⛧ Имена, прозвища и прочее: Иоанн
⛧ OOC Ник : -
⛧ Раса персонажа: Человек
⛧ Возраст: 24 года
⸸ Внешний вид : чёрные волосы средней длинны с зачёсом назад, выразительные тёмно-карие глаза, одет в основном в рясу священника с крестом на шее, либо в обычную городскую одёжку. Средний рост, черты лица ничем не примечательны.
⸸ Характер: Жестокий, без капли сожаления относится тем кому делает боль. Он не импульсивен, но однажды приняв решение, действует с непоколебимой уверенностью. Иоанн видит обычных людей как слабых, подверженных эмоциям, глупых и неспособных к истинному пониманию. Он считает, что их мир находится в хаосе из-за их собственной неполноценности. Он без колебаний пожертвует кем угодно и чем угодно ради своей конечной цели.
⸸ Таланты, сильные стороны: Иоанн умеет говорить убедительно и вдохновляюще, эрудиция, хорошая память.
⸸ Слабости, проблемы, уязвимости: гордыня, зависимость от получения новых знаний, вообще не может использовать луки арбалеты, мечи и т.д.
⸸ Привычки: Всегда записывает всё и вся в книги, постоянное наблюдение за окружающими, постоянно проверять свои записи.
⸸ Мечты, желания, цели: Создание секты, поиск знаний, совершенствовать свои магические способности.
⸸ Знание языков:
Амани - устный, письменный.
Флорский - устный, письменный.
⛧ OOC Ник : -
⛧ Раса персонажа: Человек
⛧ Возраст: 24 года
⸸ Внешний вид : чёрные волосы средней длинны с зачёсом назад, выразительные тёмно-карие глаза, одет в основном в рясу священника с крестом на шее, либо в обычную городскую одёжку. Средний рост, черты лица ничем не примечательны.
⸸ Характер: Жестокий, без капли сожаления относится тем кому делает боль. Он не импульсивен, но однажды приняв решение, действует с непоколебимой уверенностью. Иоанн видит обычных людей как слабых, подверженных эмоциям, глупых и неспособных к истинному пониманию. Он считает, что их мир находится в хаосе из-за их собственной неполноценности. Он без колебаний пожертвует кем угодно и чем угодно ради своей конечной цели.
⸸ Таланты, сильные стороны: Иоанн умеет говорить убедительно и вдохновляюще, эрудиция, хорошая память.
⸸ Слабости, проблемы, уязвимости: гордыня, зависимость от получения новых знаний, вообще не может использовать луки арбалеты, мечи и т.д.
⸸ Привычки: Всегда записывает всё и вся в книги, постоянное наблюдение за окружающими, постоянно проверять свои записи.
⸸ Мечты, желания, цели: Создание секты, поиск знаний, совершенствовать свои магические способности.
⸸ Знание языков:
Амани - устный, письменный.
Флорский - устный, письменный.
1.Какие дисциплины планируете взять, и как будете их использовать?
Из дисциплин планирую взять Пирокинетика + Тьма = Инфернализм, ибо весь гейм будет построен на порче, подчинении, страхе, смерти, пытки и иногда даже похищении а поскольку персонаж, на раннем этапе игры, следующие заклинания помогут ему в деле:
I [Пироман] - После каждого посвящения сектанта, ставить на нём клеймо секты (перевёрнутый крест).
I [Озноб] - Позволяет сковать жертву чарами, тем самым предотвратив возможность побега или же сопротивления похищению. Отличное средство, чтобы обездвижить, а потом долбануть чем-то тяжёлым по затылку иль просто придушить до потери сознания.
I [Дымка] - Ещё одно средство для наваждения ужаса на свою жертву, тем самым подрывая её бдительность и избегая прямого контакта с самим магом, маскировка. Лишь проходя мимо своей жертвы, маг способен задействовать чары, собрав сгустки тьмы воедино, которые сформируются в плотный прут и собьёт цель с ног (Эффект неожиданности, паника).
II [Экскурсия в пекло] - Будет использоваться в связке с [Пыточная], ибо таким образом маг будет способен задействовать наиболее эффективный способ пытки, медленно сводя жертву с ума, при этом оставляя ранения, которые выражаются во множествах волдырей и ожогов. Боль в перемешку с ужасом – лучшая пытка в арсенале сатаниста для его ужасных ритуалов.
II [Устойчивость] + III [Пламенная завеса] - Необходима магу для проникновения в оцепленное или горящее здание за своей целью + Обеспечивает магу возможность оцепить чарами территорию, на которой находится заданная цель.
II [Срез] - Отличное средство для ведения пытки или же, как средство побега из камеры, в случае провала. Средство нанесения увечий, коррозии металлов, их же разрушение. Маг также будет способен создавать предметы из тьмы, использовать их появление в качестве отвлекающего манёвра или, как средство запугивания.
II [Тремор] - Заклинание, которое маг будет использовать в основном в качестве нарушения действия психики, внушая своей жертве то, что она уже сходит с ума, у нее начинают трястись руки. Также, является средством защиты, предположим, в случае, когда жертва оказывает сопротивление, замахивается мечом, однако чары заставляют руки трястись, что оказывает дезориентирующий и пугающий характер, жертва паникует, а маг действует.
II [Проклятие] - Маг способен сильно облегчить похищение жертвы вербовки, так и как наказание сектанту за нарушение какого-либо правила секты.
III [Порыв терзаний] - Позволит магу наводить хаос в разуме жертвы, тем самым сводя её с ума наводя настоящий ужас на разум существа, как способ одной из пыток разума.
III [Внутренняя тьма] - В том случае, если на мага-похитителя выйдут "охотники", тот будет в состоянии защититься заклинанием, ибо по большей мере работает в одиночку и противостоять толпе не в состоянии.
III [Пыточная] - Одно из самых мощных заклинаний в арсенале мага для запугивания пойманной жертвы, которая всё никак не собирается сдаваться под влиянием предыдущих заклинаний.
III [Огненные руки] - заклинание поможет банально взрывать замки, решётки на окнах. Также с помощью чар маг способен изменять форму пламени, тем самым совершая манёвр отвлечения внимания, будь то взрыв или хлопок. Существует возможность создания диверсии, ибо использовав данное заклинание раз, можно мигом окинуть пламенем целый дом.
2. Каким вы видите своего персонажа сейчас, и в будущем? Как повышение магических сил сможет повлиять на развитие мотивации вашего персонажа?
Одна из основных целей на игру создание секты. В основе веры секты «Разрывающий Покров» лежит убеждение, что истинное знание и безграничная сила скрыты за "Покровами Лжи и Иллюзий", что опутаны вокруг мира и сознания каждого существа. Эти Покровы – это моральные устои, социальные нормы, удобные заблуждения, страхи и даже сама структура реальности, которую воспринимают обычные смертные. Цель Ордена – разрывать эти Покровы, обнажая под ними абсолютную, часто ужасающую, но подлинную истину бытия и сущности. Иоанн не восхваляется как бог. Его почитают как Абсолют Разрывающего Покровы, Живое Воплощение Обнаженной Истины, Первого Истинно Пробудившегося. Слияние с Порчей: силы что даст осквернение своей натуры истинных последователей, хаос, запретные знания – это не зло в традиционном понимании, а источники нефильтрованной, первозданной энергии и информации, которые позволяют разрывать Покровы. Соприкосновение с ними ведет к трансформации, делая будущего последователя более "истинным", более "реальным".
Под руководством Иоанна, секта специализируется на "дознании" — процессе, который они называют "Раскрытием Сущности". Это не просто пытки, а методичное, часто магическое воздействие (такие заклинания как [Дымка], [Экскурсия в пекло], [Пыточная], [Тремор], [Порыв Терзаний] и различные проклятья, например: [Истощение], [Уродство], [Чревоугодие] и т.д.) на цель для полного уничтожения ее психологических защит, моральных барьеров и даже самой личности, чтобы извлечь нужную информацию или подавить волю. Эти "раскрытия" могут быть направлены как на конкретные секреты, так и на общее понимание пределов человеческого разума и воли. Члены секты, вдохновленные речами Иоанна, будут стремится к собственной "Трансформации". Это включает в себя магические эксперименты(порча) на существах, изучение воздействия хаотических и инфернальных сил на сознание, попытки превзойти физические и ментальные ограничения. Подземные ходы, которые Иоанн планирует создать, будут не только тюрьмой, но и лабораториями для этих трансформаций, где "очищение" через страдание и безумие будет поставлено на поток. Секта может косвенно действовать, чтобы сеять раздор, недоверие и хаос в обществе. Они понимают, что чем больше люди сомневаются в своих устоях, в правительстве, в религии, тем легче рвутся "Покровы Лжи", и тем более восприимчивыми они становятся к "Обнаженной Истине", которую предлагает секта. В долгосрочной перспективе секта стремится не просто к знанию, но к контролю над полноценными территориями, как настоящий оплот тьмы на своих обширных землях, пустошь где царит страх, боль и хаос. Где в каждой уголке уже сидит уродливая тварь и поджидает добычу.
Для вербовки в секту необходимы будут проклятья, например: Иоанн накладывает на человека проклятье заставляющее того страдать, после этого Иоанн вербует того и снимает проклятье, клеймит того и ломает волю его, а после проклятье привязанности что делает сектанта марионеткой в руках Абсолюта – Иоанна. Заставлять страдать Иоанн будет персон которых легче всего будет обратить вследствие изучения тех. Например проклятье [Сладкого сна] для одинокого путника который решил остановится, помочь «бедному священнику» где под маской скрывается Иоанн. Иоанн вознаграждает того «святой водой» и после употребления жертвой идёт похищение. Или наслать на жертву проклятье [Уродства], бедного селюка от его уродства отовсюду будут гнать но не Иоанн.
Вторая основная цель это полное изучение различных трансформаций (в том числе порча) организмов, после смерти друга, Иоанн считает что обычное тело хрупко, подвержено болезням и смерти, его восприятие ограничено. Мутации, пусть и чудовищные, могут даровать новые чувства, неестественную выносливость или адаптивные способности, позволяющие существовать в условиях, недоступных обычным существам. Для Иоанна это поиск "истинной" или "высшей" формы, которая не ограничена привычными биологическими законами, но способна вместить в себя больше "Обнаженной Истины".
Иоанн, как Абсолют Разрывающего Покровы, не будет просто "махать руками" инфернальными заклинаниями. Его сила будет проявляться в манипуляции, контроле, сборе информации и трансформации, а не в прямом противостоянии. Он будет активно искать и поглощать информацию, связанную с проклятиями, темной магией. Эти знания будут напрямую встраиваться в его арсенал, делая его возможности более специфичными и разрушительными. С помощью использования чар Инфернализма, Иоанн может понять как эффективнее впоследствии влиять на людей, давить на них, знать их слабые стороны.
Иоанн готов помогать и другим магам ожидая от них такую же помощь в нужный час. Другие маги могут обратиться к Иоанну, чтобы узнать тайны и прочую информацию которую охотно собирает Иоанн. Он сможет "вытянуть" информацию из пленников, используя свои методы, которые способны раскрыть то, что не под силу обычным методам. В приоритете будет дружба с магами тьмы т.к. их сила идёт к деструктиву и искажению действительности, а ещё заражение порчей. В целях рассматривается вступление в магическую фракцию где Иоанн бы мог также делится своими знаниями, услугами в виде пыток, допросов, диверсий, поимке и даже предоставление своих самых сильных и верных последователей для нужд фракции, да и сам Иоанн при необходимости будет участвовать солидной боевой единицей. Смертные станут испытуемым мясом и для других магов тьмы/магов фракции, в которую пойдёт Иоанн.
Ещё Иоанн будет сильно увлечён изучением Стигией, Стигия станет высшей целью в жизни Иоанна и его секты. Если они верят, что мир – это лишь иллюзия, то Стигия – это источник абсолютной, неискаженной реальности, где истина в чистом виде. Достичь Стигии, постичь ее силу и знания – значит превзойти самих богов и увидеть мир таким, каким он был до всех Покровов. Эти знания позволят Иоанну более эффективно "разрывать Покровы" и "трансформировать" мир. Стигия – это не просто следующая ступень силы, это вершина абсолютного знания и власти, место, где сама реальность рождается и перерождается, и куда стремится тот, кто хочет увидеть мир без единого Покрова. Каждое открытие в Стигии — это потенциальный инструмент в руках Иоанна. Он не ищет добра или зла в чистом виде; он ищет эффективность в своем стремлении к контролю и власти.
(состав в культ набирается, в случае одобрения топика, начнёт регаться начальный состав секты)
3. Планируете ли играть в какой-либо из действующих фракций?
На данный момент рассматриваю Tenebris: Artes Magicae Obscurae, ибо лишь в этой фракции персонажу удастся наиболее эффективно продемонстрировать себя, набраться опыта, совершенствовать магические способности и иметь «крышу» для секты.
Из дисциплин планирую взять Пирокинетика + Тьма = Инфернализм, ибо весь гейм будет построен на порче, подчинении, страхе, смерти, пытки и иногда даже похищении а поскольку персонаж, на раннем этапе игры, следующие заклинания помогут ему в деле:
2. Каким вы видите своего персонажа сейчас, и в будущем? Как повышение магических сил сможет повлиять на развитие мотивации вашего персонажа?
Одна из основных целей на игру создание секты. В основе веры секты «Разрывающий Покров» лежит убеждение, что истинное знание и безграничная сила скрыты за "Покровами Лжи и Иллюзий", что опутаны вокруг мира и сознания каждого существа. Эти Покровы – это моральные устои, социальные нормы, удобные заблуждения, страхи и даже сама структура реальности, которую воспринимают обычные смертные. Цель Ордена – разрывать эти Покровы, обнажая под ними абсолютную, часто ужасающую, но подлинную истину бытия и сущности. Иоанн не восхваляется как бог. Его почитают как Абсолют Разрывающего Покровы, Живое Воплощение Обнаженной Истины, Первого Истинно Пробудившегося. Слияние с Порчей: силы что даст осквернение своей натуры истинных последователей, хаос, запретные знания – это не зло в традиционном понимании, а источники нефильтрованной, первозданной энергии и информации, которые позволяют разрывать Покровы. Соприкосновение с ними ведет к трансформации, делая будущего последователя более "истинным", более "реальным".
Под руководством Иоанна, секта специализируется на "дознании" — процессе, который они называют "Раскрытием Сущности". Это не просто пытки, а методичное, часто магическое воздействие (такие заклинания как [Дымка], [Экскурсия в пекло], [Пыточная], [Тремор], [Порыв Терзаний] и различные проклятья, например: [Истощение], [Уродство], [Чревоугодие] и т.д.) на цель для полного уничтожения ее психологических защит, моральных барьеров и даже самой личности, чтобы извлечь нужную информацию или подавить волю. Эти "раскрытия" могут быть направлены как на конкретные секреты, так и на общее понимание пределов человеческого разума и воли. Члены секты, вдохновленные речами Иоанна, будут стремится к собственной "Трансформации". Это включает в себя магические эксперименты(порча) на существах, изучение воздействия хаотических и инфернальных сил на сознание, попытки превзойти физические и ментальные ограничения. Подземные ходы, которые Иоанн планирует создать, будут не только тюрьмой, но и лабораториями для этих трансформаций, где "очищение" через страдание и безумие будет поставлено на поток. Секта может косвенно действовать, чтобы сеять раздор, недоверие и хаос в обществе. Они понимают, что чем больше люди сомневаются в своих устоях, в правительстве, в религии, тем легче рвутся "Покровы Лжи", и тем более восприимчивыми они становятся к "Обнаженной Истине", которую предлагает секта. В долгосрочной перспективе секта стремится не просто к знанию, но к контролю над полноценными территориями, как настоящий оплот тьмы на своих обширных землях, пустошь где царит страх, боль и хаос. Где в каждой уголке уже сидит уродливая тварь и поджидает добычу.
Для вербовки в секту необходимы будут проклятья, например: Иоанн накладывает на человека проклятье заставляющее того страдать, после этого Иоанн вербует того и снимает проклятье, клеймит того и ломает волю его, а после проклятье привязанности что делает сектанта марионеткой в руках Абсолюта – Иоанна. Заставлять страдать Иоанн будет персон которых легче всего будет обратить вследствие изучения тех. Например проклятье [Сладкого сна] для одинокого путника который решил остановится, помочь «бедному священнику» где под маской скрывается Иоанн. Иоанн вознаграждает того «святой водой» и после употребления жертвой идёт похищение. Или наслать на жертву проклятье [Уродства], бедного селюка от его уродства отовсюду будут гнать но не Иоанн.
Вторая основная цель это полное изучение различных трансформаций (в том числе порча) организмов, после смерти друга, Иоанн считает что обычное тело хрупко, подвержено болезням и смерти, его восприятие ограничено. Мутации, пусть и чудовищные, могут даровать новые чувства, неестественную выносливость или адаптивные способности, позволяющие существовать в условиях, недоступных обычным существам. Для Иоанна это поиск "истинной" или "высшей" формы, которая не ограничена привычными биологическими законами, но способна вместить в себя больше "Обнаженной Истины".
Иоанн, как Абсолют Разрывающего Покровы, не будет просто "махать руками" инфернальными заклинаниями. Его сила будет проявляться в манипуляции, контроле, сборе информации и трансформации, а не в прямом противостоянии. Он будет активно искать и поглощать информацию, связанную с проклятиями, темной магией. Эти знания будут напрямую встраиваться в его арсенал, делая его возможности более специфичными и разрушительными. С помощью использования чар Инфернализма, Иоанн может понять как эффективнее впоследствии влиять на людей, давить на них, знать их слабые стороны.
Иоанн готов помогать и другим магам ожидая от них такую же помощь в нужный час. Другие маги могут обратиться к Иоанну, чтобы узнать тайны и прочую информацию которую охотно собирает Иоанн. Он сможет "вытянуть" информацию из пленников, используя свои методы, которые способны раскрыть то, что не под силу обычным методам. В приоритете будет дружба с магами тьмы т.к. их сила идёт к деструктиву и искажению действительности, а ещё заражение порчей. В целях рассматривается вступление в магическую фракцию где Иоанн бы мог также делится своими знаниями, услугами в виде пыток, допросов, диверсий, поимке и даже предоставление своих самых сильных и верных последователей для нужд фракции, да и сам Иоанн при необходимости будет участвовать солидной боевой единицей. Смертные станут испытуемым мясом и для других магов тьмы/магов фракции, в которую пойдёт Иоанн.
Ещё Иоанн будет сильно увлечён изучением Стигией, Стигия станет высшей целью в жизни Иоанна и его секты. Если они верят, что мир – это лишь иллюзия, то Стигия – это источник абсолютной, неискаженной реальности, где истина в чистом виде. Достичь Стигии, постичь ее силу и знания – значит превзойти самих богов и увидеть мир таким, каким он был до всех Покровов. Эти знания позволят Иоанну более эффективно "разрывать Покровы" и "трансформировать" мир. Стигия – это не просто следующая ступень силы, это вершина абсолютного знания и власти, место, где сама реальность рождается и перерождается, и куда стремится тот, кто хочет увидеть мир без единого Покрова. Каждое открытие в Стигии — это потенциальный инструмент в руках Иоанна. Он не ищет добра или зла в чистом виде; он ищет эффективность в своем стремлении к контролю и власти.
(состав в культ набирается, в случае одобрения топика, начнёт регаться начальный состав секты)
3. Планируете ли играть в какой-либо из действующих фракций?
На данный момент рассматриваю Tenebris: Artes Magicae Obscurae, ибо лишь в этой фракции персонажу удастся наиболее эффективно продемонстрировать себя, набраться опыта, совершенствовать магические способности и иметь «крышу» для секты.
ГЛАВА 1. Детство
ГЛАВА 2. Пробуждение теней
Та ночь в чулане, куда Иоанн вернулся, окровавленный не столько телесно, сколько душой, стала точкой невозврата. Запертый во тьме, он не искал утешения в молитвах, ибо слова Флоренда казались теперь лишь пустым эхом в его голове. Рёв волка, хруст костей и предсмертный крик друга, которого он так и не смог назвать по имени, запеклись на его внутренней стороне глаз, заставляя мир казаться хищным и беспощадным. Но помимо ужаса, в этой тьме проснулось нечто иное. Иоанн смутно помнил неконтролируемый озноб, пробежавший по его телу в тот миг, когда волк впился в горло товарища. То был не холод страха, а ледяная волна, вырвавшаяся откуда-то изнутри и парализовавшая его не только движением, но и самой мыслью о спасении. Он тогда не мог пошевелиться, ощущая чужую, древнюю силу, сковывающую его волю. Это было не подчинение Флоренду. Это было нечто иное.
Отец, Гишар, заметил перемены в сыне. Его взгляд стал острым, проницательным, но лишенным детской наивности. Когда Иоанн исподтишка наблюдал, как Гишар привычно касается своей боевой секиры над очагом, то теперь видел в этом не просто ритуал. Он улавливал в этом прикосновении знакомую, едва уловимую вибрацию, что-то сродни той ледяной волне. В отцовских глазах, обычно горящих фанатичным огнем, он иногда замечал усталость и тень древнего знания, о котором в Храме предпочитали молчать, но которое, как Иоанн теперь понимал, было неизменной частью "дара". Он начал догадываться, что "дар", о котором Гишар так тщательно умалчивал, не был лишь силой слов и молитв, но неким искусством, передающимся по крови. И тогда Иоанн, наконец, осознал себя магом. Это понимание было не радостью, а тяжелым бременем.
Филлиция, мать, казалась все более далекой. Ее молитвы звучали теперь как отчаянная попытка удержать рушащийся мир, а не как незыблемая вера. Иоанн видел ее "слабость" не как недостаток, а как хрупкий щит, который вот-вот сломается. И в какой-то момент, когда на поле завял урожай, а соседи шептались о проклятии, мальчик, в порыве глухого отчаяния и желания помочь матери, сосредоточил свой гнев на одной из засохших грядок. И тогда, впервые осознанно, почувствовал, как что-то тянется из него, как тонкие, невидимые нити вырываются из кончиков пальцев, касаясь увядших стеблей. Почва под ними потемнела, а сорняки, что буйно росли по краю грядки, мгновенно завяли, превратившись в пыль, словно выпитые досуха. Этот холодный, почти жгучий поток, что исходил из него, не имел ничего общего со Светлым дыханием Флоренда. Это было применение темной, хотя и неосознанной магии.С того дня мир Иоанна разделился надвое. С одной стороны – Храм, его правила, его Флоренд, который не смог спасти его друга. С другой – он сам, с этой новой, неведомой силой, что, казалось, тянулась из Нечистых Земель и отвечала на его гнев, на его отчаяние. Молитвы стали для него лишь пустым звуком, ритуалом, который нужно соблюдать, чтобы не вызвать подозрений. В каждой священной книге он теперь искал не божественное откровение, а способы контроля, структуру силы, которую он смутно ощущал внутри себя. Учитель Ричард, заметив его изменившееся усердие, хвалил мальчика, не подозревая, что Иоанн уже не верил в то, чему его учили.
Вера в Флоренд, которая прежде была абсолютным спасением, теперь казалась ложью, или, по крайней мере, неполной истиной. Она не объясняла ни гибель друга, ни его собственную, странную способность воздействовать на мир, ни темные тени, что иногда мелькали в его периферийном зрении, когда он злился. Иоанн понял, что мир гораздо сложнее и опаснее, чем это описывал Храм. И он также понял, что единственный, на кого он теперь мог по-настоящему рассчитывать, – это он сам, и та сила, что пробудилась в нем в ночь волчьего нападения. Сила, чья природа была ему еще непонятна, но к которой его влекла какая-то пугающая, древняя родственная связь. Он больше не был послушником. Он был охотником за знанием, готовым исследовать любую тень, чтобы понять свою новую сущность, даже если эта сущность лежала по ту сторону Света Флоревенделя.
ГЛАВА 3. Зов Безмолвия
Мальчик получивший громкое имя при рождении Иоанн, появился на свет в семье, где сам воздух, казался, читал молитвы. Его мать, Филиция, была тихой и набожной женщиной, чей голос и молитвы были словно шелест листьев. Отец Гишар, маг тьмы, был воином-фанатиком на службе у Храма, отец очень хорошо скрывал своё дар. Дом их казался неуютным местом, а часовней, где священный закон Флоренда был превыше всего.
В пять лет Богуш осознал понятие “Греха”. Он, увлеченно разрисовал углем от камина поле в молитвеннике, изобразив безжалостное сражение. Вместо того чтобы увидеть в этом детскую фантазию и игру, отец увидел нечто большее, он больше всего боялся что его сын станет неконтролируемым. Наказание было суровым, мальчика, что только недавно научился говорить. Мальчика заперли на ночь в неотапливаемом чулане, заставив молиться о прощении всю ночь. Он не просто замерз и испугался, он узнал, что мир полон невидимой скверны, что любая ошибка может разгневать Флоренда, и единственное спасение - это абсолютное подчинение. Его образование началось с найма домашнего учителя - Ричарда, сухого и бледного монаха, пахнущего старой бумагой и пылью. Уроки арифметики сводились к подсчету пожертвований в церковную казну, география к изучению карт где располагались великие храмы Флоревенделя, и “Нечистых Земель”, где обитали различные твари.
В девять лет Богуш впервые присутствовал на большом церковном празднике. Он видел богатые одеяние священников, слышал мощное, отдавающая в самые крайние части мозга пение, как толпа верующих словно в экстазе молча слушали. Это зрелище потрясло малое сознание ребенка. Это была прежняя вера не выходившая из предела его отчего дома, это была вера, словно буря, триумф. Он почувствовал себя частью этого триумфа. В тот день он впервые не просто произнес молитву как набросок текста, а возжелал большего. Возжелал той же силы, уверенности, власти над душами, что имел верховный жрец, благословляющий толпу фанатиков.
К тринадцати годам внутренний мир Иоанна окончательно сформировался. Он не играл со сверстниками, ему это было не интересно. Его единственным “другом” был мальчик послушник местной церкви, с которым они могли часами сидеть в саду, споря о священных текстах и трактованиях. Он начал проявлять признаки фанатика, что позже станет частью его личности. Юный Иоанн не замечал за собой нарушений законов святых, сколько за другими, от чего не чувствовал себя виноватым, он чувствовал себя правым. Он считал себя стражем закона священного.
Его отношения с родителями стали сложнее. К отцу он испытывал страх, смешанный с долгожданной жаждой одобрения. К матери - любовь, вперемешку с тайным презрением к ее “слабости”.
В семнадцать лет Богуш был худым юношей с словно потухшими глазами. Его мир был насколько прост, настолько-же и жесток. С одной стороны – Флоревендель, свет, порядок, его семья и церковь. С другой - тьма, еретики и все, кто им сочувствовал. Он был идеальным продуктом для своей среды, словно фитиль пропитанный спиртом, медленно тлея, и вот-вот должен был взорваться.
Однажды мальчик всё так же гулял со своим другом, но они решили в этот раз прогуляться до леса, они рвались в приключение, которое закончилось трагедией. Когда мальчики уже собирались идти обратно в деревню, они встретили дикого, одинокого волка который сразу же набросился на друга Иоанна и начал кромсать его в клочья оставляя после себя кровавое месиво, мальчик пытался сопротивляться волку, но безуспешно. Иоанн будто парализованный стоял и смотрел как его «друга» рвёт волк в клочья, он слушал как кричит от боли мальчик. Когда же волк ринулся в сторону Иоанна, Иоанн неосознанно создал и направил сгусток тьмы в сторону волка. Волк сразу же после получения удара заскулил и бежал прочь забирая с собой тело «друга» Иоанна, оставляя лишь голову. Иоанн был в ступоре некоторое время, но после, он взял окровавленную голову своего товарища и вернулся ночью домой спрятав голову в чулане.
В пять лет Богуш осознал понятие “Греха”. Он, увлеченно разрисовал углем от камина поле в молитвеннике, изобразив безжалостное сражение. Вместо того чтобы увидеть в этом детскую фантазию и игру, отец увидел нечто большее, он больше всего боялся что его сын станет неконтролируемым. Наказание было суровым, мальчика, что только недавно научился говорить. Мальчика заперли на ночь в неотапливаемом чулане, заставив молиться о прощении всю ночь. Он не просто замерз и испугался, он узнал, что мир полон невидимой скверны, что любая ошибка может разгневать Флоренда, и единственное спасение - это абсолютное подчинение. Его образование началось с найма домашнего учителя - Ричарда, сухого и бледного монаха, пахнущего старой бумагой и пылью. Уроки арифметики сводились к подсчету пожертвований в церковную казну, география к изучению карт где располагались великие храмы Флоревенделя, и “Нечистых Земель”, где обитали различные твари.В девять лет Богуш впервые присутствовал на большом церковном празднике. Он видел богатые одеяние священников, слышал мощное, отдавающая в самые крайние части мозга пение, как толпа верующих словно в экстазе молча слушали. Это зрелище потрясло малое сознание ребенка. Это была прежняя вера не выходившая из предела его отчего дома, это была вера, словно буря, триумф. Он почувствовал себя частью этого триумфа. В тот день он впервые не просто произнес молитву как набросок текста, а возжелал большего. Возжелал той же силы, уверенности, власти над душами, что имел верховный жрец, благословляющий толпу фанатиков.
К тринадцати годам внутренний мир Иоанна окончательно сформировался. Он не играл со сверстниками, ему это было не интересно. Его единственным “другом” был мальчик послушник местной церкви, с которым они могли часами сидеть в саду, споря о священных текстах и трактованиях. Он начал проявлять признаки фанатика, что позже станет частью его личности. Юный Иоанн не замечал за собой нарушений законов святых, сколько за другими, от чего не чувствовал себя виноватым, он чувствовал себя правым. Он считал себя стражем закона священного.
Его отношения с родителями стали сложнее. К отцу он испытывал страх, смешанный с долгожданной жаждой одобрения. К матери - любовь, вперемешку с тайным презрением к ее “слабости”.
В семнадцать лет Богуш был худым юношей с словно потухшими глазами. Его мир был насколько прост, настолько-же и жесток. С одной стороны – Флоревендель, свет, порядок, его семья и церковь. С другой - тьма, еретики и все, кто им сочувствовал. Он был идеальным продуктом для своей среды, словно фитиль пропитанный спиртом, медленно тлея, и вот-вот должен был взорваться.
Однажды мальчик всё так же гулял со своим другом, но они решили в этот раз прогуляться до леса, они рвались в приключение, которое закончилось трагедией. Когда мальчики уже собирались идти обратно в деревню, они встретили дикого, одинокого волка который сразу же набросился на друга Иоанна и начал кромсать его в клочья оставляя после себя кровавое месиво, мальчик пытался сопротивляться волку, но безуспешно. Иоанн будто парализованный стоял и смотрел как его «друга» рвёт волк в клочья, он слушал как кричит от боли мальчик. Когда же волк ринулся в сторону Иоанна, Иоанн неосознанно создал и направил сгусток тьмы в сторону волка. Волк сразу же после получения удара заскулил и бежал прочь забирая с собой тело «друга» Иоанна, оставляя лишь голову. Иоанн был в ступоре некоторое время, но после, он взял окровавленную голову своего товарища и вернулся ночью домой спрятав голову в чулане.
ГЛАВА 2. Пробуждение теней
Та ночь в чулане, куда Иоанн вернулся, окровавленный не столько телесно, сколько душой, стала точкой невозврата. Запертый во тьме, он не искал утешения в молитвах, ибо слова Флоренда казались теперь лишь пустым эхом в его голове. Рёв волка, хруст костей и предсмертный крик друга, которого он так и не смог назвать по имени, запеклись на его внутренней стороне глаз, заставляя мир казаться хищным и беспощадным. Но помимо ужаса, в этой тьме проснулось нечто иное. Иоанн смутно помнил неконтролируемый озноб, пробежавший по его телу в тот миг, когда волк впился в горло товарища. То был не холод страха, а ледяная волна, вырвавшаяся откуда-то изнутри и парализовавшая его не только движением, но и самой мыслью о спасении. Он тогда не мог пошевелиться, ощущая чужую, древнюю силу, сковывающую его волю. Это было не подчинение Флоренду. Это было нечто иное.
Отец, Гишар, заметил перемены в сыне. Его взгляд стал острым, проницательным, но лишенным детской наивности. Когда Иоанн исподтишка наблюдал, как Гишар привычно касается своей боевой секиры над очагом, то теперь видел в этом не просто ритуал. Он улавливал в этом прикосновении знакомую, едва уловимую вибрацию, что-то сродни той ледяной волне. В отцовских глазах, обычно горящих фанатичным огнем, он иногда замечал усталость и тень древнего знания, о котором в Храме предпочитали молчать, но которое, как Иоанн теперь понимал, было неизменной частью "дара". Он начал догадываться, что "дар", о котором Гишар так тщательно умалчивал, не был лишь силой слов и молитв, но неким искусством, передающимся по крови. И тогда Иоанн, наконец, осознал себя магом. Это понимание было не радостью, а тяжелым бременем.
Филлиция, мать, казалась все более далекой. Ее молитвы звучали теперь как отчаянная попытка удержать рушащийся мир, а не как незыблемая вера. Иоанн видел ее "слабость" не как недостаток, а как хрупкий щит, который вот-вот сломается. И в какой-то момент, когда на поле завял урожай, а соседи шептались о проклятии, мальчик, в порыве глухого отчаяния и желания помочь матери, сосредоточил свой гнев на одной из засохших грядок. И тогда, впервые осознанно, почувствовал, как что-то тянется из него, как тонкие, невидимые нити вырываются из кончиков пальцев, касаясь увядших стеблей. Почва под ними потемнела, а сорняки, что буйно росли по краю грядки, мгновенно завяли, превратившись в пыль, словно выпитые досуха. Этот холодный, почти жгучий поток, что исходил из него, не имел ничего общего со Светлым дыханием Флоренда. Это было применение темной, хотя и неосознанной магии.С того дня мир Иоанна разделился надвое. С одной стороны – Храм, его правила, его Флоренд, который не смог спасти его друга. С другой – он сам, с этой новой, неведомой силой, что, казалось, тянулась из Нечистых Земель и отвечала на его гнев, на его отчаяние. Молитвы стали для него лишь пустым звуком, ритуалом, который нужно соблюдать, чтобы не вызвать подозрений. В каждой священной книге он теперь искал не божественное откровение, а способы контроля, структуру силы, которую он смутно ощущал внутри себя. Учитель Ричард, заметив его изменившееся усердие, хвалил мальчика, не подозревая, что Иоанн уже не верил в то, чему его учили.
Вера в Флоренд, которая прежде была абсолютным спасением, теперь казалась ложью, или, по крайней мере, неполной истиной. Она не объясняла ни гибель друга, ни его собственную, странную способность воздействовать на мир, ни темные тени, что иногда мелькали в его периферийном зрении, когда он злился. Иоанн понял, что мир гораздо сложнее и опаснее, чем это описывал Храм. И он также понял, что единственный, на кого он теперь мог по-настоящему рассчитывать, – это он сам, и та сила, что пробудилась в нем в ночь волчьего нападения. Сила, чья природа была ему еще непонятна, но к которой его влекла какая-то пугающая, древняя родственная связь. Он больше не был послушником. Он был охотником за знанием, готовым исследовать любую тень, чтобы понять свою новую сущность, даже если эта сущность лежала по ту сторону Света Флоревенделя.
ГЛАВА 3. Зов Безмолвия
Дни после того, как Иоанн впервые коснулся мира своей новой, неведомой силой, тянулись бесконечно. Деревня, прежде казавшаяся единственным прибежищем, теперь ощущалась ловушкой. Каждый взгляд отца, наполненный невысказанной тревогой, каждое движение матери, чьи молитвы звучали теперь как отчаянный шепот, были для Иоанна оковами. Храм, чьи стены прежде даровали покой, ныне давил своим величием, а слова Флоренда казались чужими, пустыми. Он видел их ложь, их неполную истину, которая не могла объяснить ни смерть друга, ни ту ледяную волну, что порой поднималась в нем, отвечая на его гнев и отчаяние. Он больше не мог оставаться там, где его сущность требовала ответов, а мир предлагал лишь безмолвие и осуждение.
Ещё до того, как рассвет пролил свой первый робкий свет на крыши домов, Иоанн ускользнул из родного гнезда. Он не оставил прощальных слов. Что сказать? "Простите, я больше не верю в вашу веру, и во мне проснулось нечто, что вы осудите?" Он взял лишь скудную провизию, часть сбережений семьи, свой потертый священный текст, который теперь служил ему скорее учебником по неведомым законам, нежели источником откровений, и отцовский старый охотничий нож – единственный материальный артефакт, связывающий его с прошлым. Мир за стенами деревни был холоден и неприветлив.
Его путь начался. Каждый шаг по неровной земле, каждый шорох листвы под ногами был одновременно и актом освобождения, и погружением в неизвестность. В первые дни одиночество давило. Иоанн чувствовал себя потерянным, но вместе с тем и удивительно легким, словно с его плеч свалилась невидимая ноша. Он больше не притворялся, не искал одобрения, не пытался соответствовать чужим ожиданиям. Его учителем стал лес: он учился читать следы животных, находить съедобные коренья и ягоды, распознавать опасность по шелесту ветра. Но главным уроком было понимание самого себя.
Однажды, когда голод начал подтачивать его силы, Иоанн наткнулся на небольшую рощу, где, казалось, все вокруг было необычно спокойно. В центре рощи росло могучее, старое дерево, его корни оплетали камень, покрытый мхом. Внезапно, из кустов выскочил крупный волк – не тот, что когда-то забрал его друга, но очень похожий. Зверь был голоден, его глаза горели злобой. Иоанн почувствовал, как в нем поднимается знакомый холод, но на этот раз он не парализовал его. Наоборот, он принес с собой удивительную ясность. Юноша инстинктивно вытянул руку, и из его ладони не вырвалось пламя, не возникло защитное поле. Вместо этого, пространство вокруг волка будто бы сжалось, воздух стал тяжелым и плотным, и на земле вокруг зверя появились крохотные, темные тени, которые, казалось, вытягивали из земли жизнь, мгновенно высушивая траву и листья. Зверь, почувствовав необъяснимый ужас и слабость, внезапно заскулил и, поджав хвост, бросился прочь, растворяясь в чаще.Иоанн упал на колени, тяжело дыша. Он чувствовал опустошение,
но и невероятную, пугающую мощь. Это была не сила Флоренда, это была его собственная сила. Сила, чья природа была темна, но эффективна. Сила, которая отвечала на его волю, на его внутренний призыв. В тот момент, глядя на темные круги высохшей травы, он полностью осознал, что он маг. Он понял, что его "дар" не просто связан с древними секретами Гишара, но является частью более глубокого, древнего и, возможно, опасного наследия. Отныне он не был просто человеком, ищущим путь. Он был магом, ищущим себя в мире, где старые истины рухнули. И в этой новой реальности, где Флоренд казался молчаливым и отстраненным, темная магия стала для него не проклятием, а инструментом выживания, ключом к пониманию себя. Иоанн от силы своей начал терять рассудок, но не совсем полным безумцем. Путешествие Иоанна не было долгим, он желал как можно быстрее покинуть родные края и добравшись до первого же порта отдал все свои сбережения чтоб сесть на корабль. Корабль же доставил Иоанна в Заокеанье, где он и начал свою историю.
Ещё до того, как рассвет пролил свой первый робкий свет на крыши домов, Иоанн ускользнул из родного гнезда. Он не оставил прощальных слов. Что сказать? "Простите, я больше не верю в вашу веру, и во мне проснулось нечто, что вы осудите?" Он взял лишь скудную провизию, часть сбережений семьи, свой потертый священный текст, который теперь служил ему скорее учебником по неведомым законам, нежели источником откровений, и отцовский старый охотничий нож – единственный материальный артефакт, связывающий его с прошлым. Мир за стенами деревни был холоден и неприветлив.
Его путь начался. Каждый шаг по неровной земле, каждый шорох листвы под ногами был одновременно и актом освобождения, и погружением в неизвестность. В первые дни одиночество давило. Иоанн чувствовал себя потерянным, но вместе с тем и удивительно легким, словно с его плеч свалилась невидимая ноша. Он больше не притворялся, не искал одобрения, не пытался соответствовать чужим ожиданиям. Его учителем стал лес: он учился читать следы животных, находить съедобные коренья и ягоды, распознавать опасность по шелесту ветра. Но главным уроком было понимание самого себя.
Однажды, когда голод начал подтачивать его силы, Иоанн наткнулся на небольшую рощу, где, казалось, все вокруг было необычно спокойно. В центре рощи росло могучее, старое дерево, его корни оплетали камень, покрытый мхом. Внезапно, из кустов выскочил крупный волк – не тот, что когда-то забрал его друга, но очень похожий. Зверь был голоден, его глаза горели злобой. Иоанн почувствовал, как в нем поднимается знакомый холод, но на этот раз он не парализовал его. Наоборот, он принес с собой удивительную ясность. Юноша инстинктивно вытянул руку, и из его ладони не вырвалось пламя, не возникло защитное поле. Вместо этого, пространство вокруг волка будто бы сжалось, воздух стал тяжелым и плотным, и на земле вокруг зверя появились крохотные, темные тени, которые, казалось, вытягивали из земли жизнь, мгновенно высушивая траву и листья. Зверь, почувствовав необъяснимый ужас и слабость, внезапно заскулил и, поджав хвост, бросился прочь, растворяясь в чаще.Иоанн упал на колени, тяжело дыша. Он чувствовал опустошение,
но и невероятную, пугающую мощь. Это была не сила Флоренда, это была его собственная сила. Сила, чья природа была темна, но эффективна. Сила, которая отвечала на его волю, на его внутренний призыв. В тот момент, глядя на темные круги высохшей травы, он полностью осознал, что он маг. Он понял, что его "дар" не просто связан с древними секретами Гишара, но является частью более глубокого, древнего и, возможно, опасного наследия. Отныне он не был просто человеком, ищущим путь. Он был магом, ищущим себя в мире, где старые истины рухнули. И в этой новой реальности, где Флоренд казался молчаливым и отстраненным, темная магия стала для него не проклятием, а инструментом выживания, ключом к пониманию себя. Иоанн от силы своей начал терять рассудок, но не совсем полным безумцем. Путешествие Иоанна не было долгим, он желал как можно быстрее покинуть родные края и добравшись до первого же порта отдал все свои сбережения чтоб сесть на корабль. Корабль же доставил Иоанна в Заокеанье, где он и начал свою историю.
