциплины планируете взять, зачем они вам и как будете их использовать?
Магия рифтургии (трансфигурация и аэротургия). Багира привыкла выражать себя через искусство. Рифтургия поможет голосу, что обычно предпочитают игнорировать, быть услышанным как через прямое воздействие, так и за счет ускоренного создания литературы, которое можно использовать для пропаганды.
Заклинания трансфигурации — первые, которые она освоила, помогают ей разнообразить её выступления мелкими фокусами, а в будущем могут стать грозной силой для обмана. Все искусство — умелая ложь, так что сплетение ветров магии в иллюзии — не меньшее искусство, чем живопись или композиторское мастерство. Иллюзии помогут не только сделать выступления ярче, но и избежать неприятностей, материальных и магических.
Аэротургия — мастерство ветра и звука. Для поддержания власти над чувствами через музыку простых иллюзий не хватит. Власть над звуком, голосом, запахом — полезный помощник в деле воздействия на людей. Изучение аэротургии просто необходимо, как составляющая рифтургии. ✦ 2. Распишите ПОЛНЫЙ концепт своего персонажа, его жизненные цели, ориентиры и роль в этом мире. Также укажите сюжетные события в вашем топике или за игру на сервере, которые подталкивают персонажа именно к таким действиям.
Багира всегда тянулась к власти, но не прямой, ей не хотелось раздавать приказы, ей хотелось ненавязчиво склонять разумные существа к своей точке зрения. Нужно учиться, чтобы стать сильнее; становиться сильнее, чтобы иметь возможность постоять за себя и сородичей, что до сих пор вынуждены скрываться в безлюдных песках для своей безопасности. Оста-кали — разрозненный народ, состоящий, в основном, из магов-одиночек, от чего он не может постоять за себя против порядков общества, и Багира берет на себя обязанность сражаться за него в одиночку.
Главная цель Багиры — показать магическому сообществу, что оста-кали умеют созидать, делиться, общаться, обращая магическую силу во благо, найти свое место в сообществе, а далеким от магии существам показать, что оста-кали — не просто опасные пустынные дикари, создать новый образ, используя чары для незаметного воздействия на чувства и разум.
Для достижения этой цели, прежде всего, нужно учиться, общаться, и быть полезной, чтобы честно извлекать выгоду из общения. Найти в Пределе магическую организацию, с которой можно будет наладить сотрудничество, а в дальнейшем, став сильнее и заручившись поддержкой, заняться морфитской пропагандой, используя силы рифтургии.
Также для нее очень важна тема единства магического сообщества. Ее первым наставником стал маг Круга Гейи, от которого она узнала о положении различных магических школ, их жадности и конкуренции, мешающих накоплению знаний, сотрудничеству и кооперации, которые Багира считает основой прогресса, но идеалы Круга ей также далеки, потому её целью будет найти или создать сообщество, в котором она бы могла найти единомышленников.
В будущем, возможно, она разочаруется в своем плане по изменению этого мира, чтобы он больше подходил ей и её семье, и тогда постарается создать собственный идеальный мир, лишенный уничтожающих общность предрассудков, но это будет решаться уже по ходу игры.
Также я, как игрок, являясь человеком творческим, хотела бы использовать игру на маге рифтургии для реализации в рамках сервера творческих проектов, музыкальных, живописных и прочих, до чего может дойти фантазия. Например, магия рифтургии может дать возможность создать в IC периодические издания, газеты, журналы, куда между новостями политики и авторскими колонками можно будет включить ненавязчивую про-морфитскую пропаганду.
В глубине пустыни Арвароха, совсем недавно, по морфитским меркам, родилась прекрасная девочка, тихая и незаметная: она не кричала, но внимательно следила глазами за членами семьи во время переходов по пустыне, пока висела в цветастом платке за спиной своей матери. Багирой назвали её из-за этой привычки, “подобная тигру”, ведь она, как тигрица в засаде, с самого младенчества. Вторым именем она взяла имя своей матери, Масафахрия “трофейный бриллиант”, как напутствие на будущее, в котором она должна оставаться своей главной ценностью.
Девочка училась у своей матери грамоте, у отца — охоте, обращению с луком и езде верхом, а у всей семьи — музыке. Музыка сопровождала их в вечных скитаниях, как звёзды сопровождают ночное небо, и Багира принимала язык нот и рифм как свой родной.
Жизнь морфитов в Арварохе полна не только песен, но и ужасов, особенно для семьи, где нет магов. Матриарх Масафахрия, хоть и была умна, но не обладала даром предвидения, хоть и гадала по звездам, куда стоит отправиться. В тот раз гадание её подвело. На пути каравану оста-кали встретился караван людей и схватки было не избежать. Все, кто мог держать оружие, встали на защиту семьи, но даже морфитских сил не хватило против превосходства числом. Багира, хоть и тренировалась усердно, была еще слишком мала, хотя в возрасте двенадцати лет ростом походила на взрослую, чтобы дать кому-то отпор, и когда один из охранников каравана схватил её за волосы, девочка замерла, сдалась, понимая, что на этом её короткая жизнь закончится. Но она ошибалась. Она была прекрасна и покорна, а значит, куда более ценна, будучи живой. Караван взял её с собой, как товар, а не как пленницу, и она стала отличной взяткой для чиновника, у которого возникли вопросы к законности перевозимого караваном груза. Девочка стала служанкой в его доме, разливала чай, играла на лютне. Чиновник был слишком стар, чтобы требовать от нее иной услады, и ему вполне хватало того, что его дом всегда наполняла музыка. Багира же быстро привыкла к своей новой жизни. Её ноги больше не обжигал песок, она спала на мягкой постели, ей покупали наряды, кормили сладостями, но привычка не могла заменить чувство свободы. Она — дикое животное, прикормленное и обласканное, но всё ещё дикое. Она писала легкомысленные стихи, исполняла их под нежный мотив перед гостями, получала от них похвалу, но не напрямую. Никто не говорил ей о её умениях или талантах, но все говорили чиновнику о том, какая прекрасная у него служанка, а в ответ он всегда говорил из вежливости: “Забирайте, ежели вам приглянулась,” — но никто не соглашался, из той же вежливости, до того момента, как дошла очередь до столичного визиря, что, отказавшись два раза, согласился на третий. Не имея права спорить с визирем, прошлый хозяин передал Багиру новому. Тогда она и переехала в столицу.
В доме визиря она оказалась не единственной, чьей обязанностью было развлекать хозяина и гостей, но Багира оставалась в центре внимания, все усилия прилагала для того, чтобы не потерять свою ценность, ведь она — просто вещь, а от ненужных вещей избавляются. Она выучила амани, занимаясь с самим визирем, чтобы писать стихи, понятные иноземным гостям, научилась писать изящной вязью, украшать письма узорами из цветов и танцевать, изгибаясь как ковыль на ветру. Она читала книги, чтобы уметь поддержать разговор, и когда визирь приходил к ней ночью, Багира увлекала его беседой настолько, что тот забывал, зачем приходил, заслушиваясь до рассвета. Но всего было мало. Каждый раз нужны были новые номера, нужно было придумывать всё новые и новые способы нести впечатления, простых танцев и песен вскоре стало недостаточно. Багира проводила дни, стараясь придумать что-то новое, ещё и ещё, и тогда она обнаружила что-то, с чем можно работать: во время танца, когда ей хотелось добавить чего-то особенного, она случайно высекла сноп искр, проведя стопой вдоль пола, впервые неосознанно использовав игнис-фатус. Она повторила этот фокус несколько раз, нашла верный способ, и в следующем танце, в самом финале, повторила, поразив публику этой, как ей тогда казалось, простой уловкой. Восторгу не было предела, но, как и прежде, вся похвала доставалась не ей. Девочку это не огорчало, ей хватало того, что она становится лучше с каждым танцем. К искрам вскоре добавились другие невинные фокусы: причудливые отблески в маленьких зеркалах, пестрые переливы на мягком шелке платья. Багира пробовала все: ленты, колокольчики, веера, но больше всего ей нравилось всё же не танцевать, а исполнять песни собственного сочинения, чтобы видеть, как гости и сам визирь реагируют на её слова, а реагировали они всегда весьма бурно. Конечно, ведь песни её были настолько проникновенными, что, казалось, под грустные песни они слышали тихий плач, а под веселые — радостный смех.
Однажды, в один из ленивых, горячих вечеров, когда солнце уже скрылось за дюнами, а багряные облака плавно растворялись в небе, Багира осталась одна в в свой комнате с резными ставнями.
Она танцевала не для публики, не для визиря, но для себя. Музыкой ей было тихое завывание ловцов ветра, и ноги сами находили ритм. В тот вечер она не пыталась понравиться или сочинить что-то для публики. Она вспоминала пустыню, семью, шорох песка под ногами, свободу.
И вдруг, в один из поворотов, в тот самый момент, когда её рука изогнулась в воздухе, будто для того, чтобы нечто удержать. Тончайший веер, словно сотканный из лунного света и золы вечерней зари, расцвёл у неё в ладони. Он был невесом, как мечта, и лёгок, как аромат жасмина на ветру. Перья на его концах вспыхивали серебром, а древесина спиц темнела благородным кардамоновым отливом.
Багира замерла, не от страха, но от тихого трепета. Веер не был взят с полки, никто не подал его ей. Он родился сам собой, стоило ей только подумать, что с веером этот танец стал бы краше, но когда она задумалась о нем, усомнилась — он исчез, будто его и не было. Только тогда девочка осознала, что её невинные фокусы — не плод мастерства артиста, а самое настоящее чудо, сотворённое её руками. Магия. Если в её руках такая сила… То не стоит навечно убирать на дальнюю полку сознания тягу к свободе. Магия — дар, который можно направить во благо. Не ради мести, а ради спасения тех, кого может настигнуть судьба её семьи.
Стало сложно жить как прежде. Каждый раз, выходя к публике, Багира не могла выкинуть из головы то, что в ней есть сила, которую она не может никому показать. Она продолжала использовать небольшие иллюзии игнис-фатум во время выступлений, но когда оставалась одна — упражнялась. Со временем она научилась создавать из ничего практически что угодно, используя только силу воображения. Ее мир тогда был ограничен стенами роскошного дома, потому её “что угодно” — предметы быта, украшения, иллюзорное пламя; но иногда она вспоминала родные пески и тогда слышала отдаленные голоса, едва уловимые, но напоминающие голоса её родных, и это утешало её одинокое сердце, ведь они будут рядом, пока она их не забудет.
Годы шли, магия становилась послушнее. За время тренировок Багира научилась не только создавать иллюзии, но и перемещать небольшие предметы силой мысли, используя телекинез. Стало куда проще работать над новыми песнями, держа записи перед глазами силой магии. И вот, в один из дней, когда юная Багира наигрывала мелодию, держа с помощью телекинеза перед собой книгу со стихами, она услышала настойчивый кашель прямо за своим плечом. Книга упала на пол, сердце девушки замерло. Она медленно обернулась, встретилась взглядом с визирем, ожидая, что тот убьет её, пустынную ведьму, на месте, но он лишь смотрел на неё спокойно, разочарованно покачал головой. Она молчала, не смея заговорить первой, и визирь опустился рядом на расшитые подушки, вздыхая. Он сам не сразу нашел слова, но когда он произнес: “Я не удивлен, хоть и не рад этому,” — Багире стало немного спокойнее. Неужели визирь знал о магии? Неужели он не станет её казнить? Но следующие слова прошлись ножом по сердцу: “Ты честно работала эти годы, девочка, но я не могу держать у себя дома чудовище. Я сам не такой, потому никому не скажу о том, что видел здесь, но тебе придется уйти. Я дам тебе свободу, позволю уйти и никто тебя не тронет, ибо ты останешься под моей защитой, но тебе придется жить самой. Можешь забрать с собой то, что я дарил, но к рассвету тебя не должно быть здесь”. Девушка только кивнула, откладывая в сторону лютню. Она не могла перестать мечтать о свободе, но теперь, когда та оказалась прямо перед ней, Багира испугалась. Ей уже двадцать, почти полжизни она прожила под крылом ученых мужей, что позволяли ей не думать о голоде и любой другой нужде в обмен на радость, что она им дарила, но теперь не будет ни мягкой постели, ни пахлавы на завтрак, ни ванны с цветами жасмина.
Перед тем, как оставить Багиру собираться, визирь пригласил её с собой. Девушка послушно пошла за ним к человеку, что оставил на её лице знаки, как те, что наносили на свое лицо женщины задолго до явления посланника Солфар и Мангунса, означающие, что ни один мужчина не может ей владеть ни как женой, ни как рабыней. Свободная, но навеки одна.
Она ушла на рассвете, как и обещала, прихватив с собой украшения, наряды и лютню, скрывая свои длинные морфитские уши под пышными кудрями. Уходя, она обернулась, чтобы взглянуть на место, что было ей домом, в последний раз, и увидела, как в окне покоев визиря горит свет. Он стоял у окна, и Багира одними губами произнесла: “Спасибо,”— с глупой надеждой, что ветер донесет до него благодарность.
Она нашла свое место среди других уличных артистов и женщин, что продают удовольствия за монеты. В садах, под пение птиц и под музыку случайных знакомых, она танцевала, словно ветер играл её телом, её движения были тонки, как арварохская вязь. Она не пользовалась чарами, но с одним взглядом могла вызвать улыбку, с одним поворотом руки заставить сердца замереть. Люди бросали ей монеты и лепестки, а иногда — скупую слезу, которую прятали за платком.
Каждую неделю Багира становилась новой, представлялась по-разному. Она была то весёлой дурочкой, что сбежала из дома от строгого отца-торговца, чтобы найти себя в песне и танце, то грустной певицей, чья любовь ушла с караваном, то вдовой, обретшей свободу, но лишившейся дома после смерти мужа на войне с Алаотой. Вскоре её стали узнавать, но даже те, с кем она ночевала в одном шатре после тяжелого дня, не знали, кто она на самом деле. Её песни начали подхватывать другие музыканты, с ней рядом танцевали другие танцовщицы, она учила их мелодиям и движениям своего сочинения и, снова окруженная свободой и музыкой, вновь ощутила себя собой, пусть под её ногами и были камни брусчатки городских улиц, а не пустынный песок. Город принимал её как часть ярмарки, как аромат кориандра и аниса в воздухе — странную, но привычную. Годы проходили в бесконечном празднике, вечно прекрасная морфитка была украшением каждого дня, но всё же не всё было так радостно. Пусть она и была свободна, она всё же оставалась добычей, а не охотником, куропаткой, а не орлом. Она привыкла держаться с компанией других женщин, что никогда не станут женами, хоть и не продавала свое тело, только позволяла смотреть, но никогда не трогать, никогда не оставалась наедине с мужчинами, сбегала и заговаривала зубы, в совсем патовых ситуациях использовала игнис-фатум, чтобы изобразить поблизости резкий свист, которым стражники сообщают о своем присутствии и требуют повиноваться. Ей не хватало магии, и при всей стабильности её новой жизни, Багира не знала покоя, ведь она снова просто продает свое искусство, будучи способной на куда большее, чем уличные выступления ради лепешки и горсти фиников.
Оказалось, что она не единственная морфитка, что живет на улицах. С другими высокими женщинами, что прячут уши за волосами и платками, она чувствовала себя куда безопаснее, позволяя себе раскрываться, говорить не то, что хотят от неё слышать, а то, что ей хочется, но лучше всего было то, что её слушали и слышали. Они делились проблемами, обсуждали городские сплетни, искусство и новости с фронта, но главное — им Багира могла рассказать о магии. Одна из её “коллег”, морфитка, что называла себя Цаплей, с особым интересом слушала её рассказы о магии, но не из любопытства, а из личного интереса.
В тот день, после очередного выступления, Багира отдыхала в тени навеса, пересчитывая заработанные медяки, когда Цапля села рядом, прислонилась к подруге плечом. Она не произнесла ни слова, только открывала рот, но Багира услышала или даже почувствовала её послание: “Тебе раньше встречались другие маги?”. Багира замерла, стараясь осмыслить случившееся, обернулась к Цапле. Та лишь улыбалась тепло и… Её тело окутало слабое синее сияние, раскрыв окончательно её суть.
С того дня Цапля стала её наставницей. Они вместе уходили из города по ночам, чтобы никто не застал их уроки. Багира завороженно следила, как из песка возникает навес, под которым они часами будут разговаривать о магии, о её природе, школах, о жизни магического мира. Цапля ничего не записывала, она не давала Багире книг или даже записок, не позволяла ей самой вести записи, даже личные, ведь, по её словам, все сведения о магии должны передаваться только от наставника ученику, чтобы никогда не попасть в руки недоброжелателей. Цапля рассказала о круге Гейи, революционерах, на которых она работает, притворяясь уличной артисткой ради шпионажа за придворными магами Императора. Рассказы Цапли были увлекательными и воодушевляющими, Багира внимала каждому её слову, но не могла всё же с ней согласиться. Она видела, как горели глаза Цапли, когда та рассказывала о том, как хорошо заживут маги, когда не станет ограничений, выставленных академиями, но видела в этом не только тягу к свободе, но и другую сторону вседозволенности — хаос. Багира привыкла к правилам и любила их, гораздо легче жить, когда в трудный момент можно положиться на порядок, который определит всё за тебя, пусть и не всегда в твою пользу. Тогда Багира поняла, что с кругом Гейи ей не по пути, как и с Цаплей, но ничего ей не сказала, продолжая учиться, но зная, что им вскоре придется расстаться, что ей придется стать предательницей в глазах подруги.
За время работы артисткой девушка успела превратиться из уличной танцовщицы в весьма уважаемую мастерицу слова и чувства. Ее часто приглашали выступить на праздниках состоятельные люди, она составляла компанию многим мужчинам, развлекая их беседами, обретала поклонников и покровителей, сумела скопить неплохое состояние, даже обзавестись домом, куда приглашала своих фаворитов. Знания — священная ценность в Арварохе, и потому образованная дама пользовалась неплохой популярностью, к ней даже приходили за советом, и данные ею советы звучали как музыка, заманивая вернуться к ней снова.
Багира слишком долго тянула время, играя по правилам города. Чем больше она узнавала от Цапли, тем больше пустоты она ощущала внутри, и эту пустоту нельзя было заполнить ни овациями, ни золотом. Она уже делала это раньше — сделает снова: сбежит. Почувствовав первый порыв бросить всё, Багира ухватилась за него, в свой тридцать пятый день рождения она ушла на рассвете, взяв с собой только то, что было на ней надето, провизию и воду, и отправилась в путь, обратно в пески, надеясь на волю звезд, что сведут её в пути с оста-кали, если будут благосклонны. И её надежды оправдались: по воле случая ли или по чьему-то замыслу, но она встретила не одного и не двух пустынных чародеев. Они принимали её как свою, проводили с ней долгие беседы в прохладе оазисов и все они ничего не знали о том, что происходит за пределами их песчаного мира. Отшельники, которых изображают жестокими и коварными, скрывают за неведением свой страх, и не нужно обладать прорицанием, чтобы это понять. Тогда Багира решила, что не может этого так оставить. Пусть она и не так умела, как прочие, но у неё есть то, чего им не хватает: смелость. Ведомая идеей сражаться за свой народ, она двинулась дальше, навстречу новым знаниям, пока что без четкого плана, но с решимостью в сердце.
На данном сайте используются файлы cookie, чтобы персонализировать контент и сохранить Ваш вход в систему, если Вы зарегистрируетесь.
Продолжая использовать этот сайт, Вы соглашаетесь на использование наших файлов cookie.
