- Сообщения
- 3
- Реакции
- 0
I. Имя: Юстас Нокс, он же просто Нокс, Юс или "Осоед".
II. OOC-ник: Laz_Ari_Kine
III. Раса: Морфит.
IV. Возраст: 27 лет отроду.
V. Внешность: Мужчина чуть менее семи футов ростом и телосложением, сродни атлетичному. Бледноватая кожа контрастирует с волосами темного, коричневато-серого оттенка, на затылке собранными в узел. Обрамленные темными кругами глаза имеют кобальтово-синий цвет. Само лицо худое, со впалыми щеками, на левой крупный шрам, переходящий на шею. В левом ухе красуется простая серебряная серьга.
VI. Характер: Беспринципен. Возможны резкие перепады настроения, в остальном старается вести себя благоразумно и дружелюбно. Поклонник чёрного юмора. Неприязнь к спиртному и тем, кто не знает в нём меры.
VII. Таланты: Охота на животину, владение луком, копьем, ножом. Знает повадки лесных обитателей и как выжить в дикой местности.
VIII. Слабости: Недосып, вызванный частыми кошмарами. Перепады настроения. Склонность к некоторым видам самобичевания.
IX. Привычки: Делать зарядку по утрам, обязательно завтракая. Периодически оборачиваться за спину. По возможности хрустит пальцами в напряженных ситуациях.
X. Цели: Узнать больше о твари, погубившей боевых товарищей, в частности как убивать подобных существ. Продолжать доводить до совершенства свое мастерство охоты.Жилье, кров, работа.
II. OOC-ник: Laz_Ari_Kine
III. Раса: Морфит.
IV. Возраст: 27 лет отроду.
V. Внешность: Мужчина чуть менее семи футов ростом и телосложением, сродни атлетичному. Бледноватая кожа контрастирует с волосами темного, коричневато-серого оттенка, на затылке собранными в узел. Обрамленные темными кругами глаза имеют кобальтово-синий цвет. Само лицо худое, со впалыми щеками, на левой крупный шрам, переходящий на шею. В левом ухе красуется простая серебряная серьга.
VI. Характер: Беспринципен. Возможны резкие перепады настроения, в остальном старается вести себя благоразумно и дружелюбно. Поклонник чёрного юмора. Неприязнь к спиртному и тем, кто не знает в нём меры.
VII. Таланты: Охота на животину, владение луком, копьем, ножом. Знает повадки лесных обитателей и как выжить в дикой местности.
VIII. Слабости: Недосып, вызванный частыми кошмарами. Перепады настроения. Склонность к некоторым видам самобичевания.
IX. Привычки: Делать зарядку по утрам, обязательно завтракая. Периодически оборачиваться за спину. По возможности хрустит пальцами в напряженных ситуациях.
X. Цели: Узнать больше о твари, погубившей боевых товарищей, в частности как убивать подобных существ. Продолжать доводить до совершенства свое мастерство охоты.
Глава N: Рождение.
В самых глубинах дремучих лесов Флодмунда, куда боятся забредать лесники, взращенные на сказках о чудовищах, что таятся самой чаще, имело место быть семейство морфитов, что каждое поколение взращивало достойных ловчих. Сия традиция не обошла стороной и новорожденное дитя, чей вагитус был так пронзителен, что
деревенские до сих пор плетут слухи о "Лесном Горлодёре", что воплем своим принуждает жертв застыть, подобно льду. Отец, Ллетан, что по натуре своей был человеком суровым и прямолинейным, немного поглядев на новообретенного отпрыска покинул хижину - теперь прокармливать семью будет несколько труднее, но это не значит, что он тому не рад, скорее напротив, ничто так не доставляло ему радость, как любая причина задержаться в диком мире и отточить свое мастерство, которое, как он считал, всегда далеко от совершенства. В жилище, помимо матери, осталась только Альва, что уже не пряталась за котлом от болезненных криков матери и предмета торжества, а вовсю любовалась своим младшим братом. Так и было положено начало истории Юстаса Нокса, морфита, что бежит за своей маленькой мечтой, одновременно от нее же и убегая.
деревенские до сих пор плетут слухи о "Лесном Горлодёре", что воплем своим принуждает жертв застыть, подобно льду. Отец, Ллетан, что по натуре своей был человеком суровым и прямолинейным, немного поглядев на новообретенного отпрыска покинул хижину - теперь прокармливать семью будет несколько труднее, но это не значит, что он тому не рад, скорее напротив, ничто так не доставляло ему радость, как любая причина задержаться в диком мире и отточить свое мастерство, которое, как он считал, всегда далеко от совершенства. В жилище, помимо матери, осталась только Альва, что уже не пряталась за котлом от болезненных криков матери и предмета торжества, а вовсю любовалась своим младшим братом. Так и было положено начало истории Юстаса Нокса, морфита, что бежит за своей маленькой мечтой, одновременно от нее же и убегая.Глава I: Глушь и быт.
- ...Дорогой?
- ...Да, Агнет?
- Где наша дочь?
- Веселиться в лесу, через седмицу должна вернуться.
- А это не слишком? Она все еще ребёнок.
- Дети - они как ножи. Если ломаются, то они плохие.
"О важности послушания". Воспоминания.
- ...Да, Агнет?
- Где наша дочь?
- Веселиться в лесу, через седмицу должна вернуться.
- А это не слишком? Она все еще ребёнок.
- Дети - они как ножи. Если ломаются, то они плохие.
"О важности послушания". Воспоминания.
Прошло несколько лет. Жизнь глуши не предвещала особой падкости на события, разве что отец возвращался с охоты награжденный новым шрамом или матери была необходима помощь в ведении их скромного хозяйства. Изредка, все семейство, без учёта матери, проводило традиционные обряды Барго - Ллетану они казались близкими по духу. Разумеется, носителей альтернативных взглядов на сжигание хорошей пищи и чудные танцы у костра ждала в лучшем случае порка, а в худшем неделя чаще, где единственным компаньоном выступал старый добрый нож да верёвка. На одном из таких "празднеств" глава семейства и вручил дочке первый лук, она была готова встать на семейную тропу. С того вечера Альва начала уходить в глушь с отцом и упорно тренироваться, в то же время Юстас мог только завидовать и восхищаться тем, как быстро сестрица приноровилась к стрельбе, тем не менее, это не единственное умение, которым должен обладать достойный охотник.
Утрами, пока мать учила Юстаса счету и письму, Альва с отцом упражнялись во владении ланцем. Они могли уйти в лес и вернуться только к ночи, оба в грязи, листьях, хвое, крови или даже в чём похуже. Будучи довольно нетерпеливой особой, старшая возвращалась в дом чаще всего с пустыми руками, это очень ее злило, а младший, как и любой достойный брат, смеялся над ее неудачей, хвалясь, каким умелым егерем он станет, когда сможет сам выйти в лес.
Так пришло его время стать охотником, а в месте с ним и осознание, что зрителю всегда куда легче оценивать действия, чем артисту. Вспоминая первые успехи сестры, потуги отрока казались довольно жалкими.
Чувствуя уязвленное эго братца, Альва всячески отплачивала за насмешки последнего. Ответная реакция иногда доходила и до рукоприкладства. На одном из таких побоищ Юс вырвал из уха сестры серебряную серьгу, одну из двух, что той подарила матушка. С тех пор стычек не происходило, а мальчишка обзавёлся первым трофеем, который носил с гордостью. Конечно, ни мать, ни отец не оценили подобный поступок, и наказание не заставило себя долго ждать. Сама Агнета, так звали мать, была довольно спокойной женщиной, но когда дело касалось проступков и наказаний, то даже отец удивлялся ее неумолимости. Этим вещам она научилась когда была монахиней в малой флорендской общине. Таковой она была до тех пор, пока она не нарушила свой целибат и не покинула монастырь, в коем и получила все те знания, которым учила своих детей.
Время беспощадно уходило, а дети становились старше и опытнее, это не те самоуверенные сорванцы, что готовы порвать друг друга за последний кусок хлеба, по крайней мере, отец хотел их таковыми считать. Скоро Юстас и Альва покинут родное прибежище, дабы найти свои угодья, где они бы пустили корни и взрастили новых охотников, как того требует традиция. Простившись с семьей, включая нерожденного сиблинга, родители дали последнее наставление. Они вместе ушли в сторону близлежащей деревни, но там же и разделились. Несмотря на единокровие, они были слишком разными. На прощание девица с игривой ухмылкой и обнаженным из-под каштановых волос некогда целым ухом сказала, что убьет братишку, если хоть раз встретит. Так они и двинули, каждый своим путем.
Утрами, пока мать учила Юстаса счету и письму, Альва с отцом упражнялись во владении ланцем. Они могли уйти в лес и вернуться только к ночи, оба в грязи, листьях, хвое, крови или даже в чём похуже. Будучи довольно нетерпеливой особой, старшая возвращалась в дом чаще всего с пустыми руками, это очень ее злило, а младший, как и любой достойный брат, смеялся над ее неудачей, хвалясь, каким умелым егерем он станет, когда сможет сам выйти в лес.
Так пришло его время стать охотником, а в месте с ним и осознание, что зрителю всегда куда легче оценивать действия, чем артисту. Вспоминая первые успехи сестры, потуги отрока казались довольно жалкими.
Чувствуя уязвленное эго братца, Альва всячески отплачивала за насмешки последнего. Ответная реакция иногда доходила и до рукоприкладства. На одном из таких побоищ Юс вырвал из уха сестры серебряную серьгу, одну из двух, что той подарила матушка. С тех пор стычек не происходило, а мальчишка обзавёлся первым трофеем, который носил с гордостью. Конечно, ни мать, ни отец не оценили подобный поступок, и наказание не заставило себя долго ждать. Сама Агнета, так звали мать, была довольно спокойной женщиной, но когда дело касалось проступков и наказаний, то даже отец удивлялся ее неумолимости. Этим вещам она научилась когда была монахиней в малой флорендской общине. Таковой она была до тех пор, пока она не нарушила свой целибат и не покинула монастырь, в коем и получила все те знания, которым учила своих детей. Время беспощадно уходило, а дети становились старше и опытнее, это не те самоуверенные сорванцы, что готовы порвать друг друга за последний кусок хлеба, по крайней мере, отец хотел их таковыми считать. Скоро Юстас и Альва покинут родное прибежище, дабы найти свои угодья, где они бы пустили корни и взрастили новых охотников, как того требует традиция. Простившись с семьей, включая нерожденного сиблинга, родители дали последнее наставление. Они вместе ушли в сторону близлежащей деревни, но там же и разделились. Несмотря на единокровие, они были слишком разными. На прощание девица с игривой ухмылкой и обнаженным из-под каштановых волос некогда целым ухом сказала, что убьет братишку, если хоть раз встретит. Так они и двинули, каждый своим путем.
Глава II: Поиск своего места.
"Когда вспоминаю её чудесное лицо... так и хочется взяться за клинок. Как прекрасна весна."
- Запись 34.
- Запись 34.
Несколько месяцев одинокий охотник скитался меж городами, да подрабатывал, как мог. Оказалось, что намерения Альвы были серьезны, она неожиданно не появилась из неоткуда, заявляя что ее слова были ничем иным, как шуткой, а еще лучше, что она раскаивается в своём невежестве, кидаясь в объятия к понимающему и милосердному брату. Нет, он был предоставлен сам себе, не умеющий ничего кроме того, как убивать диких зверей. И это, как оказалось, был весьма распространенный по всему южному Флодмунду - если не дальше - навык, и в следствии чего не сильно ценившийся, так что юноше пришлось искать другой способ заработка. Проходя по площади очередного селения, он приметил глашатая, что по воле местного управленца призывал граждан пополнить ряды армии Флодмов. Были обещаны стабильный доход, жилье и кров - все, что было так необходимо отчаявшемуся Морфиту. Более не зная куда податься, он решился встать под знамя одной из правящих династий.
Несмотря на не самые радушные приветственные речи, полные сравнения с грязью под ногами, Юстас гордился, что стал частью чего-то великого, в добавок при деньгах. Показав себя как умелый разведчик, стрелок и неплохой копейщик, в добавок имеющий неплохие физические данные, в то же время недостаточные для ношения тяжелых доспехов из драконьей древесины. Что естественно, Нокса направили в стрелковое подразделение, чему тот был, разумеется, рад, ведь в противном случае ему бы пришлось стать пехотным мясом. Радоваться, правда, приходилось недолго. Почти сразу по окончанию полугодовых учений его отряд направили к границам. Как шептались сослуживцы, окрестные деревни разоряли разбойники, по слухам нанятые династией Стормов. Пусть юноша надеялся, что проявить себя придется не так скоро, приказ есть приказ, более у него нет возможности отказаться.
Нокс не считал, сколько дней они в пути, он просто высматривал местность, любуясь природой и пытаязь приметить потенциальную трапезу в кустах. По своевременному приходу на место буйства злодеев, те даже немного разочаровали его. Эти люди не сильно отличались от мужиков, которых грабили, просто какой-то сброд. Тем не менее, приговор был вынесен.
Окружив лагерь отбросов по утренней заре, отряд успешно изничтожил противника, посеяв страх и панику. Те глупцы, что бездумно кидались в бой, бесславно падали от стрел и мощных ударов натренированной пехоты. Наиболее вёрткие мерзавцы всё-таки умудрялись выйти из пекла и сбежать в чащу, но даже там их догоняли егеря, что резво передвигались меж бесчисленных стволов, в их числе был и Юстас, которому посчастливилось сократить численность беглецов на пару голов. Это было его первое убийство разумного существа, но особой разницы от забоя отчаянной скотины он не заметил.
В соответствии приказу было решено устроить в одном из наиболее обеспеченных городишек аванпост, в котором отряд будет дожидаться подкрепления, которое в последствии их сменит. В то время как командование отошло решать важные дела, сослуживцы Юстаса вовсю ликовали о своей победе, словно они не разогнали какую-то шваль, а остановили полномасштабное вторжение. Конечно, Юстас и сам был рад, что первый бой, если его можно было так назвать, обошёлся без потерь, так что он добровольно согласился отпраздновать победу в местной таверне, подхватив общий настрой. На следующее утро Морфит очнулся в постели с девицей, до противного напоминающую сестру. С тех пор он старался не иметь дел со спиртным.
Несмотря на не самые радушные приветственные речи, полные сравнения с грязью под ногами, Юстас гордился, что стал частью чего-то великого, в добавок при деньгах. Показав себя как умелый разведчик, стрелок и неплохой копейщик, в добавок имеющий неплохие физические данные, в то же время недостаточные для ношения тяжелых доспехов из драконьей древесины. Что естественно, Нокса направили в стрелковое подразделение, чему тот был, разумеется, рад, ведь в противном случае ему бы пришлось стать пехотным мясом. Радоваться, правда, приходилось недолго. Почти сразу по окончанию полугодовых учений его отряд направили к границам. Как шептались сослуживцы, окрестные деревни разоряли разбойники, по слухам нанятые династией Стормов. Пусть юноша надеялся, что проявить себя придется не так скоро, приказ есть приказ, более у него нет возможности отказаться.
Нокс не считал, сколько дней они в пути, он просто высматривал местность, любуясь природой и пытаязь приметить потенциальную трапезу в кустах. По своевременному приходу на место буйства злодеев, те даже немного разочаровали его. Эти люди не сильно отличались от мужиков, которых грабили, просто какой-то сброд. Тем не менее, приговор был вынесен.
Окружив лагерь отбросов по утренней заре, отряд успешно изничтожил противника, посеяв страх и панику. Те глупцы, что бездумно кидались в бой, бесславно падали от стрел и мощных ударов натренированной пехоты. Наиболее вёрткие мерзавцы всё-таки умудрялись выйти из пекла и сбежать в чащу, но даже там их догоняли егеря, что резво передвигались меж бесчисленных стволов, в их числе был и Юстас, которому посчастливилось сократить численность беглецов на пару голов. Это было его первое убийство разумного существа, но особой разницы от забоя отчаянной скотины он не заметил.В соответствии приказу было решено устроить в одном из наиболее обеспеченных городишек аванпост, в котором отряд будет дожидаться подкрепления, которое в последствии их сменит. В то время как командование отошло решать важные дела, сослуживцы Юстаса вовсю ликовали о своей победе, словно они не разогнали какую-то шваль, а остановили полномасштабное вторжение. Конечно, Юстас и сам был рад, что первый бой, если его можно было так назвать, обошёлся без потерь, так что он добровольно согласился отпраздновать победу в местной таверне, подхватив общий настрой. На следующее утро Морфит очнулся в постели с девицей, до противного напоминающую сестру. С тех пор он старался не иметь дел со спиртным.
Глава III: За гранью обыденного. Дезертир.
- Вон, видишь того паренька? Нет не этого, вон того, с пером.
- Вижу. И что с ним?
- Говорит, писатель он. Хочет книгу написать, о солдатах.
- Никогда бы не читал такое.
- А с чего так?
- А с чего мне портить настроение разбавленными соплями рассказами?
Я не чувствую долга пред страной и у меня нет того, кому бы я мог пообещать вернуться,
мне просто нужны деньги.
"О причинах." Воспоминания.
- Вижу. И что с ним?
- Говорит, писатель он. Хочет книгу написать, о солдатах.
- Никогда бы не читал такое.
- А с чего так?
- А с чего мне портить настроение разбавленными соплями рассказами?
Я не чувствую долга пред страной и у меня нет того, кому бы я мог пообещать вернуться,
мне просто нужны деньги.
"О причинах." Воспоминания.
За прошедшие несколько месяцев мало что изменилось. Разбойники более не докучали деревенским, а обещанное подкрепление, как говорят, все еще на стадии формирования. В подобной обстановке не грех и заскучать, только завораживающие танцы светлячков у фонарей не давали часовым уснуть этой ночью. Нежданно-негаданно, они заметили мужчину, что больным шагом приближался к воротам. Даже издалека была видна огромная рана, окрасившая драные лохмотья в красный. Деревенщину приняли, но было ясно что долго он не потянет. Сквозь толпу зевак пробился Юстас, и увиденное ранение повергло его в шок, пробудивший истинное нутро. Такие раны не оставляют даже медведи - когти прошлись по плоти и костям, подобно ножу по бумаге. Сам мужчина был уже на грани, его последними словами были: "М-монстр... с-сказ-ки не врут..." Пока остальные думали, что могло оставить такие раны, Юс почти лихорадочно трясся - он не мог понять, боится или превозносит неведомую тварь. Она казалась такой соблазнительно опасной и таинственной. Вот она - идеальная добыча за которую можно получить славу на века. Влажные фантазии о всеобщем признании и великой зависти сестрицы резко оборвали возгласы командующего. Было решено выдвинуться по кровавым следам бедолаги и разобраться с неведомой угрозой, на это были собраны практически все имеющиеся воины, часть оставили нести караул. Охота началась.
Путь до злополучного места не занял особо много времени, но для необычайно возбужденного охотника оно казалось до пытки длительным. Он закрывал глаза и грезил о том, как выглядит тварь, как его превосходный выстрел поражает зверя и успех Юстаса возносят в легенды. Когда они наконец добрались до разоренной деревни, из которой клубил дым, практически полностью заслонявший ночное небо над просекой, где та и находилась. Из пожарища доносились разные звуки: Боевые кличи, яростный смех, девичьи крики, но даже среди этого был отчётливо слышен рёв, явно не собаки и тем более не другого, более разумного существа. Отправленные разведчики сообщили, что среди всех нападавших выделялся только один: фигура, скрытая странным глянцевым плащом, а рядом повозка, накрытая полотном, судя по всему груженая клеткой, в которой и держат неясное создание. Неопытный командующий, не принявший во внимание наличие неизвестного монстра и желающий как можно быстрее оказаться в тёплой постели, в обнимку со златошёрстными красавицами, решил действовать по предыдущей схеме - окружить и ввести в замешательство. Приняв указ, бойцы разгруппировались у всех возможных входов в поселение, после чего в быстром темпе проникли в его пределы, сметая любого встречного недруга мощными ударами и точными выстрелами. В конце концов, солдаты воссоединились в центре деревни, там их поджидали остатки головорезов, во главе, судя по всему был тот самый таинственный человек в плаще. На заявление о том, что негодяи окружены и обречены на смерть, те дружно загоготали, подобно стаду ослов, что, похоже, злило тварь в клетке еще сильнее, она старательно пыталась показать себя, предварительно разорвав свою темницу. Пусть картина и была ужасна, солдаты все же подняли щиты, а стрелки из их числа натянули луки. Тут главарь ,стало быть, начал свой монолог о его величии, что-то несвязное о Дартаде и о существовании мира, о котором никто из них, "Незрячих ничтожеств", даже и не подозревал. Но то ли кому-то надоело слушать, то ли у кого-то просто сдали нервы, но стрела вошла вожаку прямо в сердце, тот упал замертво. Оставшиеся разбойники, явно не ожидавшие такого поворота, резко затихли, но шум бушующего пламени снова прервался, на этот раз, то было не по вине человека. Чудище выбралось,
разорвав клетку изнутри, пара отлетевших обломков прикончили несколько обомлевших воинов, те вряд ли даже успели сообразить, что сейчас умрут. Началась паника. Без своего дрессировщика неведомый зверь рвал и своих, и чужих, но зверь ли был то? Даже огонь был не в силах осветить столь тёмное создание, что было чернее самой черноты, только его сверкающие глаза не давали бы ему оставаться незаметным во тьме, но с такой силой и резвостью то и не нужно. Юстас, что встал как вкопанный, не слышавший приказа открыть огонь, испытывал первобытный ужас. Прямо сейчас, на его глазах убивают его товарищей с особой жестокостью - это никакой не хищник, это мясник в звериной шкуре. Когда Морфит пришел в себя, тварь неслась прямо на него, не обращая внимания на вонзаемые в его спину многочисленные стрелы. Юс было уже мысленно простился со всем миром, но безвременную кончину прервал один из пехотинцев, что подставился под удар, прикрывая товарища, тем не менее, выпад твари был так силен, что в мгновение убил защитника и задел обезумевшего от страха лучника. Более не живой воин врезался в Юстаса, унеся их на несколько ярдов назад, повалив с ног. На лице остался сильный порез, к счастью не сильно прошедшийся по горлу, отсюда виднелся поваленый частокол - путь к спасению, а тварь переключилась на обстреливающих ее солдат. Самое время бежать со всех ног, и ни деньги, ни честь тут и рядом не лежали, главное - выжить. Дезертира заметил командующий, что устроился на крыше одной из более-менее целых избушек. Тот кричал, что не потерпит трусов, и если они выживут, то его ждет неминуемая казнь как предателя, но беглец его игнорировал, он думал только о том, как было бы славно оказаться в родной лачуге, как можно дальше отсюда. Казалось бы, ставший жертвой охотник уже довольно далеко от проклятой деревни, но за спиной слышался демонический вой и глухой стук перебирающих лап, сопровождающийся треском опавших веток, уже непонятно, слышимый взаправду или уже только в голове, но это не важно, чем дальше - тем лучше.Охотник очнулся возле какой-то речушки, мокрая земля под ладонью говорила о прошедшем дожде. Неясно как, но он потерял сознание, скорее всего просто упал, не смотря куда ступает. Мысли вернуться в аванпост прервали слова командующего - что если они смогли выжить? Что если он и в правду отвлек тварь на себя своим побегом, тем самым дав остальным спастись? Проверять герой это не собирался, он не был из тех, кто предпочитает действовать без гарантий. Все, что приходило ему в голову, так это вернуться в родной лес, там-то его точно поймут. По крайней мере, он на это надеялся.
Глава IV: Дом?
"...Оказалось, в кустах сидел местный мальчуган. Может, если бы я со страху не бросил туда нож, я бы мог задержаться тут еще на денёк..."
- Запись 17.
- Запись 17.
С той роковой ночи Юстаса терзали кошмары, образ Зверя плотно засел в его голове, не давая как следует выспаться. Останавливаясь в небольших заведениях, что стояли на пути, дезертир хотел узнать из слухов о судьбе отряда, но в залах было либо никого, кроме дремлющих пьянчуг, либо люд молвил о насущных проблемах, вроде неурожая и зажравшейся знати. Ничего сверх обыденного. Думая о возвращении в родные края, охотник ненадолго забывал о пережитых ужасах, думая о детстве, когда все было до абсурдного просто и понятно. Но долго мечтать никогда не удавалось, то и дело вой волков вдалеке или пьяные вопли постояльцев пробуждали воспоминания о бойне, отбрасывая прочие мысли. Спустя неясное количество времени, наконец, вдалеке виднелась столь знакомая хижина, единственным изменением в которой стало отсутствие резких детских криков и стука вонзаемых в дерево стрел. Не успев должным образом выдохнуть, как мощный удар сбил его с ног. Над грудью беспомщного сына стояла ступня отца, уже поседевшего, безглазого, но по-прежнему внушающего страх и неясное благоговение. Не дожидаясь приветствия, тот начал молвить, его голос был полон не сколько разочарования, сколько призрения:
- Что ты здесь забыл? Разве неясно было в первый раз? Более тебе тут места нет - ищи свои угодья.
- Но...
- Не смей оправдываться, воробушек, я и не надеялся, что из тебя выйдет что-то толковое, когда ты выпустил свою первую стрелу, а ты еще и решился вновь возвратиться. Зачем?
- Я...
- Молчи. Ты тут не нужен, не сейчас, ни когда либо еще. Мы и так дали тебе все, что нужно, А теперь...
- Оте-е-ец! - Раздалось со стороны хижины. Около жилища явились две крохотные фигуры. Лежачему не нужно было объяснять, кто это, все, что тот мог, так это виновато смотреть куда-то в сторону и наедятся, что его не видно в столь унизительном положении. Отец приветственно поднял руку, не снимая взора со старшего отпрыска.
- Зараза, я-то думал будет время оставить тебе напоминание, что соваться тебе сюда не следует, но будь что будет. Проваливай и не смей больше и думать о том, что бы сюда приходить, у тебя другой путь.
Закончив речь, Ллетан вытер сапог об подвернувшийся коврик и побрёл к встречающей семье не оборачиваясь, а отвергнутый Юс только и мог растерянно смотреть тому в след.
- Что ты здесь забыл? Разве неясно было в первый раз? Более тебе тут места нет - ищи свои угодья.
- Но...
- Не смей оправдываться, воробушек, я и не надеялся, что из тебя выйдет что-то толковое, когда ты выпустил свою первую стрелу, а ты еще и решился вновь возвратиться. Зачем?
- Я...
- Молчи. Ты тут не нужен, не сейчас, ни когда либо еще. Мы и так дали тебе все, что нужно, А теперь...
- Оте-е-ец! - Раздалось со стороны хижины. Около жилища явились две крохотные фигуры. Лежачему не нужно было объяснять, кто это, все, что тот мог, так это виновато смотреть куда-то в сторону и наедятся, что его не видно в столь унизительном положении. Отец приветственно поднял руку, не снимая взора со старшего отпрыска.
- Зараза, я-то думал будет время оставить тебе напоминание, что соваться тебе сюда не следует, но будь что будет. Проваливай и не смей больше и думать о том, что бы сюда приходить, у тебя другой путь.
Закончив речь, Ллетан вытер сапог об подвернувшийся коврик и побрёл к встречающей семье не оборачиваясь, а отвергнутый Юс только и мог растерянно смотреть тому в след.
Глава V: Одержимость.
"Недавно я повстречал труппу артистов. Один спросил, чего я такой кислый.
Я послал его в гузно и пошел дальше. Кажется я сегодня не в духе."
- Запись 23.
От самоуверенного охотника не осталось и следа. Мелкий шорох в кустах или оклики незнакомцев заставляли дрожать и вводили в ступор. Ни женщины, ни противная глазу выпивка не давали забыть о том, что никому в мире он уже не нужен, кроме, разве что, тому чудищу, и то в качестве игрушки для потрошения. Окончательно поставив на себе крест, Юс бесцельно топтал землю, пока однажды, в одной затхлой деревушке, ставшей временной остановкой, Морфит не приметил старца, что собрал вокруг себя местную ребятню. Тот рассказывал о материке, известном как Флорес, в частности о Хакмарри, "Землях, где кровь льется как вино, а самые темные, безлюдные места населяют чудовищные твари, о которых плетут рассказы, что стары как мир." Немного тронувшегося умом Юстаса настолько заинтересовал рассказ, что тот приподнял старика за воротник, распугав мальков. Старец и бровью не повел, словно сразу смекнув, в чем суть. Он ответил на все вопросы: как добраться в Хакмарри, встречал ли он сам тех тварей и прочее, что могло пригодится, но душевный диалог прервали местные мужики, которым Юстас не мог что-то противопоставить в нынешнем разбитом состоянии. Будучи вышвырнутым за пределы поселения, охотник переосмыслил все, что с ним произошло, он рьяно возжелал узнать с чем столкнулся, а по возможности и выяснить, как убить проклятую тварь и успокоить свою душу, и Хакмарри - наилучшее для этого место, если старикан не соврал. Собравшись с мыслями, Нокс побрёл на запад, в портовый град Фолдум, одну из трёх столиц Флодмунда.
По пути Морфит расспрашивал всех, кто обладал хоть какой-то информацией, но все что удавалось выловить, так это местные байки да сказки, но даже это могло послужить должным образом, ведь во всех историях прослеживались общие закономерности, несмотря на разное наполнение. Тем не менее, этой информации было не настолько много, что бы отказаться от путешествия, он был настроен серьёзно. Посещая более крупные города, странник свершал визиты в одни из немногих библиотек церкви Клеоризма, по крайней мере в те, смотрители которых были готовы испытать веру Нокса посредством звона монет.
Даже в хранимых в этих архивах текстах не было чего-то конкретного, одни слова о силе молитв, восхваляющих Детей Буссона, что прогоняют скверну и отпугивают злых духов - бред, одним словом. Юстас хорошо помнил лица умирающих товарищей, что отдались молитве в последние моменты и о их незавидном конце. На своем пути охотник повстречал немало людей, а решать плохие они или хорошие не казалось таким важным, если они приносили пользу. Спустя тонны разговоров, множество сделанных одолжений и кучу денег спущенных на куртизанок и книги, он, казалось, пришел в норму, если сравнивать с его предыдущим состоянием, разумеется. В разговорах он старался как можно лучше узнать собеседника, понять повадки, притвориться другом, а все ради того, что бы убедится, что новообретенный знакомец не вонзит клинок в спину, а если хуже, то и коготь.
По пути Морфит расспрашивал всех, кто обладал хоть какой-то информацией, но все что удавалось выловить, так это местные байки да сказки, но даже это могло послужить должным образом, ведь во всех историях прослеживались общие закономерности, несмотря на разное наполнение. Тем не менее, этой информации было не настолько много, что бы отказаться от путешествия, он был настроен серьёзно. Посещая более крупные города, странник свершал визиты в одни из немногих библиотек церкви Клеоризма, по крайней мере в те, смотрители которых были готовы испытать веру Нокса посредством звона монет.
Даже в хранимых в этих архивах текстах не было чего-то конкретного, одни слова о силе молитв, восхваляющих Детей Буссона, что прогоняют скверну и отпугивают злых духов - бред, одним словом. Юстас хорошо помнил лица умирающих товарищей, что отдались молитве в последние моменты и о их незавидном конце. На своем пути охотник повстречал немало людей, а решать плохие они или хорошие не казалось таким важным, если они приносили пользу. Спустя тонны разговоров, множество сделанных одолжений и кучу денег спущенных на куртизанок и книги, он, казалось, пришел в норму, если сравнивать с его предыдущим состоянием, разумеется. В разговорах он старался как можно лучше узнать собеседника, понять повадки, притвориться другом, а все ради того, что бы убедится, что новообретенный знакомец не вонзит клинок в спину, а если хуже, то и коготь.Глава VI: Хакмарри.
- Знаешь, шкет, в нашем деле люди стараются не раскрывать себя. Носят псевдонимы, плащи, парики...
- Предлагаешь взять себе прозвище?
- Да. Но можешь не утруждать свою головушку, я уже придумал.
- Правда? И как же меня будут звать?
- Отныне тебя будут знать как... "Осоед".
- Осоед? Звучит так, будто я...
- ...Чего приткнулся, шкет?
- Ничего. Мне нравится.
"О важности конфиденциальности." Воспоминания.
- Предлагаешь взять себе прозвище?
- Да. Но можешь не утруждать свою головушку, я уже придумал.
- Правда? И как же меня будут звать?
- Отныне тебя будут знать как... "Осоед".
- Осоед? Звучит так, будто я...
- ...Чего приткнулся, шкет?
- Ничего. Мне нравится.
"О важности конфиденциальности." Воспоминания.
Дни летели незаметно, мрачные мысли и возникающие образы в голове прерывает остановившийся стук копыт и старый возчик, выхрипывающий своё фирменное "Пр-р-р! Приехали!" Наконец-то. Фолдум отличался от остальных городов, он казался более чистым, более благородным, сразу видно - столица. Конечно, было понятно что это только одна сторона медали, но Нокса не интересовали внутригородские дрязги и преступный мир. Уверенно он направился в местный порт, в котором - какое счастье - стояло судно, направляющееся во Флорес. Конечно, за просто так его никто не пустит на борт. Отдав последние деньги в качестве гостевого налога, он решается сбыть свои старые добрые копье, лук и некоторые другие вещи, что обладали какой-никакой ценностью, но с заветной серьгой расставаться он отказался, оставил как напоминание о доме и о том, встреча с кем может стоить жизни.
Впервые поднявшись на палубу Юстас по-детски нервничал, ему впервые приходилось плыть на корабле. Переборов признаки морской болезни, смотря на горизонт по совету одного из матросов, он познакомился с гоблинским торгашом, которому, по заверению, ранее доводилось бывать в Хакмарри.
Как он сказал: "Там где есть опасность, всегда есть возможность!" Он, разумеется, за небольшую плату, разъяснил, как живут местные и даже согласился научить Амани, дабы его последние слова были хотя бы понятны его убийцам. За такую помощь торгаш попросил всего-то выполнить ряд поручений в каждом из портов, в которых они будут останавливаться. За неимением альтернатив, предложение показалось весьма щедрым. Сделка была заключена.
На протяжении чуть более полугода Юс выполнял работу, что тому поручал мерзковидный карлик. Будь то перенос контрабанды через портовые посты, "вынос мусора" или защита самого работодателя, если тому было нужно зачем-то посетить местные точки интереса в лице криминальных авторитетов и прочих сомнительных лиц. Тем не менее, свою часть сделки торгаш тоже выполнял - Юс довольно неплохо освоил новый язык, пусть и чувствовались некоторые ошибки, но наставник списал то на акцент. Прибыв на место назначения, порт града Эйрини, учитель и ученик обменялись взаимными благодарностями и распрощались, более их ничто не связывало.
Охотник шатаясь ступает на новую для себя землю, не имеющий ничего, кроме плесневелого куска сыра с судна и пары грошей. Блуждая по местным лесам он все размышлял, стоит ли оно того. Стоит ли рисковать своей жизнью ради того, что может быть за гранью понимания? Он бы вполне мог исполнить свое предназначение, как образцовый охотник семьи Нокс, но возможно, ему это и не суждено? Но одно он знал точно - в следующий раз он не дрогнет, скорее всего.
Впервые поднявшись на палубу Юстас по-детски нервничал, ему впервые приходилось плыть на корабле. Переборов признаки морской болезни, смотря на горизонт по совету одного из матросов, он познакомился с гоблинским торгашом, которому, по заверению, ранее доводилось бывать в Хакмарри.
Как он сказал: "Там где есть опасность, всегда есть возможность!" Он, разумеется, за небольшую плату, разъяснил, как живут местные и даже согласился научить Амани, дабы его последние слова были хотя бы понятны его убийцам. За такую помощь торгаш попросил всего-то выполнить ряд поручений в каждом из портов, в которых они будут останавливаться. За неимением альтернатив, предложение показалось весьма щедрым. Сделка была заключена.На протяжении чуть более полугода Юс выполнял работу, что тому поручал мерзковидный карлик. Будь то перенос контрабанды через портовые посты, "вынос мусора" или защита самого работодателя, если тому было нужно зачем-то посетить местные точки интереса в лице криминальных авторитетов и прочих сомнительных лиц. Тем не менее, свою часть сделки торгаш тоже выполнял - Юс довольно неплохо освоил новый язык, пусть и чувствовались некоторые ошибки, но наставник списал то на акцент. Прибыв на место назначения, порт града Эйрини, учитель и ученик обменялись взаимными благодарностями и распрощались, более их ничто не связывало.
Охотник шатаясь ступает на новую для себя землю, не имеющий ничего, кроме плесневелого куска сыра с судна и пары грошей. Блуждая по местным лесам он все размышлял, стоит ли оно того. Стоит ли рисковать своей жизнью ради того, что может быть за гранью понимания? Он бы вполне мог исполнить свое предназначение, как образцовый охотник семьи Нокс, но возможно, ему это и не суждено? Но одно он знал точно - в следующий раз он не дрогнет, скорее всего.
Вложения
-
Тварь глава 5.jpg
!
