Ночь нагрянула на хакмаррские леса, а следом за ней потянулись тучи, что стали укрывать снегом деревья и кусты. Где-то под этими засыпями мёрзлых капель дождя пыталось уснуть очередное пятно на теле Гайи. Метис, что, казалось бы, только вчера получил собственную жизнь, уже был вынужден бороться за этот дар. Кое-как он добрался до какой то норы под деревом и укрылся в ней до наступления утра. Первая ночь пережита.
Следующим же утром вернулся хозяин дома, в котором осел метис. Лис не хотел отдавать свой дом, но в итоге отдал свою жизнь. Спящий-под-снегом без проблем перекусил мясом проныры и хотел вновь уснуть, как нагрянул лютоволк. Тот смотрел на метиса пару минут, пока выродок скалил зубы и рычал от страха и ярости. Хищник побольше раскопал нору и достал оттуда комок громко рычащей шерсти и понёс в зубах к каэрну, а дальше туман ... Очнулся слаботелый уже в какой-то пещерке, а рядом стоял тот же самый волчара. Люпус сумел завязать разговор с ошибкой природы, хотя он и был односторонний.
Следующие семь лет прошли в обители красных когтей. Слабый метис то и делал что нарывался на драки и получал по голове и скуля убегал прочь. Во время первого обращения метис с яростью и ненавистью накинулся на мимо проходящего люпуса-клиата. Спящий-под-снегом откусил ему пару пальцев перед тем, как улететь в ствол дерева от удара старшего ликана. Очнулся он уже на заснеженной поляне посреди леса, имея при себе лишь тело убитого кролика. В голове бурлили воспоминания, но чёткой картины сложить так и не удавалось. Старейшина и мастер обрядов что-то бурмотят о обряде перехода, а гару собранные в круг около метиса презренно смотрят на него. Очи полностью открылись. Лапа подтянула к себе тело погибшего животного, а челюсти сомкнулись на основании задней ноги кроля. Лишь теперь он вспомнил, что это его обряд перехода. Он должен был прожить в лесу без особых навыков самостоятельно и вернутся обратно в каэрн. Сожрав ногу, Спящий-под-снегом отправился чуть ближе к лесу, где стал рыть когтями себе нору. Кое-как метис менял формы, зачастую оказываясь голышом в человеческом обличии, либо небольшим и хрупким волком. Когда нора была готова, Гіві закинул туда остатки кролика, присыпав снегом, а следом опять сон. Вопреки ожиданиям и надеждам метиса, на следующий день за ним никто не пришёл. Утром Спящий-под-снегом оторвал еще одну ногу от кролика, проглотив её вместе с мелкими косточками внутри. Выйдя на полянку по метису ударила жажда, из-за чего он побежал искать источник воды. Бегая по лесу он не мог найти ничего схожего хотя бы на маленький ручей. Сразу после мысли о том, что вот так он и умрёт от жажды - под ногами снег провалился в маленькую канавку, где протекала долгожданная водичка. Вдоволь напившись спящий-под-снегом побежал обратно в свою нору, по дороге подцепив простуду. Пару дней тот сидел в норе и почти не вылезал, лишь когда солнце пробивалось через тучи выбегал погреться. Все же слабый иммунитет ликантропа справился с болячкой и метис вновь вышел на лесные просторы. Кролик уже давно закончился, так что спящему-под-снегом пришлось идти на охоту. Ликан залез на дерево, где назойливо кричали птенцы Клевеста. Последние были съедены, а гнездо разрушено. С трудом спустившись метис продолжил свои похождения, ведь парой птенцов не выйдет набить брюхо. Сразу после слабого противника пошёл и сильный. На пути к маленькому ручью встал медведь. Спящий-под-снегом провоцировал его, рычал и кидал лапой снег. Как только противник сдвинулся с места, метис попытался обратиться в кринос .. Но вместо этого под лапами медведя оказалась какая-то беловласая девушка. Пока он пытался перебирать формы, левая рука уже была сломана, а медведь уже готовился нанести еще один удар. Наконец обратившись в кринос зверь улетел в ствол дерева, а после был убит от потужного удара когтей метиса прямо в голову. Затянув раны, все так-же в криносе ликантроп потянул добычу к норе. К сожелению в ней не было места для волка и медведя одновременно, так что метис просто присыпал тушку снегом и ел его на протяжении недели, пока в его дом не решили заглянуть охотники. Запрятавшись в снегу ликантроп накинулся на них, но опять ничего с формой не вышло и на одном из них вновь оказалась девчушка. Сразу после этого тот был раздавлен под весом кринос-формы, а остальные поражены когтями и зубами ошибки гайи. Трупы людей он сожрал на месте, без лишних раздумий. Следующие два месяца зимы прошли без особых инцидентов. Метис учился контролировать свои формы, разводить костёр и даже строить маленький навес. Он часто бегал по лесу, изучая новые территории. Пару раз вновь нарывался на людей, но как и раньше метис попросту убивал их, а после съедал на месте. По приходу зимы к дому гару пришёл знакомый спящему-под-снегом волк. Люпус увёл метиса обратно в каэрн, что находился довольно далеко от места пребывания метиса. Хоть мастер обрядов и надеялся что беспомощный метис попросту умрёт в дикой природе, но этого не случилось.
Обряд завершили, но отношение к /выродку/ не изменилось. Гару по-прежнему косились, рычали при встрече и предпочитали держаться подальше. Лишь старый теург, тот самый люпус, что когда-то вытащил его из норы, продолжал общаться с ним. Он помог метису полностью освоить обращения в формы. Спящий-под-снегом и раньше мог менять облик, но часто путал их или застревал между ними. Тем же временем старый теург начал обучать метиса дарам. Спящий-под-снегом уже знал о них, но теперь смог пользоваться ими без постоянных ошибок. Как и раньше, метис занимался самой грязной работой в стае. Он чистил территорию после трапезы старших гару, тащил остатки добычи к костру и сжигал их, закапывал кости и выносил мелкий мусор за пределы каэрна. Иногда его посылали проверять нет ли человеческих ловушек в лесу или патрулировать дальние тропы в одиночку, туда, куда другие идти не хотели. Иногда ему поручали присматривать за самым младшим выводком, пока взрослые уходили на охоту, хотя щенки постоянно его дразнили и норовили убежать. Другие задания были ещё проще, но неприятнее --- разбирать гнилые шкуры, убирать старые лежанки, чистить место у костра от золы. Однажды он заметил, что двое других метисов из стаи часто уходят за пределы каэрна, когда остальные готовились к ночному обходу. Вскоре выяснилось, что они прятали часть добычи для себя, чтобы потом есть в одиночку. Спящий-под-снегом сказал об этом старейшине. Оба метиса получили наказание --- им запретили выходить за пределы каєрна и отправили на ту же грязную работу, что обычно выполнял он сам. С этого момента Спящего-под-снегом поставили нянькой для остальных метисов. Он следил, чтобы они не ссорились, выполняли поручения и не лезли туда, куда нельзя.
Год прошёл, и в стае появилось ещё два метиса. Старейшина вызвал Спящего-под-снегом и приказал заняться их «пристроем». Красные Когти не держали слишком много выродков в одном каэрне, поэтому метису поручили разнести их по другим племенам. Он выполнял приказ без лишних вопросов, относил каждого до нужного места, подкладывал их около каэрнов других гару и возвращался обратно пока его никто не заметил. Старейшина племени быстро увидел в этом удобный способ избавиться от ошибки Гайи на довольно долгий срок. Если Спящий-под-снегом уже таскал метисов по септам, значит, можно сделать из этого постоянное поручение. Ему велели отправляться в ближайший септ Красных Когтей, забирать оттуда выродков и разносить их в септы других племён. Так начались его постоянные переходы. Спящий под снегом приходил в каэрны Красных Когтей, забирал тех, кого сочли лишними, и вёл их к новым хозяевам --- в стаи Серебряных Клыков, Теневиков или Фианн. В каждом месте он лишь подкидывал метисов на входе в каэрн, не задерживаясь дольше, чем нужно. Иногда приходилось вести сразу нескольких, иногда только одного. Дорога занимала дни или недели --- приходилось обходить людские деревни, искать броды через реки, ночевать в снегу или заброшенных хатах. Но это никого не волновало. Для племени он был просто /курьером/, который выполняет неприятную работу. Время от времени по дороге Спящий-под-снегом заходил в города в людской форме, стягивая одежду в тёмных переулках. Он пытался подражать людям, передвигаясь на двух ногах не только в кринос, но и в хомид. Самим людям тот обычно не показывался, промышляя этим либо в безлюдных переулках, либо уже в лесу по памяти. Долго в поселениях он не задерживался --- обычно брал, что нужно, и сразу уходил прочь. На дорогах он часто убивал людей, попадавшихся в одиночку или мелкими группами. Тела он ел сам, но иногда немного перепадало и метисам, которых вёл. Так они добирались до очередного септа сытыми, но с чужой кровью на зубах.
В лесу около реки Спящий-под-снегом наткнулся на одинокий домик рыбака. Сначала он уже собирался разрушить его и убить людей внутри, но в голове появилась другая мысль. Он достал вещи, что украл в одном из городов, и нацепил их на себя после того, как перекинулся в хомид. В облике человека он неуклюже подошёл к двери дома и постучал, едва держась на ногах. В хомиде метис был больше похож на девочку, чем на взрослую женщину. Старый рыбак, решив, что перед ним заблудившийся ребёнок, затащил его в дом, укутал в шкуру и посадил рядом с печью. Он пытался узнать имя девочки, но ничего не выходило --- метис просто не понимал старика. Время от времени Спящий-под-снегом стал навещать рыбака всё так же в хомиде, перед этим пряча свои вещи в ямке под деревом. Через пару дней старик начал учить его хакмаррскому языку, чего метис и добивался. Пару месяцев таких визитов --- и он уже понимал большую часть сказанного и мог немного отвечать, хоть и с ошибками. По плану после этого старик должен был погибнуть, но впервые метис не захотел убивать человека. Он просто оставил его в покое и продолжил выполнять поручения старейшины.
По дороге из очередного задания метис попал в сильную метель. Сначала снег просто падал гуще обычного, но вскоре небо стало тяжёлым и серым, а ветер начал рвать всё вокруг. Видимость быстро пропала --- Спящий-под-снегом уже не видел даже собственных следов, которые оставлял минуту назад. Снег бил в морду, забивал уши и рот, лип к меху и одежде. Приходилось идти наугад, полагаясь только на обоняние и слух, но даже они подводили. Ветер уносил запахи и приносил чужие, совсем не оттуда, где были их источники. В криносе снег скапливался на спине тяжёлым слоем, в люпусе он проваливался в сугробы почти по уши. Пару раз он споткнулся о корни или упал в ямы, скрытые под настом. Когти не помогали копать, снег тут же снова задувало. Пришлось искать хоть какое-то укрытие. Через час блужданий он нащупал вьюгой небольшой провал у подножия склона, куда ветер не доставал напрямую. Там он вырыл неглубокую нору и забился внутрь, подогнув лапы и прикрыв морду хвостом. Метель длилась долго. Он провёл в укрытии почти сутки, вылезая только чтобы встряхнуть снег с входа, чтобы тот совсем не занесло. Когда небо наконец стало светлеть, ветер стих, но сил у метиса почти не осталось. Лишь к середине следующего дня он смог снова выйти на тропу и продолжить путь к каэрну. После метели он добрался до родного каэрна, где его не особо ждали. Никто не спрашивал, как прошла дорога, и не интересовался, что он видел. Больше метисов в септах Красных Когтей Спящий-под-снегом найти не мог. Похоже, за эти годы он разнёс уже всех, кто был лишним, а на это ушло порядка тридцати лет. За это время он успел неплохо продвинуться к получению ранга фостерна, но всё равно оставался недостаточно достойным для признания. Он рассказал старейшине обо всём, что сделал, и даже о том, что теперь умеет говорить на языке людей. Старейшина ненадолго задумался и нашёл ещё один способ избавиться от метиса. Теургу дали поручение провести обряд талисмана, но в каэрне никто не знал его полностью. Лишь самый старый из гару смог вспомнить, как это делается. После завершения обряда Спящего-под-снегом отправили в город людей собирать нужную информацию и убивать /браконьеров/, которые могли угрожать природе и животным. В городе она часто слышала в таверне разговоры о скорой охоте. Запоминала лица, запахи и потом следила за охотниками в лесу. Когда те ставили капканы, метис находил их и ломал, иногда прямо под носом у людей. Когда все ловушки были уничтожены, она выжидала момент и убивала самих охотников, защищая леса. Делала это довольно часто, не ограничиваясь только охотниками. Иногда подстерегала обычных торговцев, особенно если те шли с оружием или угрожали природе. Жила так несколько лет, совмещая слежку и убийства с ночёвками в укромных местах за городом или в лесу. Частенько она пыталась говорить с кем-то, но обычно нормального диалога не выходило.
Через пару лет такой жизни Спящий-под-снегом достиг ранга фостерна. Во время очередного поручения старейшины по уничтожению охотничьих групп Спящий-под-снегом не раз слышал от людей разговоры о каком-то «заокеанье». Люди болтали, что там есть новый, нетронутый материк, полные леса и реки, зверья столько, что хватит на всех. Сначала метис не придавал этим разговорам значения --- мало ли, что несут люди в своих тавернах. Но чем чаще он слышал эти байки, тем больше задумался. Спустя какое-то время, вернувшись в каэрн, он всё-таки рассказал о «заокеанье» старейшине. Напрямую он не говорил, но метис хотел отправится туда. Старейшина сперва отмахнулся, не считая рассказы людей о «заокеанье» чем-то важным. Но позже, обдумав слова метиса, он увидел в этом удобный случай. Подозвав Спящего-под-снегом, старейшина приказал ему отправиться на тот самый материк и оберегать его от цивилизации, защищать дикие земли и леса, пока они ещё не тронуты. Для старейшины это был способ раз и навсегда избавиться от ошибки Гайи, отправив её как можно дальше от родных мест.
Спящий-под-снегом несколько дней выспрашивал у людей в ближайших деревнях, где можно найти корабль, что идёт за море. Большинство ничего не знало, но в одной из таверн он подслушал разговор двух рыбаков о торговом судне, что скоро отплывёт к новому материку. В ту же ночь метис отправился к гавани. В хомид-форме, в поношенной одежде, стянутой в переулках, он бродил среди ящиков и бочек, пока не заметил, как грузчики поднимают на палубу последний товар. Дождавшись момента, когда на причале осталось меньше людей, он проскользнул между стопками мешков и забрался в трюм, прячась за кучей парусины. Первые дни прошли относительно спокойно. Но чем дальше они уходили от берега, тем чаще море становилось неспокойным. В один из пасмурных дней поднялся сильный ветер, и к вечеру небо совсем потемнело. Волны стали выше, а судно всё сильнее раскачивало. Ночью раздался резкий глухой удар --- корпус судна наткнулся на риф, которого команда не заметила в темноте и из-за плохой погоды. Деревянные балки затрещали, вода хлынула внутрь трюма, и вскоре корабль стал быстро оседать. Вода с шумом забиралась по палубе, брызги летели во все стороны, а скрипящие мачты грозили рухнуть в любую секунду. Матросы в панике пытались спустить шлюпки, кричали, ругались, толкались, многие теряли равновесие и скользили по мокрой доске. Метис, не желая оставаться в трюме, выбрался на палубу и, увидев, что судно уже накренилось и качается, просто прыгнул за борт, уйдя под воду. Холод ударил в грудь, но он быстро вынырнул и поплыл прочь от тонущего корабля, ощущая сильное течение, бьющиеся волны и рвущие руки ветви водорослей. В темноте слышались крики, плеск и грохот ломающихся мачт, а воздух был пропитан солёной влагой и запахом смолы. Держась подальше от людей, метис плыл столько, сколько хватало сил, пока течение не вынесло его ближе к берегу. Добравшись до суши, он некоторое время приходил в себя, лежа на мокром песке и слушая, как волны глухо ударяются о камни, чувствуя усталость, дрожь и слабое облегчение от того, что остался жив.
Последнее редактирование:
