[ОДОБРЕНО] [Лорд | Воин-Выпускник | Недавно Признанный Законорожденным | Ведун] Gisli Qodlat | River Raven

1.png

document.png

1.png

Cibé rud a chuireann siamsaíocht ar leanbh...
1.png
10.png
Дом Кодлат, небольшой дом на севере, имеющий небольшой кусок земли в сухих топях, что именуются кладбищем ворон. Вообще эта земля славится своими «Дурными людьми», а именно всякого рода ведунами и прочей требухой. Каладог Кодлат, является ныне главой дома и лордом вороньего кладбища, по совместительству и отцом Гисли. Сам же Гисли, до некоторого времени был бастардом Каладога, которого тот нагулял в местном борделе, в пьяном угаре изнасиловав тамошнюю поломойку.

Гисли, сын даже не шлюхи, а полотерки из борделя, курам на смех.

Бастард на и без того ублюдошной земле! Однако отец все же забрал выродке при рождении в свое родовое гнездо, где тот и жил на правах вырожденца с фамилией Богах, что значит, топкое место.

И что же было с ним, когда он родился?

Его вырвали из рук матери, Хельги, Йетламки что хер знает каким образом оказалась на этой богом забытой земле. Почему никто не знает? А ее никто и не спрашивал. Хельга по слухам одних была убита, Каладог забил ее ногами, а по слухам вторых, она уехала и куда, тоже неизвестно. Гисли остался без материнского тепла. Батька его, все думал куда спихнуть ублюдка, и решил, что тот будет отличным оруженосцем брату Каладога, и по тому, особо не парясь, в возрасте трех лет тот был выслан Снорри Красивому Гласу, рыцарю, если его можно было так назвать. На самом же деле, тот был никем инным, как обычным разбойником. Рыцарь-разбойник, тоже был бастардом, от чего к юнцу предрасположен был. Родился Снорри правда не от шлюхи, а от сестры своего отца, при том родной. Отца же его и Каладога звали Эспеном, сестрой Эспена была Бронна ворчливая. Уже запутались? Наверное лучше будет расписать всю родню пошедшею от Эспена Замудренного.

Эспен Замудренный имел двух братьев и трех сестер, но как вы уже поняли некоторых сестер он имел в прямом смысле этого слова. Давайте пройдемся по братьям:

Свинельд и Аскольд. Оба брата были законнорождены и были немногим младше Эспена. По сей день жив только Аскольд из всей троицы, Свинельд погиб в набеге на соседа, и про него слагают саги, а Эспена убил его сын Каладог. Аскольд же подался в годи, от того и был жив.


Подведем итоги:

Свинельд Кодлат Налетчик,

Эспен Кодлат Замудренный,
Аскольд Кодлат Благой.

Почему Эспена звали Замудренным? Был тот превередлив, скуп и изворотлив, за власть цеплялся как мог, от того видать и извел своих братьев, одного подставив под набег неудачный, а другого в годи насильно определив. Забирает теплое место на троне, сильнейший, как это известно.

По сестрам проходиться смысла нет, не ведут флодмундцы учет знатным дамам, ведь все они выдаются за мужей из других домов. Про Бронну, которая была средней сестрой, лишь упомянем, ведь та была матушкой Снорри нашему.

И так, Сыновьями у Эспена были Каладог, Эйгар, и Снорри. Дочерей не осталость все в младенчестве, суки эдакие дохли.

Эйгар был старшим братом, страшным человеком, еще более ворчливый чем его отец, и еще более хитрый.

Каладог и Снорри были несколько младше, и ввиду своей малой разницы в возрасте, росли бок о бок, да вырасли дружными братьями, что в доме Кодлатов большая редкость.

7.png
Как только отец уже чах, Эйгар дурел от власти что уже стал маломальски чувствовать, первым делом, он решил подставить Каладога, также как его отец подставил Свинельда, да отослал того на дальнее поле сира Водана из дома Блэквудов, пограбить селения да хутора, и под это дело выделил ему аж пятнадцать бойцов, пятеро из которых были калеками, и кто из них не имел и глаза, а кто и руки, чтобы той рукой щит держать. В то время в хуторах на дальнем поле, коим Вайтвуды владели, одних ополченцев штук пятьдесят наберется. Самоубийственная миссия, никак иначе. Но Каладог не был рожден благим или дураком, нет-нет, он призвал братца, Снорри разговор держать в ночь перед отъездом. Молва там стояла касаемо, будующего наследника, касаемо сей миссии и как будет правильно поступить. И тут Снорри брату заявил:

Ты никак иначе лучше подойдешь, на место отца, брат же нас за пару зим изведет. Я соберу с собой десяток, верных мне дельцов да верзил, и встретимся мы с тобой в буковой роще, в предместьях. Думается мне, люди которых с тобой послал братец, не хотят умирать, и захотят посчитаться с надменным гребнем его. Но нужен нам с тобою авторитет. Разграбим Блэквудов вместе, не силой, но умом, мне не впервой, а когда вернемся, поднимем гарнизон, да порубаем главы старшим. Довольно этой хитровыдраной крови в нашем доме. На том и порешили.

Следующий вечер в буковой роще было двадцать девять ублюдков и один лорд. Они выступили на деревушку лесорубов. План их был таков, Снорри, поджигает опушку в лесу, и там с двадцатью стрелками, дожидается пока добрая часть ополченцев, выбежит тушить пожар пока не поздно. Вы подумаете, что это глупо, но Снорри по небу угадал дождливый вечер.

Девять ублюдков, вместе с лордом, на лошадях, накинув черные мешки с прорезями для глаз, прискакали в селение, и начали раскидывать факела по домам и амбарам, дабы выкурить крестьян из их хибар. И когда, те, все же вышли, начав судорожно бегать по поселку и получать болты от конных ублюдков, коих выжившие из-за мешков прозвали воронами, на землю снизошел дождь. Пожары утихли, а запах был незабываем. Сырость, кровь и дым. Почти все в селении были убиты, ополчение разбито. Это была знаменательная победа.

Каладог черный ворон и Снорри сын грачихи, выдвинулись с награбленным домой, до коего о сем уже дошли слухи. Ополчение поднялось на сторону ворона моментально, также переметнулась пара рыцарей. Бунт был устроен незамедлительно, ведь братья пообещали бунтовщикам, то, что они награбили. Эйгар, держал оборону со своими пятью десятками, а бунтовщики, насчитывали двести голов, и через своих же людей, свободно открыли себе ворота в замок, где как голодные шавки, разорвали защитников Эйгара, а сам Каладог, по слухам, разрубил своего старшего брата на две части, да так, что обе части те упали с башни, и свалились на пики. Правда это, или сказки пьяных ополченцев, ныне узнать уже будет нельзя. Однако, отсюда и началась история воронов.

1.png

Caibidil I | Breith Bastaird
1.png
Пришел Каладог, спустя неделю пьянствования в честь победы за семейный престол, в бордель, да выглядел скорее, как свинья, а не ворон. Разило от него за три версты, плащ был в чей-то блевотне, волосы его уже плыли от ужаса и грязи застывшей на них, а лицо опухло, и было похоже скорее на лицо медведя, который случайно вместо одной зимы проспал год и проснувшись чуть было не умер от осознания сего.

Естественно, желающих возлечь с ним было не особо много в тот день, и плюнув, эта пьянь приказала срубить шлюхам что работали в ту ночь груди, да взяв за волосы молодую поломойку, принялся ту насиловать. Ну дело, для севера Флодмунда обычное, тут как-бы сказать, и нечему удивляться. Только вот спустя время, принесла полотерка в подоле дитя, что было похоже на Каладога, отчего тот и не особо сомневался в отцовстве. У матери отборали дитя, ее выпроводили, а ребенка оставили. Назвали его Гисли, тогда как раз был на земле караван из Йетлама, и тамошний наемник, решил поиграть с лордом в кости на желание. Немного смухлевав, тот победил Каладога, и сказал: Назови сына моим именем, оно счастливое, а этот бастард ни удачи, ни счастья долгое время знать не будет.

На том и было решено, стал он Гисли Богах, бастардам модно было давать фамилии отсылающую к региону, из которого они родом.

Время шло, дитя росло, и вот в малом возрасте, попав к дяде, его судьба была казалось предрешена. Грамоте никто его учить не стал, зато уже в семь лет малец знал, чем полэкс отличается от алебарды, и активно изучал арсенал своего дядьки. По утрам его выгоняли на ристалище, где тот скорее просто получал тумаков от своего учителя, ведь как говорили в дом ворон, только боль научит думать, человек, что не был бит умным и умелым стать не сможет. И Гисли отчасти и проникся этой идеей. Ссадины, пот и ненависть питали юнца, и к четырнадцати годам он смог перебороть своего учителя, и повалив того на земь, расплывшись от адреналина что вскипятил юнцу кровь, забил того деревянным мечем до полусмерти, плюнул тому в морду, и стоя в горделивой позе, с пустым от безумной жестокости взглядом, сказал: Я вынес достаточно уроков.

Да непростой это путь получать тумаки каждое утро, с детства до юношества, но зато, к концу своего обучения юноша умел исполнять и виртуозные выпады с двуручным мечем, и обманывать соперника фальш-замахами, да и уязвиямые места в доспехах он знал как духов леса. Да это если уж говорить про ратное искуство, а таким премудростям как чистка доспеха, уход за конем, сбор фуража, он и вовсе был пропитан раньше, чем в отрочестве. Вот он уже, хоть и юнный, но мужчина, и дядя его, Снорри, то начал замечать, да взял того в налет на караван, рядом с дубовой рощей, на южном тракте.

1.png

Caibidil II | Céad Tromluí, Céad Chomharthaí
1.png
То был не просто первый бой. То был первый бой Где Гисли выступил не только как прислуга рыцаря, а еще и воин. Был он в ваафенке, с кольчужным койфом на макушке, кожаных высоких сапогах со шпорами, с бастардом из легких сплавов, да на хромом и сутулом сером скакуне. Отряд налетчиков насчитывал два десятка отборных головорезов, Караван насчитывал десять наемников и пятнадцать легковооруженных торгашей, готовых умереть за свой товар, ведь тот товар и есть от части последний шанс на выживание для них, и их семей. Но все это слабо волновало псов Снорри и молодого ворона, они лишь скакали и предвкушали, вкус крови, брызнувшей в рот, запах метала, и звон монет.

Сам юнец, не предвкушал того, чего предвкушали остальные. Он попросту не знал каков запах трупов, и каков звон награбленного в телеге. Плохо спал юнец и в дороге, весь окутанный переживаниями, он вроде и хотел показать себя, а вроде не понимал до конца, какого это, лишить жизни человека. Четвертый день бессоницы дал о себе знать, сидя ночью у костра, смотря насупившись в лес, Гисли начал видел там силуэт. У силуэта этого, казалось было лицо мужчины средних лет, но вытянутое, в нечеловеческих масштабах, а глаза его, хоть и трудно было разглядеть, но мозг дорисовывал их больными, с невменяемым взором смотрящими прямо в душу. Не нашел в себе сил юнец отвести глаз, то ли от любыпотства, то-ли от первобытного страха, сковавшего его тело. Постепенно мужчина из леса начал расплываться в омерзительной душе людской улыбке, и из леса послышалось: “Вороны всегда летят туда, где смерть.” После чего тот растворился в дали, а после его исчезновения ворон полетел в сторону юго-запада. Юноша, немного опухший от увиденного свалился словно замертво и заснул. И сон его был вещим, как казалось самому отроку, ведь в нем, он ощущал окружение и самого себя. Стоял молодой ворон, на месте где видел ужасный силуэт, да завидел и ту черную птицу, которая ему говорила, с высока, ехидным шепотом на сердце, что в той стороне есть еда, и можно будет поклевать ту.

Гисли не долго думая пошел в след за птицей, и лес буквально пролетел ему за спину, выведя того на опушку, на опушку, на которой было три десятка разлагающихся трупов. Все они погибли от ужасных ран, телеги были разбиты, а рядом лежал труп, труп одного из воинов Снорри, судя по табарду, со сломанной шеей. Зрелище заворожило юнца, но вдруг труп повернулся к отроку и сказал: “Реки запомнят, беги, беги сейчас, ибо потом тебе всё-равно придется бежать.”
1.png
Caibidil III | Ní luíonn an aisling, agus is cosúil nach uafás é an t-uafás ach mo chara
1.png
Молодой ворон проснулся, весь в холодном поту, и казалось проспал он вечность. Над ним стоял Снорри, и разводил руками. Гисли же, потерянным взглядом окинул окружение, все суетились и сворачивали лагерь. Дядя, поведал юнцу, что тот проспал по меньшей мере полные сутки, и сейчас им надо спешить, ибо след каравана утерян. На что сновидец ответил, что было ему знамение от духов леса, и знает он куда им путь держать. Путь их лежит на юго-запад ибо видел он как ворон туда летел, а как ему сказал силуэт, путь ворона, там где разложение. Дядя явно ужаснулся, но поколебавшись, осознал, что выбора другого у них и нет, и спустя пару часов движения на юго-запад, вышли они на опушку, где была стоянка торгашей. Никаких прелюдей, умных планов, пылких речей, после сухого молчания, кивнул Гисли, и все они налетели на караван. Кони гогоча прыгали прямо на бедолаг в попыхах похватавших копья и щиты, мечи рубили не одоспешеных, наемников сбивали галопом. Каша и господство силы, да нет, скорее не силы, а неожиданности и готовности, над простой людской наивностью. Сам Ворон, первой своей жертвой заприметил торгоша, который только что ударом булавы сломал шею упавшему с лошади налетчику. Тому налетчику что заговорил с ним во сне. Слез воин младой с коня, и ринулся на того мужа, начал, вспоминая уроки свои, заносить меч над головой, да увидя как оппонент приготовился отразить удар сверху, резко опустил свой бастард концом к сырой земле, да резким движением, отрубил вражине ногу, тот свалился на колено второй ноги, а Гисли лишил его головы.

Пока голова летела, все вокруг будто замедлилось, а в момент в этот, та голова ему сказала: “Ты ворон, пожнешь еще много своего, ты ворон, еще своё увидишь.” И свалилась голова на землю, в лужу чужой крови. Сам же Гисли, не привыкший еще к таким ужасам и к своему новому дару, ужаснулся, и стиснув зубы побежал рубить дальше. Второй его жертвой был израненый наемник, что не успел кольчугу накинуть, и у того, казалось из брюха вываливались кишки. Наемник быстро опоясался веревкой, поднаял топор смотря со страхом на Гисли, а юнец, прихватил камень с земли и метнул что есть мочи сопернику в голову, от чего тот свалился оглушенной, и последнее что он увидел, было острие бастард входящего прямо в его глаз. На двух убитых ворон не ограничился, тут же вспорол брюхо старику с копьем, что справа от него пытался запрыгнуть на лошадь. Сразив старика, и лошадь отрок мечем проткнул, дабы никто более не замыслил убежать. Осмотревшись по сторонам, ему показалось что бойня уже почти закончилась, добивали остатки. И тут под телегой послышался плач. То была дочурка одного из торговцев. Гисли, уже от адреналина слетев с катушек, вытащил ту ухватив за волосы, и перезал ей горло. Бойня утихла, Снорри держась за бок, подошел к племяннику, и выхватил у того меч, похлопав после по плечу и сказав: “Может и отцом тебе приходится Каладог, но послан ты явно нам не для того, чтобы грабить и убивать. Твой дар, позволил нам пить и жрать целый год. Твое бесстрашие и несознательность позволило тебе сегодня показать себя как самого лучшего. Воистину ты надежда Кодлатов.”
Прошло по меньшей мере лет шесть, за это время Гисли много снов повидал, много женщин на свой бастард сей бастард насадил, и появилась у него пара бастардов. Cам же он побывал во многих набегах, много народу порубил. Снискал уважение у мужей своего дома, да и у простых крестьян. П

9.png
Да вот и пришло время прибыть домой. Отец выродка не особо ждал, да, ради справедливости и не особо того недолюбливал. Был пир по приезду ворона, пели песни про его вещий подвиг, а сам он в то время, смотрел на отца. Смотрел как хищник на загнаную в лесу лань. Здесь стоит пояснить, что Гисли, отца ненавидел, ведь тот по его мнению, желал избавиться от него, и убил его мать. И замыслил Гисли, добиться признания от отца, законным наследником, ведь других детей у Каладога не было. Ну и все казалось было хорошо, уложил молодой ворон очередную девку в один из вечеров, дочурку конюха, да направился после в покои. Все мысли не давали ему покоя, с дороги так и не поспав ни разу за пять дней, он потушил свечи и попытался отдаться сну. Но в темном углу он увидел знакомое лицо. Но лико то, предстало перед ним в куда более ясном, от того и более ужасном виде чем в прошлый раз. Расплывшись в улыбке, которая в отрочестве вызвала у бастарда дрожь по телу, на этот раз, та не возмутила мужа, хоть и была куда ужасней. Изо рта текла гниль, глаза были залиты кровью, волосы духа уже поседели, а из глаз ползли личнки. Лицо заговорило.

-Ворон, вслушайся в ночь. Неладен здесь день, а ночь и вовсе ужасна, пропадают люди, но то вина не моя. Присмотрись к отцу своему, прислушайся к ночи, и ты получишь ключ к власти, только не оброни его.

После этих слов голова загогатал и растворилась во тьме, а после того, в замке послышался истошный крик. Тут же Гисли вспомнил и слухи с пира, мол слуги ночами изредка пропадают. Ворон взял свой бастард, натянул робу, и пошел на звуки, а когда спускался услышал быстрый топот, и наконец оказавшись в погребах, увидел обглоданый труп дочки конюха. Вот дела, подумал бастард, и принялся искать улики на месте. Не найдя ничего, кроме перстня из обычного метала, тот зевнув направился спать, а утром, в коридоре, заметил отца, глаза которого, источали звериный дух. Также часть руки была покусана, а с пальца содрана кожа. Тут до Гисли и дошло, что отец его болен. Болезнью, что покосила весь центральный Флодмунд, да потрошила людям мозги заставляя есть других людей. Взяв кинжал, вечером Гисли пробрался в покои к отцу, и приставил тот к его горлу.

- Ты, тварь, поразившись сей хворью, решил своих людей извести? Не думаешь ли ты, что тебе придется пред ними ответ держать? Не думаешь ли ты, о том как скоро ты совсем рассудок потеряешь? Я не убью тебя, но слово люду сказать могу, и кончится твой пир бестия, на следующий же день.*Cказал Ворон Младой.*

- А я сын, ничего не боюсь. От того и когда я болен, делаю все, чтобы голова моя работала как надо, да власть я не терял. Говори чего хочешь, коль не убиваешь сейчас.

- А ты выпиши, что я твой законный сын. Тогда я и твой секрет в тайне сохраню. А коль надуришь меня, тварь, поднимут тебя на вилы.*Ответил Гисли*

Ну, делать-то и нечего, признал Каладог на совете родни, Бастарда законорожденым, да стал юнец наследником дома своего. Гисли Кодлат.

1.png
Caibidil IV | Am Rith
1.png
5.png
И виденья были редки, и жизнь в небольшом замке, была уже привычна ему. Нашел Гисли себе и жену знатного рода, собрал вокруг себя сотню людей, и изредка выходил в набеги на деревни и караваны. Что же могло пойти не так?


Вечером темным одним, Снорри на лошади скакал,
Волоса его уже не темны, Волоса его уже седы.
Скакал он до замка день как два, истощенный и изнеможденный,

с ним был обоз, раненными груженный.

Дядя, прибыв к Гисли, тому поклонился и сообщил. Отец позаражал людей в Вороньем Кладбище, сам в край обезумел, обьявил тебя Ворона вне закона, ворует людей по ночам, в сопровождении прокаженных рыцарей, мнят тебя себя высшей силой, и мнят что сей голод и самобичевание, то лишь плата.

Надо брать Воронье Кладбище в осаду.

Почесал затылок бастард, и подумал, мол как сладко, что тому и хитрить и юлить чтоб отца убить более не надо. Обьявил сбор ополчения, взял псов Снорри, своих воинов, да пол тысяйчи в охапку взяв отправился завоевывать трон. Все-бы ничего, только вот хутор предаю Вороньим Кладбищеи уж горел. Две недели держали прокаженных в заперти. Дядя собрал отряд из пяти десятков и сказал что в вылазку пойдет. Однако, тут и началась бедв, Снорри и его людей порвала безумная рать. Вылазка провалилась, пришлось сидеть в осадном лагере, пока замок обстреливали с катапульт. Тут же и пришла весточка с земли ворона. Вороний утес, замок Гисли был взят Готриком Блэквудом. Сына, дочь, и бастарда вывел мейстер, а вот жена Гисли, была убита захватчиками.

Конец близок, думал Гисли, изнеможденный муж топил горе в бутылке, пока его людей начала косить болезнь. Все потеряно, казалось ему.

Однако, осталась последняя надежда. Родной дом горел от чумы, что ранее бушевала в центре Флодмунда, каждый день пребывания здесь, убивал каждого минимум одного человека в Вороньем кладбище. Но Мейстер, прибыв в лагерь, рассказал о открытой буквально недавно новой земле, что находилась за морем, дальше Флорэса, и была абсолютно не освоена. Гисли собрал остатки семьи, людей, и отбыл в Остфар, дабы от туда выплыть на Предел. А что было на пределе? Мы узнаем дальше, но история эта будет также идти на севере.

1.png

I Имена, прозвища и прочее:
Гисли Кодлат, по прозвищу Ворон.

II OOC Ник (посмотреть в личном кабинете):

III Раса персонажа:

IV Возраст:
Двадцать девять зим.

V Внешний вид:


VI Характер

-Прямолинеен, тверд, деспотичен, черств.

-Недоверчив, проницательный, подозрительный.

-Очень релегиозный человек, придает большое значение суевериям.

-Довольно весел, когда на то, распологает ситуация, но в порыве куража не теряет осмотрительности.

VII Привычки:

– Всегда внимательно осматривает людей и места, запоминая детали


– Cтрадает от недосыпа, часто проваливается в осознаные сны.


-Любитель покутить.


VIII Мечты, желания, цели:


-Выжить, и дать жизнь родным.


IX Языки (кроме всеобщего):

Флодмундский.

Дурванельв.
 
Последнее редактирование:
Сверху