СЛАДКАЯ ЖИЗНЬ
Ребёнок, рождённый в семье состоятельного купца должен с ранних лет усвоить некоторые крайне важные постулаты: никогда не говорить о состоянии семьи, никогда не высовываться и лезть в неприятности, при первой же возможности - убегай. Так оно было везде или нет, молодому продолжению своего рода не было дано знать, однако юноша отчётливо понимал, чего именно требует от него отец. В принципе, барон Франсуа де Бруаж и баронесса Елизавета д'Орланда были крайне предсказуемы в своём поведении, ведь как и любой другой родитель, который оставляет живое наследство после себя в уже почти преклонном возрасте, крайне сильно переживает за своё чадо и скорее "душит" своей заботой, чем действительно защищает. И если отец семейства был занят и имел вечные разъезды, то мать, занимающаяся ожиданием мужа и иными женскими заботами, имело достаточно времени, чтобы не просто переживать о своём сыне, но и вдоволь удовлетворить свой материнский инстинкт, который за годы существования в ней бурлил и ожидал своего часа представления. Таким образом, баронесса обожала запрещать своему сыну всякие юношеские забавы, ведь той лишь от одной мысли трясло, что с ним, с её единственным, может что-то случится. Она не была груба с юношей и не была к нему сурова, он рос крайне избалованным, хотя и закрытым от общества ребёнком. Елизавета как и любая мать, стремящаяся дать "лучшее" своему чаду, окружала того соответствующим обществом, которое должно было влиять на статус их семьи и на самого ребёнка положительно. Так, Гийом де Бруаж, мальчик, который рос в приемлемой роскоши, но без возможности лицезреть бедность во всей красе, без возможности развивать своё юношеское бессмысленное, но так сильно важное рвение игривости и удовлетворения, он занимался только тем, что являлся предметом гордости для родителей, а то есть красовался перед гостями, зарывался в книгах отцовской библиотеки и рос среди трапез весьма состоятельных людей. Более тщательно, родители позволяли общаться с инженером и невероятно умным представителем своей деятельности сиром Людвигом Ришар. Тот часто помогал юноше в совершенствовании знаний точных наук и даже время от времени делился с Гийомом откровениями касательно астрологии и экзотерики. Юноша впервые узнавал мир с иной стороны, о которой он до этого не слышал. И бывало, что до поздней ночи он заслушивался в рассказы Ришара, ведь вычитать такие вещи в книгах было невозможно. И мог ли он жаловаться на свою жизнь? Конечно же нет, хотя младшего из Бруаж и смущало, что вся его жизнь предопределена.
И вот, бунтарские годы настигают всех. Отцовская библиотека не знала книг протеста да и книги у него, в так называемой, библиотеке на задерживались, нередко Франсуа де Бруаж с большой охотой их продавал, потому Гийом старался как можно быстрее и много читать, ведь книги могли продастся крайне быстро. От чего уже в юношеском возрасте у младшего из Бруаж стали развиваться проблемы со зрением. И на фоне лозунгов протеста среди высших слоев общества, крайне сильно начала цениться литература протеста тем нормам, кои существовали во времена отрочества Бруаж, а именно отход от канонов повиновения к более отшельнической деятельности. Разумеется, подобная идея была актуально лишь локально даже среди высших слоев общества и имела тесную связь с трактатом учений Флоренда. Человек, который никогда не видел мира сего и питал лишь надежду хоть когда-то её узреть не мог не оживиться идеями столь сладко проливающимися в его душу. Да, жил Гийом хорошо, однако он не желал быть вечно в безопасности и надеялся увидеть ещё хоть что-то, ведь любопытная юношеская голова всегда ищет место, где он может быть понят куда лучше, чем сейчас. И решение нашлось. Уже созревший плод стал нередко странствовать и помогать своему отцу в купеческих делах. Вместе с отцом они посещали множество городов, герцогств, юноша перенимал все особенности культуры Флоревенделя и даже пару раз, те посещали Хобсбург. Хоть Гийому и не понравился этот торговый край, однако отец частенько туда отправлялся и с ним же следовал и его сын, был свидетелем весьма интенсивных переговоров и много видел, перенимая невольно или вольно повадки отца, тот крайне резко реагировал, если предложение ему не нравилось и крайне щедро тактильно обхватывал человека за благоразумную сделку. И тогда Франсуа дал своему сыну наказ во чтобы ни стало выучить этот злосчастный для него хобсбургский язык и сказал, что никуда того не поведёт, если тот не начнёт понимать хоть немного язык. Ведь когда дело отца перейдёт к своему чадо, тому придётся частенько странствовать в Хобсбург и без знаний языка он там пропадёт. Учителем попросили выступить инженера Людвига Ришара, который имел хобские корни и был рад обучать юношу у себя в "скромном" поместье и от "скромного" было лишь название. Невероятно огромное массивное сооружение выполненное в некотором готическом стиле поражало своей детальной изощрённостью. Некоторое время Гийом стал жить у сира Ришара и тот обучал юношу не только хобсбкому языку, но и фехтованию, этикету, ведь манеры были ликом человека в обществе и даже вещал тому про экзотерику. Изначально, не совсем ясно было понятно зачем сир Ришар вовсе согласился приютить юношу, только ли из-за корыстных целей, ведь Франсуа де Бруаж активно поставлял не совсем законные элементы для инженерии и оккультизма, не задавал вопросов и никому не говорил, или виной была личная симпатия. Однако впоследствии это перестало иметь значения, ведь Гийом отчётливо считал сира Ришара своим другом и даже клялся ему в верности, а тот хоть и был холоден по природе своей, но всё же с заметной радостью делился своими знаниями, которые крайне давно были в Людвиге и не выходили наружу, ожидая... достойного.
Около полугода Гийом был в поместье сира Ришара, обучался у него, навещал свою мать и реже отца, который вечно был в разъездах и невозможно было представить себе человека счастливее младшего из Бруаж. Весь мир был погружен в срам, однако пятнадцатилетний юноша вовсе этого не замечал. И вот, обучившись на весьма серьёзном уровне хобскому языку и ещё некоторые очаровательным дисциплинам, он наконец выдвинул отцу знания, которые готов был продемонстрировать во всей красе. И с тех пор, Гийом всё чаще и больше погружался в ремесло отца. Не сказать, что он был в восторге, однако и не сказать, что младший Бруаж брезговал данной деятельности, он относился к ней расчётливо и будто бы этим самым он уловил основную суть.
Годы шли и чем старше становился Гийом, тем отчётливее было ясно, что отец по-тихонечку сдаёт позиции. И перед окончательной старостью и невозможностью заниматься своей деятельностью, Франсуа потребовал от Гийома немедленно зачать внуков и потому подыскивал для своего единственного ребёнка лучшую целомудренную девицу и остановил свой взор на дочке своего близкого товарища и делового человека Огюста Дюпена, который также уже искал для своей шестнадцатилетней девицы мужа. Так Гийому легко и быстро сумели подыскать женщину. Супруг и супруга даже не видели друг друга, однако их родители уже назначали день свадьбы и активно подготавливали и лишь за три месяца до этой самой даты, они впервые соприкоснулись взглядами: Гийом де Бруаж да Изабель Аманда де Рей. С первой секунды пред ними была тяготное, почти ощутимое напряжение. Они друг другу не понравились. Изабель была крайне уродлива, с одной полосой на лице вместо двух бровей, тощая, неуклюжая да ещё и с проблемными зубами, а Гийом при высоком росте был горбоват, с еле и уродливо растущей бородой, залысинами и крайне дурно пах из-за чего пшикался огромным количеством парфюма и ещё хуже вонял. Однако свадьба должна была не просто состояться, а молодые должны были ещё и сойтись в соитии.
Рождается первенец, называют того Франсуа младшим, в честь дедушки и ничего не остаётся как воспитывать дитя вместе. Скажем прямо, молодая пара не уживается, девушка, что сама по себе была столь молода не удовлетворяла интеллектуальные потребности юноши и не только интеллектуальные, потому он крайне активно уходил из дома и совсем не занимался ребёнком и то вовсе увлекался иными женщинами, разных форм, рас, телосложений, попутно злоупотребляя алкогольными напитками. Казалось, что Гийом делает всё, чтобы как можно меньше бывать дома и думать о своей семье и благо хватало средств на слуг. И вот, однажды, особо крупный заказ выпал в руки Гийома, где нужно было на аукционе купить крайне древнюю реликвию в виде амулета из серебра. Никто толком не знал сколько она уже существует в Кеменладе, однако её ценность была крайне велика для одного человека, который попросил Гийома приобрести для него это славное украшение. Письмо, кою доставил гонец гласило, о коллекционном желании приобретения этого амулета, ведь многие любители древности охотятся за теми артефактами, которые переживали эпохи. И сейчас, когда наследники знатного дома распродавали множество вещей, на территории, что когда-то была Флоревенделем, множество желающих коллекционеров собралось, дабы выкупить блага семьи. Также "заказчик" обозначил примерную стоимость в два-три хосинга и хосинг за помощь в приобретении. Итак, путь предстоял в Монзан в её столицу Градень, где должна была состоятся встреча всех любителей древних вещичек. Путь прошёл спокойно и некоторые знания хобского и флорского язызов позволяли Гийому так или иначе понимать людей в Монзане, однако он отчётливо видел их различие от своей полюбившейся культуры флоров.
ТЬМА
Аукцион проходил крайне ожесточено, Гийом и до этого бывал на них, но такой грызни за те или иные вещички он никогда не видел, всё походило не на увлечение, а на одержимость. И когда озвучили нужное ему украшение он вступил в схватку с пятью людьми, с невероятно богатыми людьми. Бруаж рассчитывал приобрести амулет максимум за хосинг, однако когда ставки перевалили за три хосинга, он уже стал отчётливо понимать, что вероятно он проделал весь путь совершенно зря. И вот, переборов себя, он озвучил сумму в четыре хосинга за какую-то безделушку и кто-то выкрикнул - шесть. Продано. И всё было зря. Разгневанный Гийом выбежал из аукциона и не в себя от ярости напился и пошёл по девицам лёгкого поведения. Неудача, которую его отец бы никогда не допустил. И тяжелое понимание, что ему предстоит ещё очень и очень много сделать, чтобы не растерять репутацию отца, погружала Бруажа в уныние. А пьяный и злой человек это непозволительное, почти роковое сочетание, и потому Гийому в голову пришло гениальная, как ему казалась идея, прямо в эту же ночь выдвинуться обратно домой, чтобы уже поскорее быть дома и обдумать как дальше вести своё дело и заработать те деньги, которые он не смог заработать этим походом. Он вскочил на лошадь, не сообщив ничего своему сопровождению, и нощью помчался обратно, чувствуя великолепное ощущение от порывов ветров и той мгновенной свободы, которое он получил от своего собственного выбора, кажется, первого в жизни. Ведь действительно он всё делал так как ему приказывали ему родители, заказчики или иные люди, он был рабом, как он себе твердил в эту минуту, он был никем и когда это откровенное осознание настигло его голову.... Послышался громкий вопль, лошадиное ржание, треск ветвей и обрушение земли. Гийом де Бруаж не удержался в седле, из-за летучей мыши ударившейся в его лицо, и потянул лошадь к обрыву, она же испугалась и выкинула скакуна. Хоть Гийом падал с невысокого, однако всё равно обрыв был достаточным, чтобы покалечить человека, Гийом отделался рассечением, ведь удар пришёл на грудь, что подбило тому дыхание и чего тот временно потерял сознание. Придя в себя, он стал ползти куда-то вперёд, пытаясь встать он каждый раз падал из-за сильного головокружения и чем дальше двигался, тем сильнее была его боль, тем тяжелее ему было идти и тем быстрее ему казалось, что он умирает. Теряю надежду на спасение, Гийом увидел перед собой маленькую церквушку, сильно заросшую и явно потрепанную жизнью. Однако она вдохновила его хоть на какое-то спасение, потому он что есть мочи вскочил, упал и снова стремился к ней, хоть вместе с тем он и переставал вовсе чувствовать свои ноги, переставал вовсе чувствовать себя, и вот подойдя к церквушки и увидев полную пустоту, он шагнул в её распахнутый дверной проём и рухнул на землю, словно мешок.
Гийом де Бруаж стал испытывать боль, агонию, которую никогда в жизни не ощущал. Боль, которая несёт в себе неимоверные мучения, всё тело словно обжигало, внутренности тряслись и будто менялись местами. Он был охвачен тяжестью боли, которая убила бы любого, настолько она была велика и настолько разрушительна. Сама церковь, которая была заброшена не просто так имела трагическую судьбу. Эта церковь с довольно обширным кладбищем, которую Гийом не увидел из-за иных потрясений хоронила прокажённых и других больных в давние годы, а после это место стало любимым для ритуальщиков, которые разрезали жертвы, полностью заливая всякую растительность кровью и крайне зверски принося в жертву своим богам людей. К ней вёл один единственный тракт, по которому мало кто ходил, ведь многие местные опасались этого места где таинственно пропадали люди и где вероятно укрывались крайне жестокие люди. Ходили легенды о том, как именно в этом месте издевались над людьми и как именно с ними разделывались. Место это было действительно крайне жуткое. Однако изначально ошибившись с трактом Гийома словно судьба подвела к этой церквушке. Наконец, Гийом очнулся, точно неизвестно сколько он пробыл в таком состоянии, однако глаза его открылись ночью и открылись они, сопровождённые, с самым сильным чувством голода, которое может кто-либо испытать. Словно зверь он вскочил, сверкая глазами он пытался увидеть хоть какую-либо сущность, однако тьма убила поблизости всех живых существ, а потому Бруаж бросился бежать к тракту. Он был как зверь, руководимый инстинктами. К счастью для Гийома и не к счастью для иных, впереди виднелись два паломника, которые шли к той самой злосчастной церквушке не веря в слухи и с полной надеждой молитвами исцелить это место. Он набросился на них и растерзал бедных существ. Бруаж упивался их кровью, желая высосать из их бездыханных тел каждую каплю столь сладостной и желанной крови. И лишь со временем придя в себя, Гийом ужаснулся от увиденной картины, а осознав, что в смерти двух людей виноват он сам... он бежал, в страхе, в криках да воплях. Юноша не мог поверить, что был способен на такое, что от его рук пострадали две невинные жизни. Он убегал от себя, однако можно ли убежать от самого себя?
Младший из Бруаж осознал, что он превратился в чудовище, он не дышал, не моргал, а утром солнечные лучи сжигали тому кожу, потому он укутался полностью в свои лохмотья и брёл куда-то, сам не понимая куда и время от времени от сильнейшего голода ловя и выпивая всяких животных, которые еле утоляли его жажду. Бруаж очень много останавливался и думал, что же с ним произошло, почему он набросился из-за людей. Он винил себя в их смерти настолько, что даже вернулся один раз на место, чтобы похоронить их, однако было поздно, на месте никого не оказалось. Гийом терзал себя в мыслях, не понимая ровным счётом ничего, он боялся самого себя, потому решил вообще больше не вступать на тракт и не видеться с людьми. Долго размышляя что делать, Бруаж понял, что единственный, к кому он может обратиться это сир Людвиг Ришар, который сильно увлекался экзотерикой и прочими подобными науками и, быть может, он единственный из его окружения, кто сможет ему хоть что-то подсказать.
Кто знает сколько времени он потратил, пока шёл к своему наставнику сиру Ришару, однако было очевидно, что он добрался до своей цели как доходяга, весь измученный лесом, напуганный, вздрагивая от каждого звука, ведь он очень сильно боялся увидеть людей, считая, что он способен и вновь на них наброситься, а вечное желание полакомиться так его и не отпускало. Тогда пробравшись в поместье, зная как это сделать бесшумно и не пересекаясь ни с кем, он побрёл в комнату к Ришару. Тот его почувствовал. Гиойм бросился к нему в ноги и умолял не убивать его, попутная признаваясь в том, что он чудовище. Ришар был весьма удивлён такому неожиданному становлению своего новоиспечённого сородича, ведь он и сам подумывал обратить его, однако не понимал как же это произошло. Тогда Гийом поведал ему всё что произошло, раскрыл все карты, которые были у него выставлены на показ. Ришар стукнул кулаком по столу и приказал тому сидеть здесь, умыться, привести себя в порядок и ждать когда он придёт, а до этого не вылезать. Через некоторое время Людвиг Ришар появился и вместе с тем были ещё несколько сородичей, те накинули на Бруажа ткани и потащили того в неизвестное для него направление. Ришар показал сородича своим соклановцам, а именно лорду и понтифику, которые были доступны в те мгновения и попросил взять птенца на своё попечительство, аргументируя его становление и великой силой, коя могла быть в нём, а также его связи в мире смертных. Ему позволили оставить птенца и взять за него ответственность и лишь после этого Гийома потащили на поклон князю. Тогда тремер и заявил, что просит оставить птенца на попечительство клану. Князь не сильно горел желанием отдавать потенциальную угрозу к серым кардиналам домена, да желал прибрать и взрастить удобный "инструмент" в своих руках, однако всё же Сенешаль постарался на благо своего клана и Князь, не желая сеять семя раздора из-за новоиспечённого сородича со своими верными союзниками, даровал тем возможность взять того на попечительство.
С этой минуты наступали крайне плодотворные и настолько же важные времена в жизни Гийома де Бруажа. Ришар был регентом местной капеллы, которым служило его поместье. Дабы доказать то, что является достойным носить тайны Тремеров Гийом вынужден был заработать определённую репутацию и завоевать доверие. Регент капеллы с его послушниками отвели птенца в особое “подвальное” помещение, которое за столетия проведения ритуалов и принесённых жертв, а также убитых там проклятых, которые предавали пирамиду, успело пропитаться проклятой аурой. И именно здесь должен был свершиться ритуал посвящения, однако перед этим, Гийом должен был доказать, что готов. Потому он пробыл много времени один в кромешной темноте, в ожидании. И наконец, они вошли. Множество сородичей собрались в этой не сильно просторной комнатке, где весь взор был устремлён на птенца, который еле понимал сути происходящее. Перед ним была его жена, потерявшая сознание, которую он ненавидел и желал одновременно. Ришар велел сделать выбор, ежели он готов, то должен разрушить свою прошлую жизнь, избавившись от жены. Гийом замер, он и не понимал, что нужно сделать, не понимал для чего это и более того не желал вредить матери своих детей. Либо он, либо она. И впервые, он стал жалеть её, стал винить себя в том, что испортил ей жизнь. Однако он понимал, что он не желает умирать сам и потому замахнувшись клинком, он лишил жизни свою супругу. Младшего из Бруаж заставили дать клятву в верности пирамиде и основателю сего клана и после неё удалились из комнату. Разве испытания могли закончить на это? Вовсе нет, для Гийома они только начинались. Ришар поведал своему будущему ученику, что должен бороться со зверем и если он не сдюжит с ним, то весьма логично окажется слабым и недостойным быть его соклановцом. И он остался один в комнате со своей павшей женой. Голод пришёл волной. Несколько ночей без крови были мукой, но терпимой. Лишь сейчас, когда из тени вывели человека с рассечённой веной, нутро вспыхнуло, будто его разодрали изнутри. Запах крови разорвал воздух и зверь внутри Гийома взвыл, толкая того вперёд. Пальцы дрожали, губы сами тянулись к алому следу. Но он помнил, что должен справиться с этим испытанием и потому Гийом вонзил ногти в ладони, пока не пролилась собственная кровь и пока он кромсал кулаки об стены - смог удержаться. Несколько дней ожидания, голода и попыток справиться со зверем проходили не просто мучительно, а почти разрушительно. Вдруг, несколько узурпаторов вошли в комнатку, вновь, они поняли, что простым голодом его не сломить. Потому тремеры использовали особый ритуал, желая вызвать в нём зверя. Их формулы сомкнулись на его теле и внезапно всё внутри разорвалось. Кости будто пытались выйти наружу, плоть жгло невидимым пламенем, кожа покрывалась невидимыми когтями. Словно солнце само решило опуститься в зал. В голове Гийома проносила лишь одна мысль - напасть на них. Разорвать их тела, осушить их проклятую кровь, однако Бруаж не вставал, он концентрировался на своём внутреннем голосе, который его отговаривал. Гийом не подавался навязчивым мыслям и поглощал всю боль внутри себя. В мгновения, его тело пульсировало, он подавлял в себе позывы зверя. И вдруг, он сумел подняться на ноги, смотря на собравшихся, однако не нападая и вовсе не двигаясь. Увидев это, сородичи всё поняли и вскрыли себе вены на кистях и заливали свою кровь прямо в глотку Гийома. Важные ритуальные слова изливались из уст регента, пока те сородичи вливали в его глотку кровь и вместе с тем, те насыщались кровью смертных, которым также вскрыли вены и горла, всё для того, чтобы подпитываться кровью во время ритуала. Гийом ощутил вновь тягучую боль, агонию, смещение органов, эта была боль ему знакомая, хоть и не такая острая.
После окончания ритуала, сир Ришар поведал Гийом то что с ним произошло, а также о том, кем он является сейчас и что вообще представляют из себя сородичи. Его нарекли послушником первого круга и объявили ему о том, что он должен учиться и заработать себе достойную лояльность. Ришар сам взялся обучать своего новоиспечённого сородича и чуть ли не сразу стал ему достаточно ярко рассказывать как ему повезло с тем, что он не умер, а что смог обрести нечто большее. Сам же Гийом погрузился в глубочайшие переживания, вся его жизнь изменилась, он стал "чудовищем" и теперь он должен будет до конца своих бесконечных дней питаться кровью живых существ. Столь сильные переживания не давали Гийому сосредоточиться на учениях, которым уже с самого начала его стал обучать Ришар и требовал от него предельной концентрации, однако у Гийома ничего не получалось. Потому сир Людвиг оставил его на некоторое время, хоть и уже разочаровался в подобном проявлении слабости.
Знакомясь с сородичами, Гийом многое перенимал и медленно свыкался со своей новой сущностью. Первый урок, который он усвоил, сородичи завистливые существа, ведь мало кто рад был новому птенцу с неплохими связями и тем, как легко он стал частью клана и того часто пытались избегать. И в этот момент, он поймал себя на мысли, что ненавистная им жена, от которой он так часто убегал, сейчас же, он готов был отдать всё за возможность вновь с ней увидеться. Однако такой возможности у Бруаж не было. Сородичи так или иначе помогали тому и с той или иной активностью отвечали на его вопросы. Время шло и привыкание к своей новой оболочке окрепло и теперь его занятия с Ришаром стали куда более плодотворными. Он изучал суть иерархии пирамиды, изучал суть крови как таковую и даже научился в той или иной ступени управлять кровью, направляя её, создавая из той формы и играясь её, как с тенью, однако вполне осязаемой. Тауматургия как наука стала его увлекать всё больше и с каждым прожитым днём, в нём всё больше укреплялось желание знаний. Это именно то качество, которое Ришар ценил в своём ученике, ведь тот внимательно слушал и без особых промедлений выполнял всё то, чего от него просили, он впитывал знаний и готов был вцепиться в них всеми глазами да ушами.
Однако вместе с тем, стало понятно, что тремеры приютили Гийома не по доброте душевной и регент после некоторого времени пребывания в капелле приказал тому вернуться домой и выполнять особо важные и нужные заказы на благо пирамиды. Более того, сир Ришар активно пользовался связями дома Бруаж, чтобы повысить своё политическое влияние на целое графство и укрепить своё влияние. Именно за счёт подобных манипуляций Ришар и сам возвышался в глазах окружающих его влиятельных сородичей. Сам же Гийом не чувствовал себя использованным, так как питал наивную дружескую симпатию к своему наставнику и всячески старался ему угодить и с большой охотой выполнял всякие его поручения. Взамен же он получал весьма достойные знания и теперь его обучали не только как управлять кровью, но и как управлять сознанием людей, влиять на них ментально и в деле купца и барона де Бруаж ментальное доминирование стало невероятно удачным инструментом, которая позволяла гораздо быстрее достигать своих целей.
Годы шли, вокруг все старели, а Гийом оставался неизменным и чтобы не терять свои позиции среди смертных было принято переодевать и украшать лик младшего Бруаж искусственно пытаясь того состарить. Или вовсе замаскировать его возраст. Накладная борода, окрашенные в седой цвет волосы и прочие манипуляции позволяли сохранять маскарад перед ликами смертных. Так продолжалось до тех пор, пока хворь не настигла семью Бруаж и не выкосила всех подчистую, была ли это действительно хворь или такова была задумка регента сказать тяжело. К тому моменту, Гийом уже возвысился в пирамидной иерархии за полезность пирамиде да за активное обучение и был послушником третьего круга. Его же мораль стала пропадать и хоть он испытывал тёплые чувства к своему сыну, который пал последним из всей семьи, однако Гийом уже свыкся с пониманием, что так оно и должно было быть. И теперь, Бруаж должен был играть роль своего сына, Франсуа де Бруаж младший, так как по легенде этой семьи умер не сын, а отец семейства.
Вместе с тем, многие годы службы не давали своих более эффектных плодов, ведь от Гийома ожидали, что тот будет лишь помощником да удобным членом для общения со смертными, в действительности же, теперь уже “Франсуа” устал от подобной своей натуры и желал прослыть среди общества сородичей как человек более научный, потому он с ещё большей охотой стал изучать тауматургию, особенно ритуальную часть, которая для него открывалась. Потому он зарывался в литературе и пытался достичь самого дна этих знаний, постоянно расспрашивал своих более опытных сородичей и даже пытался проводить свои собственные эксперименты над смертными. Разумеется, его наставник был рад такому рвению ученика и всячески ему помогал.
Многие годы так и проходили, что Гийом, будучи рабом, с радостью помогал пирамиде, примерно раз в тридцать лет позволяли тому перейти на иной круг, поскольку имел солидное покровительство, который частенько проталкивал с большей охотной лояльного к себе сородича. За что получал презрение со стороны конкурирующих сородичей, которые предпочитали вовсе с ним не разговаривать, а иногда даже подставлять в глазах соклановцев, потому отношения у Гийома были с некоторыми из сородичей напряжёнными. Также для младшего Бруажа открылась новые возможности в виде возможности чувствовать ауру иных сородичей и даже понимать таким образом их эмоции. Наставник его пытался объяснить основы столь мудрой и невероятно полезной дисциплины, и всё же это требовало времени и последующий годы Гийом углублялся в новую для себя дисциплину, пытаясь всё больше разобраться в натуре той или иной сущности и вместе с тем, ещё больше теряя хоть какое-то доверие к кому-либо. Однако не всё проходит так гладко и в одну из нощей группа заклятых врагов узурпаторов напала на капеллу, те давно обхаживали это место, а после недавней перепалки послушника и одного из цимисхов, они решились действовать. Бойня была ожесточённая и схватка это была хоть и недолгая, но она послужила серьёзной точкой отчёта в последующих событиях. Лорды собрали своих послушников и регентов, заверили вышестоящих, что устранят проблему и так оно и случилось. Гийом стал тем, кто не просто обнаружил логово цимисхов и долгое время курировал за соглядатаями, наблюдал за замкам и изучал детально все пути отступления извергов, но и смог остаться незамеченным. Достаточное время понадобило Гийома на сбор всей информации, на управление иными сородичами, которые не всегда желали того слушаться. Он продумывал план по тому как лучше отгородить этот замок от людей, чтобы у цимисхов возникли проблемы с "хлебом" и потому, тот торговым путём и должными связями добился того, что через дорогу, коя шла к замку перестали ходить и вовсе люди. Для этого тот окрестил перед всеми знакомыми феодалами, что эта земля небезопасная и сказал, что вся восточная сторона феода в 30-50 километров не является безопасной из-за набегов разбойников и пред герцогом вызвался самолично исправить проблему и выбил себе неплохную казну для этого. Благодаря этому он сам финансировал и развивал иные торговые пути, что помогало стягивать фокус внимания в другое руслов. Гийом сыграл ключевую роль в подготовке наступления, а именно в сборе информации. в Анархи, которые обитали в замке ла Сетьен, уже ждали узурпаторов и готовы были в свойственной им манере крайне гостеприимно их встречать. Гаргулии и шляхты столкнулись в битве, сородичи из двух кланов же не щадили себя и устроили невероятное зрелище, которое стало ударом для всех. Каждый проиграл в этой схватке смерти. Потери узурпаторов были велики, хоть цимисхи и покинули в конечном счёте замок, однако это было скорее тактическое отступление, нежели действительная сдача. Не оставалось сил, чтобы их догнать и даже не смотря на то, что силы были равны. Всё же осаждать замок оказалось крайне тяжёлым испытанием.
В день, когда лорды и регенты провинились, их вызвали в столицу Флоревенделя, где сидели Семь важнейших членов Тремеров. Суд над ними был жесток, одного из лордов даже казнили, ведь потери не стоили того, что какие-то грязные цимисхи отступили из заброшенного замка, который для них не значил ничего. С этих пор лордом назначили сир Ришара, а регентом первого круга же был назначен его ученик.
Годы всё также шли, Гийом становился главным винтиком мироустройства в герцогстве, в котором обитал, многое вещи проходили через его уста и он уже умел крайне умело манипулировать не только смертными, но и сородичами. Его навыки управителя только возросли и показывались во всей красе.
Десятки, а то и сотни лет нужно, чтобы добиться хоть чего-то в сложной иерархии тремеров и даже этого недостаточно, если нет нужных связей, благо Гийом ими обладал и всякий раз, когда нужно было кого-то продвигать наставник проталкивал своего способного ученика. Потому и не было удивительно, что среди всех тех, кого могли отправить на роль регента капеллы, которую ещё предстоит основать, лорд Ришар отправил именно Гийома, крайне способного высшего вампира, который уже отличался управленческими способностями и мог принести большие успехи на Пределе.
ООС ИНФОРМАЦИЯ
Имя
Гийом де Бруаж
Возраст
Около 300
Внешность
Гийом де Бруаж производит впечатление человека, в котором всё чуть-чуть «не так». Его фигура высокая, но не статная: тонкие плечи и лёгкая сутулость создают ощущение, будто он вечно несёт на себе невидимый груз. Освещение играет злую шутку — то вытягивает его силуэт, делая его похожим на тень, то подчеркивает угловатость, придавая лицу измождённое выражение. Одежда всегда безупречна — тёмные ткани, дорогие, но без излишнего блеска. Он избегает украшений, кроме тонких деталей, которые можно заметить только при близком взгляде: вышивка на манжете, серебряная застёжка, кольцо без камня. Всё это создаёт образ человека, которому не нужны демонстративные доспехи богатства, потому что он сам уже ощущает себя оружием.
Характер
Он созерцатель и аналитик. Его ум постоянно работает, разрезая любое явление на части, выискивая суть. Он привык замечать мелочи и строить из них целые картины. В людях его интересует не характер и не душа, а их скрытые рычаги, за которые можно ухватиться — привычки, слабости, предрасположенности. Гийом отрешён от поверхностных эмоций. Его трудно удивить или взволновать обычными человеческими драмами. То, что для других трагедия, для него лишь закономерность бытия. Поэтому он часто кажется холодным, хотя на самом деле его мышление идёт куда глубже — он просто не тратит силы на то, что считает мелочью. В то же время он не безразличен. Внутри него живёт жажда знания и понимания. Он стремится к тайнам, потому что именно в них видит смысл своего существования. Для него бессмертие — это не проклятие и не награда, а инструмент, чтобы докопаться до того, чего смертные никогда не узнают. Ему свойственна ирония и скепсис. Он умеет посмеяться над людьми, над их страстями, над их вечными «высокими ценностями», потому что видит в них только краткий миг на фоне вечности. Но эта насмешка никогда не превращается в дешёвый цинизм: она идёт из глубины, из осознания того, что всё проходяще, и лишь знание — то, что стоит усилий.
Слабости
Гийом склонен слишком долго и глубоко разбирать каждое своё действие. Вместо того чтобы принимать решения быстро, он застревает в анализе и сомнениях, теряя время. Это делает его уязвимым в ситуациях, где требуется резкая и простая реакция. В отличие от безрассудных и горячих натур, Гийом склонен к выжиданию и осторожности. Но порой это переходит в пассивность. Он может слишком долго ждать «правильного момента» и упустить шанс. Он может настолько погружаться в размышления, книги или тауматургию, что отрывается от реальности. В такие периоды он становится невнимательным к происходящему вокруг и легко может пропустить удар или интригу.
Цели
Несмотря на показное спокойствие, в нём живёт жажда признания. Он хочет, чтобы Пирамида видела в нём не просто посредника между смертными и узурпаторами, не очередного «полезного послушника», а исследователя, мыслителя, созидателя, чьё имя будет вписано в свитки. Чтобы однажды рядом с именем Ришара стояло и его — не как ученика, а как равного. Но, быть может, за всем этим скрывается более простое желание — обрести опору в вечности. Вечно играя роль барона, отца, регента, он всё реже понимает, кто он на самом деле. Его тайная цель — найти смысл, который не растворится даже в бессмертии.
Мораль
5
Языки
Амани, флорский, хобский
Имя
Гийом де Бруаж
Возраст
Около 300
Внешность
Гийом де Бруаж производит впечатление человека, в котором всё чуть-чуть «не так». Его фигура высокая, но не статная: тонкие плечи и лёгкая сутулость создают ощущение, будто он вечно несёт на себе невидимый груз. Освещение играет злую шутку — то вытягивает его силуэт, делая его похожим на тень, то подчеркивает угловатость, придавая лицу измождённое выражение. Одежда всегда безупречна — тёмные ткани, дорогие, но без излишнего блеска. Он избегает украшений, кроме тонких деталей, которые можно заметить только при близком взгляде: вышивка на манжете, серебряная застёжка, кольцо без камня. Всё это создаёт образ человека, которому не нужны демонстративные доспехи богатства, потому что он сам уже ощущает себя оружием.
Характер
Он созерцатель и аналитик. Его ум постоянно работает, разрезая любое явление на части, выискивая суть. Он привык замечать мелочи и строить из них целые картины. В людях его интересует не характер и не душа, а их скрытые рычаги, за которые можно ухватиться — привычки, слабости, предрасположенности. Гийом отрешён от поверхностных эмоций. Его трудно удивить или взволновать обычными человеческими драмами. То, что для других трагедия, для него лишь закономерность бытия. Поэтому он часто кажется холодным, хотя на самом деле его мышление идёт куда глубже — он просто не тратит силы на то, что считает мелочью. В то же время он не безразличен. Внутри него живёт жажда знания и понимания. Он стремится к тайнам, потому что именно в них видит смысл своего существования. Для него бессмертие — это не проклятие и не награда, а инструмент, чтобы докопаться до того, чего смертные никогда не узнают. Ему свойственна ирония и скепсис. Он умеет посмеяться над людьми, над их страстями, над их вечными «высокими ценностями», потому что видит в них только краткий миг на фоне вечности. Но эта насмешка никогда не превращается в дешёвый цинизм: она идёт из глубины, из осознания того, что всё проходяще, и лишь знание — то, что стоит усилий.
Слабости
Гийом склонен слишком долго и глубоко разбирать каждое своё действие. Вместо того чтобы принимать решения быстро, он застревает в анализе и сомнениях, теряя время. Это делает его уязвимым в ситуациях, где требуется резкая и простая реакция. В отличие от безрассудных и горячих натур, Гийом склонен к выжиданию и осторожности. Но порой это переходит в пассивность. Он может слишком долго ждать «правильного момента» и упустить шанс. Он может настолько погружаться в размышления, книги или тауматургию, что отрывается от реальности. В такие периоды он становится невнимательным к происходящему вокруг и легко может пропустить удар или интригу.
Цели
Несмотря на показное спокойствие, в нём живёт жажда признания. Он хочет, чтобы Пирамида видела в нём не просто посредника между смертными и узурпаторами, не очередного «полезного послушника», а исследователя, мыслителя, созидателя, чьё имя будет вписано в свитки. Чтобы однажды рядом с именем Ришара стояло и его — не как ученика, а как равного. Но, быть может, за всем этим скрывается более простое желание — обрести опору в вечности. Вечно играя роль барона, отца, регента, он всё реже понимает, кто он на самом деле. Его тайная цель — найти смысл, который не растворится даже в бессмертии.
Мораль
5
Языки
Амани, флорский, хобский
Последнее редактирование:
, 
