Сын милитеса
С самого детства Маркус знал, что пойдет по стопам отца. Каждое утро он просыпался под звон стали и гул команд, доносившихся со стен крепости, стоявшей у самых границ с Кригом. Его отец, Гай Торведус, был милитесом — воином, чья жизнь без остатка принадлежала Империи. Его стальные латы, покрытые шрамами битв, украшал герб Дартада, а меч — тяжелый, с зазубренным лезвием, изрубленным в бесчисленных схватках, — висел над камином, словно священная реликвия. «Когда-нибудь и ты поднимешь его», — говорил отец, замечая, как мальчик завороженно смотрит на оружие.
Маркус молча кивал, сжимая в руках деревянный тренировочный клинок, который Гай вырезал для него в день пятилетия. Он сражался с воображаемыми врагами, представляя себя легендарным героем, защитником Империи, как в тех историях, что отец рассказывал долгими вечерами у огня.
«Правда, что ты один убил десять кригских разбойников?» — спрашивал он, широко раскрыв глаза. Гай усмехался, протирая запыленный шлем. «Восемь. Остальные предпочли бегство». Мать, Элия, лишь качала головой, но в ее глазах светилась гордость. Она знала: ее муж — не просто солдат. Он был частью великой машины, что сдерживала тьму за пределами Дартада. И ее сын мечтал о том же. Маркус тренировался без устали. Сначала — бег вдоль крепостных стен на рассвете, потом — бесконечные упражнения с мечом под присмотром седых ветеранов. Те смеялись над его неуклюжими ударами, но хвалили за упорство.
«Крепкий, как дуб», — ворчал дед, бывший милитес, а ныне страж городских ворот. «Но меч — не только сила. Это ум».
И Маркус учился. Впитывал тактику из отцовских рассказов, наблюдал, как гарнизон отрабатывает построения, и даже пробирался в архив, чтобы изучать карты пограничья. Он жаждал стать достойным наследником Гая Торведуса. Но однажды всё изменилось. Холодным осенним вечером отряд милитесов вернулся из дозора не в полном составе. Среди пропавших был Гай.
«Он прикрывал наш отход», — глухо произнес один из солдат, не поднимая глаз. «Кригские наемники… Засада». Маркус не заплакал. Он лишь сжал кулаки и посмотрел на отцовский меч, все еще висевший над камином. «Я займу его место», — прошептал он. На следующий день он пришел к командиру гарнизона. «Тебе только двенадцать», — хмуро сказал старый воин. «Но я уже умею сражаться», — твердо ответил Маркус. Командир вздохнул, затем кивнул. «Ладно. Начнешь с посыльного. Но если подведешь — обратно к матери». Маркус не подвел.
Тени Восхождения
Годы капали, как смола с пограничных факелов, медленно и необратимо. Маркус, когда-то мальчишка с деревянным мечом, теперь носил на плечах офицерские нашивки, но металл их был тусклым, а вес — ничтожным. Звание? Да. Власть? Нет.
Он видел. Видел, как командиры гарнизона, обрюзгшие от тылового довольствия, пропивали солдатские пайки. Как чиновники, чьи пальцы никогда не знали мозолей от рукояти меча, строчили в столицу рапорты о «победах», одержанных над несуществующими врагами. Как старые генералы, чьи шрамы давно заросли жиром, получали ордена за подвиги, совершенные чужими руками. И тут он начал задумываться, а точно ли его отец умер из за рук простых наемников? И он вспомнил слова деда «Но меч — не только сила. Это ум»… Система гнила. И он решил стать ее частью, корнем — не ломать, не кричать, не бунтовать. Прорасти сквозь. Маркус начал тихо, как начинают все великие палачи: с малого. Маркус создавал свою сеть преданных медленно и методично, как тактик изучающий поле боя. Он начинал с наблюдения - неделями изучал людей гарнизона, отмечая, кто чем дышит, кто на что надеется, кого что гложет.
Ветеранов он вербовал на боли и обиды. Находил тех, кого система выплюнула - калек, спившихся сержантов, офицеров, попавших в немилость. Подходил ночью у костра, делил с ними скудный паек, слушал их истории. Не давал пустых обещаний, лишь кивал и молвил "Да, с тобой поступили подло". А потом, в нужный момент, предлагал шанс вернуть хоть часть того, что у них отняли - не справедливость, нет, но возможность плюнуть в лицо тем, кто их предал.
Молодых ловил на амбициях. Находил самых голодных - тех, кто рвался в бой, кто мечтал о славе, кто готов был на все ради признания. Им он давал то, чего им не хватало - похвалу, доверие, возможность отличиться. Ставил в первые ряды на вылазках, потом лично выделял из общей массы. Они верили, что он разглядел в них что-то особенное, и готовы были идти за ним в огонь.
Были и те, кого приходилось вербовать силой. Местного казначея Гархима Маркус взял на крючок, подловив на воровстве провианта. Оружейника Вектора - найдя его тайную мастерскую, где тот копил оружие для продажи. Им он не предлагал дружбы - лишь холодный расчет. "Служи мне, или все узнают твои секреты". Но главное - он никогда не требовал слепой верности. Каждому он давал понять: это сделка. Он дает им то, чего они хотят - месть, славу, безопасность. А они в нужный момент отдают ему то, что нужно ему. Никаких клятв, никаких высоких слов - лишь взаимовыгодное сотрудничество.
И когда в решающий момент ветераны встали за него, молодые клинки зазвенели в его поддержку, а те, кто был на крючке, молча выполнили свою часть сделки - это не было чудом. Это был результат трех лет кропотливой, невидимой работы, день за днем превращавшей разрозненных солдат в его личную армию.
Вел досье. Чернила в его записях были гуще крови. Каждая кража, каждый проваленный приказ, каждый пьяный ужин командира с кригскими купцами — все ложилось на пергамент, как нож на точильный камень.
Маркус завоевывал авторитет без громких слов и пустых жестов — он делал то, чего другие не осмеливались, и никогда не просил благодарности.
Солдаты уважали его не за звание, а за то, что в пограничной грязи и крови он был первым — первым шел в разведку, первым поднимался на стены при тревоге, последним уходил с поля боя, таща на себе раненых. Однажды, когда отряд попал в засаду и командир приказал отступать, бросив отрезанных дозорных, Маркус развернулся и пошел обратно — один. Вытащил троих, хотя сам получил стрелу в плечо. Никто не слышал, чтобы он хвастался этим. Но на следующий день вся крепость знала. Он не льстил, не подкупал, не играл в дружбу — он работал. Лично проверял караулы, следил, чтобы пайки делили честно, разбирал драки не угрозами, а холодным разбором. Солдаты ценили это больше, чем пафосные речи. Но главное — он никогда не предавал своих. Если кто-то из его людей ошибался, он карал их сам, не отдавая на суд трибунала. Если обещал — выполнял, даже если приходилось платить из своего кармана. И когда однажды пьяный полковник из инспекции ударил молодого ординарца, Маркус молча встал между ними — не с мечом, нет, просто взглядом. Полковник слюняво засмеялся, но отступил. И постепенно, как ржавчина съедает клинок, его влияние разъедало гарнизон. Но помимо наращивания власти, Маркус учился. Он выгрызал знания, как голодный волк выгрызает мясо из кости – методично, без спешки, оставляя после себя лишь обглоданную истину. По ночам, когда гарнизон засыпал, он пробирался в архив – сырое подземелье, где столетиями складывали отчеты, карты и донесения. Читал до рассвета, пока глаза не начинали слезиться от пыли и тусклого света масляной лампы. Он изучал не только тактику и историю сражений, но и то, что другие считали мусором: списки потерь, записи о дезертирах, отчеты о поставках провианта. Цифры никогда не лгут – а он учился слышать их шепот. Кригскому языку он обучался у перебежчиков и торговцев – подонков, что подходили к стенам крепости, чтобы продать вино, оружие и информацию. Маркус платил им не только монетами, но и молчанием, когда те слишком много говорили. Он запоминал не просто слова, а как они звучат – где Кригский воин делает паузу, как меняется интонация у купца из приграничья, какие ругательства используют наемники. Язык – это не набор фраз..
Первая Кровь на Руках
Случай представился сам — капитан гарнизона, жирный пес, привыкший бросать своих людей, приказал оставить раненых в стычке с кригскими рейдерами.Маркус ослушался. Он вынес их сам — одного за другим, под свист стрел, чувствуя, как горячая кровь чужих солдат просачивается сквозь его рукава. А потом… потом передал в столицу документы. Аккуратные, подробные, с печатями и подписями. Доказательства, что капитан десятилетиями продавал маршруты дозоров. Через месяц капитана казнили. Не быстро — сначала сломали пальцы, потом вырвали язык, и только потом отрубили голову. Маркуса повысили… Теперь он сидел на штабных совещаниях. Учился.
Как превращать поражения в победы. Достаточно переписать цифры, подменить карту, найти козла отпущения. Кому давать взятки. Одним — золото. Другим — женщин. Третьим — возможность уничтожить врага. Чьи тайны собирать. Самые опасные секреты хранят те, кто громче всех кричит о верности. Когда в Глориарбусе сменился военный министр, Маркус первым прислал «подарок»: трофейный кригский клинок и список имен. «Ненадежных», офицеров.
Настоящий шанс пришел с смертью старого коменданта. Совет полковников уже потирал руки, готовясь посадить своего человека — марионетку, удобную для воровства. И манипуляций. Маркус действовал. Подстроил нападение. Те кто ценит монеты больше жизни. Атаковали как раз накануне выборов — странно, правда? Как будто кто-то показал им слабое место в обороне… Его люди «отразили» атаку. Героически. С потерями. Пока конкуренты прятались в подвалах, их репутация истекла кровью вместе с гарнизоном. Ветераны потребовали его. Негромко. Но с оружием в руках. Соперники попытались протестовать. Но спустя время , у одного внезапно нашли переписку с Кригскими агентами. Другой погиб на охоте, на него напали хорошо вооруженные бандиты, а охрана того сбежала. Когда печать коменданта легла ему в ладонь, Маркус улыбнулся. Теперь он контролировал ключевую крепость на границе. Но это было ничто.
Тени Глориарбуса
Маркус начал свое движение вглубь Империи с тихой, почти незаметной экспансии – как корни дерева разрушают камень: медленно, но неумолимо. Он понял: граница больше не может дать ему того, что он хочет. Настоящая игра велась в сердце Империи – там, где плелись интриги, раздавались титулы и решались судьбы провинций. Первым шагом стала сеть гонцов, формально перевозивших донесения между гарнизонами, но на деле собиравших информацию обо всем: от настроений в войсках до личных долгов офицеров. Маркус лично отбирал людей. Затем пришла очередь торговых связей. Через подставных купцов он начал скупать долги мелких дворян в приграничных провинциях. Сначала – под проценты, потом – за "услуги". Когда барон Эррик не смог вернуть заем, Маркус "великодушно" предложил ему место в своем штабе. Теперь у него был дворянин в кармане – и доступ в его сети. И тут началось самое сложное. Комендант не имел такой власти как дворяни. Поэтому Эррик стал его лицом, тем кто открывал двери, которые перед простым пограничным офицером наглухо закрывались. Барон Эррик с его старинным, хоть и захудалым именем, стал идеальной маской для Маркуса. Через Эррика он получил приглашения на приемы, куда никогда не допустили бы "выскочку с границы". На этих вечерах, среди шелка, вина и фальшивых улыбок, Маркус действовал осторожно. Он не лез в центр внимания, предпочитая стоять в тени, наблюдая, запоминая. Кто с кем перешептывается? Кто кого избегает? Чьи взгляды задерживаются на чужих жёнах и кошельках? Он делал комплименты слугам. Поварам, камеристкам, старшим лакеям – тем, кого высший свет не замечал, но кто знал все секреты дома. Через месяц его "случайные" подарки начали приносить плоды: шепотки о долгах графа, слухи о тайной беременности дочери советника, подробности о предстоящих назначениях… Он создавал искусственные долги. Подсаживал молодых дворян на азартные игры через подставных игроков, затем "спасал" их от позора, оплачивая долги. Его условие было простым: "Когда-нибудь я попрошу ответную услугу". Но главной его находкой стала сеть швей, лекарей и продавцов парфюмерии, которые обслуживали знатных дам. Через них он узнавал то, что никогда не доверили бы мужчине. Какая герцогиня пьёт успокоительное, потому что муж бьёт её. Какой генерал спит с собственным адъютантом. Кто из советников тайно симпатизирует Кригу.
И когда однажды советник Тенарвиль получил анонимное письмо с деталями своего последнего романа – он вдруг вспомнил о "том толковом офицере с севера".
А через неделю Маркус уже стоял в кабинете Военного министра – скромный, почтительный, с докладом о "кригской угрозе".
Министр, конечно, не знал, что половина данных в докладе была ложной. И уж тем более не догадывался, что его собственная любовница уже три месяца передает Маркусу копии документов и приказов. Так, шаг за шагом, тень с границы проникала в самое сердце Империи. Но за годы жизни Маркус замечал странности. В начале его пути было много моментов когда, он мог закончить свой пути. Но как по волшебству. В архивах нужные документы всегда оказывались на самом видном месте. Соперники неожиданно получали переводы в другие гарнизоны, а иногда и вовсе умирали, как говорили во сне. Свидетели его маленьких "прегрешений" вдруг теряли память. Маркус всегда верил в закон причины и следствия – каждое его действие имело последствия, каждый шаг требовал расчета. Но было слишком много совпадений. Слишком удачные случайности. Как будто кто-то правил реальность вокруг него, подкручивая шестерёнки судьбы в его пользу…
Маркус слишком долго играл в свою игру, забыв, что даже самые прочные сети рвутся под тяжестью собственных узлов.
Всё началось с мелочи – с слишком театрального убийства. Один из его приближенных людей, знал слишком много о связях Маркуса с кригскими контрабандистами. И тот захотел его сдать, но почему? Сомнения терзали его, он не понимал, почему тот кто ему доверял и следовал за ним так долго решился на такое. Но ответа, он не нашел.. Что то щелкнуло в нем. Он решился убить того. Будто бы кто то за секунду покопался в его сознании и что то там изменил .И вместо того чтобы сделать его смерть тихой и незаметной, Маркус устроил спектакль: тело нашли в собственном кабинете с перерезанным горлом, а на столе лежал окровавленный экземпляр имперского военного устава. Это было вызовом. И Империя ответила.
Следствие вел не подкупленный судья, он не выходил за пределы Глорбиуса и вечно ходил с своей свитой и хорошо обученной охраной... Какие бы попытки Маркус не принимал, ничего не выходило...
После пошло расследование... Они слишком быстро вышли на них... Допросили барона Эррика – и тот, под пытками, назвал все тайные встречи Маркуса. Нашли подставных купцов, через которых шли деньги. Вскрыли фальшивые рапорты о "кригских набегах", которые Маркус использовал для прикрытия своих операций. Но самое страшное – они вычислили группу, что приносила, где-то 40% всей информации . Одну за другой, швей, лекарей и парфюмерш арестовывали, и под давлением они рассказывали, кому передавали дворцовые сплетни.
Когда вердикт был вынесен, Маркус уже бежал в то место откуда начинал... Крепость у границ с Кригом. У Маркуса было два выхода: бежать в Криг или укрыться в единственном месте, где он ещё мог контролировать ситуацию – в своей крепости. Он выбрал крепость. И вот сидя в своем кабинете под звуки мечей бьющихся об плоть Маркус думая, где же, он просчитался. Он понимал, что его убьют на месте… Не понимал лишь одного? Почему, он не сбежал в Криг? Возможно память об отце была дороже жизни… Не из-за гордости. Не из-за стратегии. А потому что где-то в глубине души он все еще был тем мальчишкой, который сжимал деревянный меч и клялся стать таким же, как отец. И если Гай Торведус погиб, защищая эту крепость, то как он мог ее покинуть? Это не имело смысла! Ведь, он уже давно нарушил свою мечту... Он не как отец. Маркус стал больше походить на тех кого хотел изжить и сломать... В последний момент что-то в нем сломалось. Он сорвался с места, опрокинул стол, швырнул в стену шлем – не от ярости, а от стыда... Он глубоко вдохнул, вытер лицо ладонью – и вдруг заметил как свеча на столе погасла... Комната медленно погружалась во тьму. А Маркус сел в угол, смотря на потолок и ожидая своего конца... И тогда, тот услышал шёпот... Оглянувшись тот никого не увидел... И тот продолжил - "Ты почти сделал, то что хотел? Да? Нет! Ты бы не смог... И вот настал твой конец. Желаешь ли ты этого? Или хочешь жить?" Из за двери послышались крики. Они все ближе и ближе.. Маркус опешил шепот сливался с этими криками, но был абсолютно понятен... И тот ответил "Ха... Убей меня если таков приказ. Зачем эти разглагольства? Если ты хочешь повеселится, то так тому и быть... Я хочу жить. Как и другие люди... Как и все здесь!". Маркус не сопротивлялся... Он уже понимал, что все кончено. Пришел конец его истории, он лишь ждал быстрой смерти и сам выпучил горло вперед. И снова шепот... "Я услышал твой ответ... Ты слишком рано задаёшься" и как только последние слова были произнесены. Маркуса прижало к стене, его тело, от ног до головы начали обволакивать тени... И тот резко почувствовал как отказался над землей... Голова болела... А сил не оставалась. Маркус заснул… Когда пришел в себя, он уже не был в крепости. Холодный камень под пальцами, сырой воздух, пропитанный запахом прелых страниц и старой крови. Он лежал на чем-то твердом – не на земле, не на кровати, а на каменном столе, словно алтаре. И над ним склонялось лицо. Черты, как будто высеченные из мрамора, глаза, в которых мерцали отражения звезд. "Ты ошибался", — произнес мужчина. Его голос звучал заботливо — "Думал, что стал хуже отца? Нет. Ты стал... интереснее". Маркус попытался встать, но тени держали его, не как цепи, а как плотные полотна, обвивающие каждую мышцу. Маркус спросил -"Кто... ты?" Мужчина рассмеялся – звук напоминал треск ломающихся костей. "Я тот кто помогал тебе и тот кто хочет взрастить тебя". Он наклонился ближе "Ты хотел жить. Я дам тебе новую жизнь. А взамен... ты станешь моим." Маркус не успел ответить, как клыки мужчины вонзились в него. Маркус чувствовал как его пальцы холодеют, сердце колотится как бешенное. А агония охватила все тело.. Он понимал, что умирает. Его тело пыталось изгибаться, но не смогло. И вот когда веки практически закрылись. Тот почувствовал, как его рот открыли и что то потекло в него... Теплое, переполненное жизнью. И тут все стало еще хуже. Он захотел кричать, но сил не было. Его тело ломалось и полыхало от боли... Одна секунда в этом состоянии казалось часом... Но все прошло... Маркус не чувствовал биение сердца... Он чувствовал только зверский голод, бьющий в его голову... Запах крови бил в его ноздри. Мозг Маркуса отключился, остались лишь инстинкты. Оковы спали и Маркус упал на колени, его пальцы впились в каменный пол, оставляя трещины. В горле горело, будто он проглотил раскаленные угли. Каждая клетка тела кричала об одном – крови. "Голод пройдет", —сказал мужчина, наблюдая, как его новое дитя корчится в муках перерождения. "Но никогда не уйдет полностью. Это теперь часть тебя". Маркус поднял голову – и увидел мир в другом виде. Тени стали четче. Воздух – гуще, насыщеннее. Он чувствовал биение маленьких сердец, крысы в стенах... Трепет моли у потолка, пульс – слабый, едва уловимый – где-то глубоко под землей. И запах. Медный, теплый, человеческий. За дверью. Он даже не осознал, как очутился в соседней комнате. Его тело двигалось непривычно быстро. Там был мужчина закованный в цепи, истекающий кровью с мешком на голове. Но его это не волновало... Смотря на голую плоть, ему казалось будто бы, он видел каждую вену, артерию, движения крови. Завораживающее зрелище... Все тело дрожало и в туже секунду он вцепился в шею того, жадно и как в последний раз поглощал его кровь. Не обращая внимание на крики. И остановился, он лишь тогда, когда тело пленного обмякло. Когда он напился, разум вернулся – и с ним ужас. "Ч... Что я такое?". Тот лишь улыбнулся и ответил "Теперь ты часть вечности и мое дитя. Не опозорь меня.." Первые недели после Пробуждения стали для Маркуса чередой открытий и ужасов. Его сира звали Амадео, жестокий, но мудрый. Тактик по своей природе. Он хочет результатов. Маркус смирился с тем чем она стал… Все же лучше, чем если бы его голова висела на копье солдат. И она начал вливаться в другой мир… Обучение было долгим и жестким. Манеры, поведение, иерархия. История кланна Ласомбр. И Совета. Кто наши враги, а кто союзники. Кто может быть полезен, а кто даже не стоит внимание. Религия, кто такая Мать теней и прочее. Но самое главное кто наши главные враги “Вентру”, горделивые, вечно мешающие нашему клану. Вражда идет уже столетиями. И вот пришло время предстать пред Князем, правителем, судьей, управленцем, тактиком, в одном лице. Чёрные ступени уходили вверх, к трону, высеченному из базальта. По бокам стояли сородичи древних кровей – их глаза, словно тлеющие угли, следили за каждым шагом Маркуса. Воздух был густым от запаха старой крови. Маркус шёл впереди, его плащ не шевелился, будто даже ветер боялся нарушить покой этого места. «Не смотри ему в глаза, пока он сам не позволит», — предупредил Амадео, не оборачиваясь. Маркус кивнул, но внутри его охватило странное чувство – не страх, а предвкушение. И вот он стоит перед Князем. Тот, кто сидел на троне, не выглядел древним. Его лицо было молодым, почти прекрасным, если бы не глубина взгляда, в этих глазах отражались века. «Так это тот самый мятежник?» — голос Князя был тихим, но каждое слово отдавалось в костях, как удар колокола. Маркус склонил голову. «Я быстро учусь». Князь медленно поднялся с трона и спустился к Маркусу. Его движения были неестественно плавными, будто он плыл сквозь воздух. «Ты хотел власти, смертный. Теперь она у тебя есть. Но знаешь ли ты, какой ценой?» Маркус не дрогнул и ответил. «Цена жизни и служения Совету». Князь замер, затем рассмеялся. "Теперь каждый будет наблюдать за тобой. Покажи себя." Вскоре после признания доменом, настал момент обучаться дисциплинам. . Обучение было жесткое. Сначала показ. Ощущения, от того, что тебя подвесили буквально с помощью тени отбрасываемой стулом было не из приятных. А удары по спине, подобием щупальца, сотканным из той же самой тени было не лучше.... Но наблюдая и чувствуя удары, помогало ему. И вот, что то щелкнуло и витэ будто бы само начало распространяться по нужным местам, тени тянулись к нему, приобретали разные формы и достигнув лица, обрели единую форму маска. Прошло около года как Маркуса обратили и находясь в столь дивном обществе лицемеров и старцев, он заметил, что Амадео говорил правду про клан Вентру. Высотомеры и выскочки мешающие нам. Словесные стычки с этими сородичами стали обыденностью. У Маркуса было ощущение, что даже витэ начинало бушевать при их виде. Но он сдерживался, до одного момента. Темной безлунной ночью Амадео явился к Маркусу без предупреждения. Лицо сливалось с тенями, а в глазах мерцал холодный расчет. «Ты доказал, что умеешь подчиняться. Теперь докажи, что умеешь наказывать», Маркус уже знал – отказов не принимают. Жертвой оказался Эдгар де Вальтер, молодой Вентру , чей Сир слишком активно интересовался делами Ласомбра в южных провинциях. «Он ничего не знает. И не должен успеть понять», Амадео протянул Маркусу кинжал. «Но его смерть должна быть… наглядной». Эдгар оказался легкой добычей. Глупый, самоуверенный, он развлекался в театре, возможно налаживал дела в смертном мире. Он даже не подозревая, что за ним следят. Маркус поджидал его в переулке, и как только увидел его проходящего рядом, в тени образовалось щупальце. Которое схватило его и швырнула к ногам Маркуса. И в туже секунду, тени подхватили того и держали. Маркус без доли сожалений и раздумий начал вонзать лезвие кинжала в грудь, а именно в сердце, когда, Эдгар впал в торпор, Маркус начал обезглавливать того, ножом это было сделать сложно. Но возможно. И вот это уже второе театральное убийство на его счету. Пальцы были отрезаны, голова отделена от тела, язык и глаза вырваны. А уши завернуты. Завершив дело, тот отправился прямиком к Амадео. Амадео ждал его в полуразрушенной часовне на окраине города. Его бледное лицо, освещенное колеблющимся пламенем единственной свечи, было непроницаемо. «Ты сделал все как нужно», произнес он, не отрывая взгляда от Маркуса. — «Но теперь тебе нужно исчезнуть. Вентру поймут намек, но не простят такого оскорбления. Может внешне ты ничего не увидишь, но они найдут тебя и будут плести интриги». Маркус почувствовал, как в груди зашевелилось холодное раздражение. Его только начали воспринимать всерьез, а теперь — изгнание? «Надолго?» Амадео усмехнулся, словно угадав его мысли. «До тех пор, пока их ярость не остынет. Или пока мы не решим, что они нам больше не помеха». Он протянул Маркусу свернутый пергамент. «В порту тебя ждет корабль «Мартина». Его капитан — наш. Он доставит тебя в Заокеанье».
Порт встретил Маркуса запахом соленой воды, криками грузчиков и скрипом канатов. «Мартина» стоял у дальнего причала — узкое, быстрое судно с парусами, окрашенными в цвет ночного неба.
Капитан, высокий мужчина с загорелым лицом и слишком бледными для моряка губами, кивнул ему «Каюта в трюме. Там никто не побеспокоит». Маркус спустился вниз. Каюта оказалась крошечной, но в ней было все необходимое: койка, запертый сундук с запасами и даже несколько книг. Настольная лампа не горела. Он сел на койку, ощущая, как палуба под ним начинает дрожать — корабль отчаливал.
Путешествие заняло недели. Маркус провел их в раздумьях, изредка выходя на палубу под покровом ночи. Капитан не задавал вопросов, матросы избегали его взгляда. И вот однажды утром, когда туман рассеялся, перед ними открылся Новый Свет...
1. Маркус
2. Garg
3. Низший Вампир(Ласомбра). Дартадец
4. На момент конца жизни - 38
5. Скин
6. Расчетливый, хладнокровный прагматик с железной волей. Умный, наблюдательный, умеет ждать и действует только наверняка. Амбициозен, но не тщеславен
7. Железная воля, Аналитический ум. Самоконтроль. Адаптивность
8.Чрезмерный цинизм. Подавленная эмоциональность. Одержимость контролем. Проблемы с доверием.
9. -
10. -
Дисциплины: Власть над тенью, демонизм
Мораль: 5
Поколение: 8
2. Garg
3. Низший Вампир(Ласомбра). Дартадец
4. На момент конца жизни - 38
5. Скин
6. Расчетливый, хладнокровный прагматик с железной волей. Умный, наблюдательный, умеет ждать и действует только наверняка. Амбициозен, но не тщеславен
7. Железная воля, Аналитический ум. Самоконтроль. Адаптивность
8.Чрезмерный цинизм. Подавленная эмоциональность. Одержимость контролем. Проблемы с доверием.
9. -
10. -
Дисциплины: Власть над тенью, демонизм
Мораль: 5
Поколение: 8
Дартадский (Правописание/разговор)
Кригский (Правописание/разговорная)
Кригский (Правописание/разговорная)
Последнее редактирование:
,
