Сводка:
1. Имена, прозвища и прочее: Сопрано Штумберг-Гросс,[].
2. OOC Ник (посмотреть в личном кабинете): []
3. Раса персонажа: человек, северо-триливской натуры.
4. Возраст: 41 зима.
5. Внешний вид: Среднего телосложения, имеет грубые черты носа и губ. Брюнет. Ростом чуть больше шести футов. Имеет большой шрам на левой ноге.
6. Характер: Нордический, выдержанный, поддерживает хорошие отношения с коллегами по своему ремеслу. Безукоризненно выполняет служебный и нравственный долг. Не замечен в порочащих связях. Беспощаден к врагам если кои и есть. Открыт, общителен, дружелюбен. Холост. Реалист.
7. Сильные стороны: Проявил себя выдающимся организатором. На малую долю стратег.
8. Слабые стороны: Продажный. Ахромазик. Слаб к алкоголю. Не переносит сахар в блюдах и в чистом виде. Прихрамывает на левую ногу.
9. Привычки:[].
10.Цели: Произвести личное исследование земель Ультрамара, продолжить свою деятельность/ремесло, обрести новый достаток на новой для него земле.
11.Знание языков: Дартадский, Немного флорский, Филом., Амани.
12. Биография*
Сопрано родился и вырос в средней по достатку семье, в граде Филом который по сей день считает спорной территорией между империей и Остфаром в доме малого дворянина имеющего офицерское звание и не более. Фамилия Штумберг-Гросс ассоциировалась с малой торговой компанией панкельского народа которая испокон веков переходила из поколения в поколение. До тех пор, пока не разорилась из-за новых нерентабельных маршрутов судов и потерей капитала в ходе обыкновенной карточной игре еще прадедом Сопрано по итогу которой были получены большие долги. Компания потерпела крах, и для закрытия всех финансовых дыр семьи была продана. Не выдержав такого поворота на тот свет почили прадед, а через три зимы родной дед Сопрано. Его же отец, Исаак Штумберг-Гросс, имея хорошую репутацию в армии перешел в пограничный гарнизон без потери нынешнего звания. Там же получил малый дом, что был не так далек от Филома и малый клочок земли без душ и без каких либо сооружений. Такое малое пространство не было пригодно к вспашке и вывода скота, мягкая почта при долгих дождях размывалась в густую и беспросветную грязь, которая липла к поверхности ботинок и штанов. Поэтому там был построен лишь один малый дом и выдолблена скважина с водой на который был построен ветхий деревянный колодец. В хибаре жил родной брат матери мальчика, который был заядлым охотником. Эта малая земля стала его охотничьим угодьем, по совместительству домом. На входе всегда лежали туши зверей, близ левого окошка же были сделаны две конструкции для освежевания. Это был больше как жест доброй воли, ведь дядя Сопрано до этого жил в Остфаре и жил в не самых лучших условиях, без денег, только с бутылью отвратно перебродившей бражки. Пусть лучше тот будет жить рядом со всеми, чем умрет в канаве. Когда Сопрано было около четырех зим он частенько бывал в тех местах навещая своего родича, хоть в таком несознательном возрасте. Дом породил и травму, цепной пес, будучи голодный уже два дня рассматривал младенца как хороший источник пропитания, чуть не превратив левую ногу в окропленный окорок, что подается на готовку. Благо родичи вовремя увидали о данном происшествии. Но увы дядя скончался когда Сопрано было около шести. Мать же ребенка была по крови филомкой проживающая с раннего детства в городе, из мещанской семьи. И это не помешало им сойтись, хотя и было некоторое осуждение от дартадской части населения, и чего скрывать Иисака после женитьбы на работе стали меньше уважать. Раннее детство проходило спокойно, матери пришлось бросить работу в прачечной в пользу воспитания чада. Сама она не была шибко образованной, но смогла заложить основы для будущего, например обучив сына считать, читать на двух языках, дартадском и филомском, с натяжкой писать. Церковь семья не так часто и посещало чтобы от религии остался след в разуме у Сопрано. В девять лет матерь юнца сильно заболела и в который промежуток времени отдала свою душу Богу. Отец, будучи очень привязанный к своей жене плохо перенес расставания и пристрастился к алкоголю. После жизнь Сопрано стала сложнее, Исаак часто поднимал на того руку и из-за этого малец часто сбегал более в лучшие края, например в сам Филом.
Там он и познакомился с улицей, с бедностью в трущобах, с бродягами и пьянчугами. Быстро влился в шайку где промышлял чем угодно, что смог сделать. Свободный образ жизни тому и впрямь понравился, но его воспитание все равно не могло привыкнуть к устоям и жестокостью дворовых, нищих детей. С пьющим отцом возник и голод, воровать Сопрано не мог по своей доброй слезливой натуре, поэтому тот обходил все рыночные закоулки глубоким вечером в поисках хоть чего-то съестного. Там его нашла дева не молодого возраста, она давно уже овдовела и жила одна, звали ее, как и почти всех девушек в роду, детей она не могла уже завести по сроку своего возраста и овдовения, поэтому она приютила бедного мальчугана к себе. Дома больше Сопрано не появлялся ныне, да и отец не интересовался где и с кем шлялся его сын. Вдова выходила мальца, привязав ему хороший этикет, немного флорскому языку и малые науки, кои знала сама, ведь происходила не из бедной семьи и не из бедного рода. В двенадцать лет отправила его в училище, где малый пристрастился к черчению и алгебраическим наукам, с письмом обстояли трудности, всю последующую жизнь Гросс будет уродливо и в какой-то степени непонятно писать. Продумывая кем тот станет в будущем, в возрасте своего совершеннолетия, он пристально рассматривал работу лекарем или цирюльника, но денег на учебу у того не было, только происхождение, которое трудно можно отнести к дворянскому. Поэтому без каких-либо материальных ресурсов по типу денег, с охапкой знаний тот отправился на военную службы, в надежде получив офицерское звание, и выбить себе учебу в более престижном заведении, а затем почить работая на более цивильной работе.Прибыв в гарнизон, что принимал рекрутский набор тот благополучно прошел осмотр, был первично записан в отряд разведчиков, по числу который не превышал двадцати душ. Базовую подготовку тот проходил как все, с другими новобранцами на плацу близ самой рекрутской шарашки, которая сама была в нескольких милях от града, в малом лесу. Сопрано будучи дохляком, сквозь месяца набрал хоть какую то мышечную массу, базово обучен владением копьем и мечом, фехтованию. Жили совсем зеленые вояки в бараках близ частокола, по четыре человека в халупу. Так же в пару футах от шарашки была лесопилка, заправлял там уже совсем пожилой старец с двумя сыновьями, которые уже имели своих детей, зачастую некоторые воины совершив проступок отрабатывали его там, валя лес и работая на слесарном столе, на такую педагогику не было дела остальным, верхушки гарнизона даже поощряли данную инициативу. Пройдя базовую подготовку того отправили чуть ли не к границе с королевством. Сопрано был не один, один извозчик, что на своем веку объехал почти всю империю и был ветераном, который еще умудрился застать военный конфликт на Хальфе поучавствов в нем, один офицер, который как мама приглядывала за своими чадами и еще несколько рекрутов. По натуре "надзиратель" по совместительству "мать", был человеком не самым приятным, и пьющим, второй фактор напрямую повлиял на отсрочку в прибытии. Неделю длилось путешествие Штумберга, по кабакам и харчевням, упиваясь за компанию отвартной бражкой и хмельным пивом за компанию с его начальником. Причина службы в армии стала больше идейным соображением Сопрано, "в человеке должно быть все прекрасно, тело, дух, его копье, идеи защищать свой край, иначе это не человек, а падшая душа", — таковы были его слова, каждый кто любит свою родину должен кровью и потом возместить за лучшую свою жизнь в нем. По прибытию их разоружили, ввели в краткий экскурс по происходящему. Пока юноша был неопытен, он оставался в лагере на хозяйстве, колол дрова, с дежурным принимал поставки провианта, сторожил округи. Каждое утро на плацу были сборы, затем шли тренировки, после их же кто-то уходил по персональным заданиям высших званий, кто-то как Сопрано оставался в лагере, кто-то же отправлялся к границе, помогать пограничным служащим. Военных конфликтов не было и дел логично тоже, никто не собирался пересекать границы с соседями в мирное и спокойное время, чтобы затем в пару десятков рапортов оповестить в могильной тишине действий армий других государств, и прочее. В свободное время,
если то и было, можно было и расслабиться, взять с собой парочку товарищей по оружию и отправиться в близлежащую деревеньку где у какого нибудь старца точно завалялась в погребе бражка или самогонка. Питание было скверное, Штумберг сильно исхудал, по его виду он состоял лишь из костей и пару мышц, с немного загорелой кожей. Сквозь пару месяцев его начали допускать к патрулям, каждый день они обходили все обширные земли филомцев, ходили по деревням, редко осматривали подозрительные караваны на стоянках. Патрули длились долго, приходилось останавливаться на биваке, За время службы тот слышал много различных историй, еще с тех времен когда Филом был собственностью королевства, много тот слышал и о море, что было так далеко от него. Рассказы о нем были как сладость малому юнцу, тот помечтал увидеть его, учуять соленость в воде, увидеть громадные судна, что только одним видом вызывали огромное восхищение. Пару раз приходилось искать диверсантов, кои грязные поступки были направлены на подрыв дартадского влияния в регионе. Но конец такой службы настал быстро, вскоре отряд расформировали, ловить разбой не их обязанность, досматривать повозки - тоже, да и пока мирное время незачем держать столько бойцов на границах. Всем дали возможность перевестись куда тем душа склонна, некоторых принудительно. Но Сопрано все же человек, который любит все обдумать, получив свое последнее жалование тот отправился к вдове, что вырастила его, уж больно он ту не видал, и было бы славно навестить такую женщину, тем более в таком преклонном возрасте. Обдумав на родном месте о дальнейшей судьбе, тот понял что работа лекарем не доставит тому радости, тот уже прирос к военным устоям и распорядкам. Засидевшись поздно вечером в харчевне и повстречав друга, что тоже был солдатом, тот поведал что в гарнизонах на Глотке Дьяволе выдают хорошее жалование и не грех туда отправиться, например куда-нибудь в порт или же на военный корабль какой, который транспортировал людей на остров, как раз познать что такое море и что с ним едят. Если же тому работа в сырой атмосфере не понравится было принято решение удалиться вглубь владений, для усмирения непокорных племен. Взяв свои гроши и обговорив с кем надо о условиях его службы тот, на повозке в которую была запряжена старая кляча,не желая вовсе быстро ехать, 
тот отправился на восток империи. Ехал тот месяцев так полтора, понимая что идейка та рисковая даже, ведь не факт что того и запишут к нужным людям, и примут ли его вообще. Но все обошлось, по доброму стечению обстоятельств тому удалось стать юнгой, на одном из кораблей который доставлял провизию из вне гарнизонам острова. Ну, по началу все так же было все в тягость, вместе с другими грузчиками погружал припасы на судно, драил палубу, отвечал за пригодность вант, помогал коку готовить ужин команде, выполнял поочередно с другими роль впередсмотрящего, хотя имел больные глаза. За дисциплиной смотрели не чуть не хуже, чем на суше. Зачастую не хватало питьевой воды, и приходилось упиваться грогом чтобы не умереть от жажды. На борту было тесно, трюм забит до верху, да и там находились "колонисты" не привыкшие к жизни на судне, вечно жалующиеся на все, катастрофой если кто-то не выдерживал действие волн. Сопрано был не знаком с цингой, хотя зачатки для нее были. Имея интерес к кораблям, заработанный не так давно, юноша начал все сильнее и сильнее общаться с судовым плотником. Вскоре полностью стал его помощником, укреплял тросы, мачты, помогал оставаться кораблю в пригодном для плавания состояния. Все что тот не запоминал или же сложное тот записывал в своем дневнике, писал бурыми чернилами, сделанные из ржавой жидкости, разбавленной смолы, пепла, остатков дубовой коры, морской соли, создавал он их сам по совету данному ему еще при жизни на суше. Из письменных принадлежностей ничего не было, пришлось прихватить пару десятков перьев у кока, чтобы правильно их сточить. Заимев малые инструменты тот любил делать малые
зарисовки, рисовал о море, кораблях, людях, баловался карикатурами, тот не был художником,но умел писать красиво. Остров тому не шибко понравился, по нему чувствовалось смятение в душах местных обитателей, да и климат был дикий для не подготовленного человека, но дальше порта Сопрано ни разу не заходил, но слыхал различные истории от других солдат, что были на самом судне или на прибрежных местностях.
Сквозь лета, прослужив достаточно лет тот из помощника превратился воистину серьезным плотничьим, за это время он был обучен к устройству корабля, видам мачт и обшивок, строении трюмный отделов, расчету водоизмещения суден да и базовому слесарному мастерству. Поняв что ремесло ему нравится и душа лежит на корабельном действии, тот желал больше погрузиться в эту сферу. Находясь на материковой части империи и сходив в местное адмиралтейство, обговорив все с мичманом будучи назначенный на их корабль тот растолковал на свой уход из имперского флота для начала обучения в училище или других заведениях. Расставание с работой к которой тот был сильно привязан было трудным. Из самых подходящих для него место для последующего образования было Монтибуский Университет или же Глориарбуская Академия, что в тех и тех был инженерный факультет. Но в университете же готовили будущих промышленников государства, и оставался лишь вариант с академией или же остаток лет пахать на верфях, чтобы получить и усвоить нужный материал. Надавив на свою бывшую принадлежность рода к дворянам и внеся крупную сумму взноса тот с удачей, что дал тому Флоренд все же поступил на военно-инженерный факультет.
Первое время он скучал на долгих лекциях по механизации, он вспоминал порт, море, службу. Тот уже имел большинство знаний, был знаком хорошо с черчением, математикой, немного с физикой. Но этих поверхностных знаний не хватало чтобы хорошо сдавать нужные экзамены. Преподавали основным инженерным сферам, например металлургии, механики, так же корабельному делу, осадному и осадным ремеслам. Лекции по кораблестроению тот никогда не пропускал, зачастую писал новую для себя информацию и по многу раз выучивал материал с которым ныне не был знаком был ему. Экзамены по этой теме тот сдавал на ура, тем более имея опыт при работе помощником плотника. На лекциях рассказывали о строении, черчения теоретических и строительных, определение силы ветра, определение влияющих факторов на скорость и прочность судна, изучение различных теорем. Теоретическая часть давалась хорошо, то же самое было и с практической. Бывало их водили на экскурсии по ЦЕХам и верфям, на примере рассказывали о той или иной теме. Приходилось моделировать малые модели кораблей которые школяры сами от чертежа до сборки сделали сами отталкиваясь только от своих знаний. Иногда некоторых отправляли их на помощь рабочим, на практику, чтобы те лучше вникали в работу инженеров и плотников. Делали конспекты и доклады которые закрепляли их знания. Сопрано был почти уже на середине своей жизни, но обучался с людьми младше его, что очень раздражало его в некоторых случаях, ну зато его повзрослевший ум лучше осознавал картину мира и науки. В академии, уже не юноша, несмотря на свои уже не совсем молодые годы, проявлял глубокое стремление к познанию конструированию и инженерных наук при всей его прошлой не дальнозоркости. Сопрано получил хорошие отношения с ректорами за свою старательность и усидчивость, возможностью сдавать все задания в срок. Но Глориарбуская Академия славилась и тем что промывала мозги своим школярам навязывая религиозные ценности и догматы, от этого же никто не был защищен, в том числе и он.
Главное, что делал за обучение Сопрано, это изучал математических, физических наук и черчение. Часами тот мог расчерчивать учебные чертежи в надежде сделать свою посудину в будущем. Зачастую в академии задавали стройку малых моделей кораблей или же осадных приспособлений, других сооружений. Для этого им выдавали чертежи или же они сами их чертили, бывало, специально в них были ошибки, чтоб ученик заметил и исправил их. К другим сферам науки Штумберг был крайне слаб. Учение теорем и формул были для него простейшей задачей из-за своей блистательной генетической памяти. Однако факультет был инженерным он, делал не только продукты из корабельной сфере. Тому приходилось делать различные механизмы, к этому он тоже проявлял сильный интерес. Но все же половину всех второстепенных знаний получивший за время обучения тот окончательно забыл из-за неприменения их в деле.
Других отраслях инженерии Сопрано был не промах и хорошо знал литейное и металлургическое мастерство как все свои пять пальцев. Он часто бывал в кузнях и мастерских наблюдая за процессами работы, принимал не единожды участие в этом. Ему нравилось наблюдать за процессом, тот морально отдыхал от мирских забот смотря на раскаленный металл, что плавился в тигиле. Обучение стоило денег, первые два года приходилось оплачивать все со своих пожитков накопленные за все оставшиеся года. На третий же год пришлось обращаться к ростовщикам и начать работать, чтобы закрыть все долги и не умереть от голода. На четвертый же из-за нехватки средств на дальнейшее продолжение учебы того отчислили.
После же академии тот думал устроиться на какую нибудь верфь проработав там остаток лет, родив много детей и завести красивую жену. Но каждый хороший план трудно реализовать одному, тот начал искать прошлые связи в армии чтобы они помогли ему устроиться на нормальную работу, что так и произошло. Сопрано удачно уселся на новую должность в лице проектировщика грузовых суден в одной из мануфактур близ порта, на западных берегах империи.
Так и прошел остаток его жизни, в компании чернил и чертежей. И вроде жизнь у того удалась, цель достигнута, но чего-то не хватало ему. Уже как год сменилось новое начальство, уже как год на него оказывали давление. Тот желал о море, о жизни на корабле, о юношеском романтическом путешествии. И весть о новом материке была для него как бальзам на душу. За мотивированный, тщательно обдумав свое решение раздал все свои пожитки или нуждающимся или церкви, отчалил. Сначало из Дартада в Арварох, из Арвароха во Флоровендель, из него на новую землю.
