Главный покупатель железа был Король Саксона, он же и даровал Герше титул рыцаря, что послужило началом крепкой торговли и помощи королевству. Но спустя годы, после смерти короля, королевство погрязло в стагнации и вскоре прекратило своё существование. Гер Герше, имея титул рыцаря, решил уйти вглубь своего ремесла.
|
Наконец-то, после долгих недель в лазарете, господин Оскар Герше снова в строю. Ярость и горечь от насильственного присоединения к Тедании медленно отступали, уступая место горькому принятию. Что оставалось, кроме как жить дальше? Месяцы службы были чередой суровых испытаний; не раз и не два его рука тянулась разорвать клятву верности. Но он — рыцарь. Собрав волю в кулак, Оскар Герше решил сделать шаг вперёд — он готов просить Короля о земле. О своём клочке земли, где он сможет пустить корни, строить и расти, превращая вынужденную лояльность в осмысленное служение. |
|
|
Оскал Герше – ибо иные имена не подобают ему – был рожден из праха былых сражений и закален в огне амбиций. И когда судьба возложила на него бразды правления над новыми землями, он не стал тратить время на пустые речи и пышные пиры. Власть для него была не привилегией, скорее инструментом. И этот инструмент он намеревался использовать незамедлительно. Он созвал тех, чья преданность была проверена годами, еще со времен его службы в Графстве Кастеллар. Это были люди с огрубевшими лицами и спокойными, уверенными глазами, помнившие вкус и победы, и поражений. В кругу этих ветеранов, в тишине совещательной залы, Герше изрек свою волю просто и недвусмысленно, словно клинок из ножен: «Шахты, что веками кормили Кастелларов, теперь наши. Я не потерплю, чтобы они стояли, затопленные тьмой и водой. Мы выкурим оттуда сырость, мы вычерпаем эту воду ведро за ведром, если потребуется. Мы вернем к жизни эти каменные жилы. И тогда мы будем добывать оттуда не просто руду. Мы будем добывать будущее. Мы будем считать не камни, а монеты, что положат начало нашему новому дому». И по его слову, будто по мановению жезла, закипела работа. Ремесленники и инженеры, эти безвестные архитекторы прогресса, согнулись над чертежами при свете масляных ламп. Звуки их споров и размеренный скрежет перов смешались с гулом голосов. Герше же, стоя у окна своей резиденции и глядя в сторону темнеющих на горизонте шахтных терриконов, не скупился. Его казна, будто живой источник, открыла свои жилы: нанимались отряды закаленных монстробойцев, ибо глубина таит не только руду; закупались телеги прочных инструментов и сложных инженерных механизмов; а главное – каждый рабочий, спускающийся вниз, знал, что его труд будет щедро вознагражден. Оскал знал, что делал. Эти инвестиции были не безрассудной тратой, а посевом. Он вкладывал золото в надежде собрать урожай из серебра и стали. Шахты – предприятие рискованное, но прибыльное, особенно когда во главе стоит не болтливый аристократ, а человек действия, который правит не указами из дворца, а волей, воплощаемой в деле. И вот теперь, в тех самых подземельях, что годами служили опорой могущества Кастеллара, новая жизнь забила ключом. Гул голосов сменил зловещую тишину, скреп железа – шепот затхлых вод, а свет факелов разгонял мрак. 
|
