Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нём некорректно. Вам необходимо обновить браузер или попробовать использовать другой.
Внешний вид (здесь можно прикрепить арт): Коренастый шул, ростом примерно 130 сантиметров, имеющий ониксовую кожу, а также блеклые алые глаза. Половина его лица покрыта ужасающим ожогом, а глаз практический полностью поблек, почти утратив возможность видеть, из-за чего взгляд бывает замылен. На голове того красуется короткий ирокез, лицо же украшает белёсая борода.
Характер (из чего он следует, прошлое персонажа):После смерти брата стал прилично параноить, достаточно часто проверяя всё, прежде чем уснуть или запустить новый механизм. По натуре своей добродушен и приветлив к своей родственной крови, а именно шулам других народностей, в то время как к дхарши относится с резкой неприязнью. Из алкоголя пьёт только привычные грибные настойки. Часто отзываются как о суровом на вид но очень приятном мужчине.
Таланты, сильные стороны: Острый ум, в совокупности со знаниями о создании рун, на приличном уровне дают о себе знать. Глубокие знания в металлургии, геологии и оружейной инженерии. Также знает четыре языка - Устный Амани и полностью освоенные Табгирау и Чакхти. А также разговорный, на уровне ребёнка, гротдорский.
Слабости, проблемы, уязвимости: Немного замыленный взгляд, описанная ранее паранойя а также явная неприязнь к солнцу, являющееся общей чертой для всей рассы.
Привычки: явных нету.
Мечты, желания, цели: Исследовать геологию и подземный мир новой земли - Ультимы. Также развиваться в области рунных технологий и поддерживать товарищей.
Тотхбхарати родился в семье потомственных рунных кузнецов, проживающих на территории единственной твердыни Адхагригрум. Отец же его, Тотхвиджай, был великим рунным мастером, что собрал не один десяток огнеплюев, а также как минимум одного голема, но об этом позднее. Первые годы своей жизни Тотхбхарати особо не запомнил, лишь тепло матери и доброту отца. Где-то в два с половиной года он уже кое-как говорил, а к пяти уже болтал с родителями на родном Табгирау, конечно, по-детски, часто задавая абсолютно дурацкие вопросы. В возрасте шести лет он потерял мать во время родов его брата Татханили. Несмотря на это, он невероятно любил своего брата, считая, что в нём и живёт частичка умершей матери, иными словами, он — это её реинкарнация. Отца это событие явно подкосило, несмотря на это, он старался с большим усердием заботиться о своих детях, стараясь заменить им мать и при этом остаться отцом, хотя в его голове нечто явно изменилось. Так маленький Тотхбхарати учился письму и неустанно молился по утрам, в обеденное время и перед сном, как и любой другой Шул, но в его молитвах читалась надежда и желание, чтобы их семью больше не тронули невзгоды.
В возрасте десяти лет юный Тотхбхарати покидает родной дом, отправляясь на свой первый воинский призыв — дэхгирум — и проводит там следующие двадцать лет. Они не являются чем-то выделяющимся: в ходе этого времени он учился воевать с копьём, щитом и коротким мечом. Нашёл первых боевых товарищей, а также весь свой первый боевой опыт провёл на роли главы своей дахтуарши, параллельно изучая Чакхти, а также продолжая практику в Табгирау. Самый выдающийся случай, пожалуй, когда он в боях один на один смог выдержать натиск чуть более чем половины своего дэхгирума. Так или иначе, ему не было суждено остаться в армии в качестве могучего воина-офицера, что ведёт своих людей в бой, ибо по возвращении с армии ему предстояло длительное обучение изготовлению рун у своего отца.
Именно этим он и занялся по возвращении в родную обитель. В первые дни они, ясно дело, отдыхали: отец расспрашивал сына о том, как прошло его обучение военному делу, кого он встретил и так далее. По истечении примерно недели сын и отец направились в кузню, и отец первым же делом принялся обучать сына именно черчению, дав ему две первые руны — ветер и огонь — как наглядный пример. А также на практике показал, как они производятся, используя соответствующее зубило и молоточек. Также была теоретическая информация о том, что руны бывают двух основных типов — защитных и атакующих, — сопутствующая практика также присутствовала. Отец же отказался учить сына чему-то большему, сказав, что ему необходимо отточить эти до абсолютного идеала. Этим он занимался последующие семь лет, также обучаясь инженерии и металлургии, отливая доспехи, мастеря различного рода копья и щиты. Также занимаясь изготовлением тиглей и новых печей. Естественно, он учился у отца, ведь то была ещё одна часть семейного наследства. Во время обучения инженерии Тотхбхарати тратил кучу часов на попытки комбинации успешных сплавов, пытаясь повысить те или иные характеристики. Будь то износостойкость или пластичность материала при ковке, также имели место быть и эксперименты с закаливанием. В это же время он всё чаще наблюдал странности в поведении отца: он гораздо чаще стал посещать могилу покойной матери и в целом периодически пропадал на целые дни, а бывало и недели.
По возвращении младшего брата из армии в семье закатили праздник с различными грибными яствами, мясом квази-крота и грибными настойками. Его брат Татханили принялся за работу на кузнях; вместе со своим старшим братом они практиковались в создании металлов и оружия. Примерно в возрасте сорока трёх лет, когда Тотхбхарати достиг приличных успехов в создании этих двух рун, отец поставил перед ним весомое испытание: собрать свой первый огнеплюй. Описание невероятного орудия было дано лишь на бумаге в формате основных функций и примерного строения. Достаточно молодому Шулу предстояло самостоятельно сделать чертёж, расположить руны правильно, сделать бак для смеси и так далее. На создание лишь чертежа с первыми пробными экземплярами ушло месяца три, что уж говорить о подборе слоя акрисита нужной толщины, подгонки рун по месту в огнеплюе и так далее. Гроту могло бы показаться, что это крайне странный выбор теста для новичка, но в шахтах Шулов, где огнеплюй является основным оружием на основе рун и присутствует в десятке экземпляров в каждом воинском подразделении, это выглядит вполне обыденно. Так или иначе, спустя полгода Тотхбхарати таки закончил полностью работающую и украшенную металлическими орнаментами версию огнеплюя. Ему предоставили пороховую смесь в достаточном количестве, и огнеплюй показал себя как полностью дееспособный и не выходящий за рамки нормы. Не описать, насколько Тотхбхарати был счастлив.
Почти сразу после этого с ним связывается один из его близких товарищей, что прилично продвинулся по карьерной лестнице, напоминая ему о том, как они чудесно проводили время в армии. За парой чарок грибной настойки они хохочут целый вечер, вспоминая что-то забавное. Пропитанный чувством ностальгии и долга, он решает вернуться в армию. Естественно, у него это получается, конечно же, в качестве поддержки — как следящий за всем обмундированием и помогающий с починкой рунных устройств в полевых условиях. Примерно в это же время он самостоятельно изучает руну земли со снаряжения, которое временами попадало ему в руки. В составе бригадной группы они достаточно часто пребывали в лесу Гвиран и исследовали его, базируясь в городе охотников. Многообразие абсолютно всего на этой земле искренне поражало Тотхбхарати: различные грибы, живые существа, а также периодически встречающиеся редкие руды.
В один из достаточно мирных дней он узнаёт о смерти отца, а также о том, что дома его ожидает некое наследство. Срываясь с места, он мчится в Адхагригрум, после чего попадает в свой дом, где встречает записку и голема. Записка гласила следующее:
«Дорогой сын и мой первенец Тотхбхарати. Я не успел тебя научить всему тому, что хотел, а болезнь сразила меня нежданно. Я чувствую, что вот-вот покину этот мир, потому и пишу эту записку. Твой неудачник- брат ужасно ранил себя в кузне, его раны были несовместимы с жизнью. Я же долгие годы искал донора, если так можно выразиться, для голема, коего ты видишь перед собой, и чтобы сохранить жизнь твоему брату в хоть каком-то смысле, я поместил его душу в камень. Он будет слушаться только тебя и станет твоим щитом и опорой. К сожалению, у меня нет чего-то ценнее, разве что накопления и дом, в коем ты и так жил. Но не думаю, что ты захочешь тут остаться после стольких смертей. Тотхбхарати, помни меня и храни память о матери.
С любовью, Тотхвиджай».
Он не успел даже попрощаться со своим отцом как следует, попросту не знал о его кончине, как он узнал со слов соседей: болезнь сразила его быстрее, чем письмо успело бы дойти до города охотников. Горечь захлестнула его, он напивался днями напролёт. В конечном итоге, не вынеся этого, он покинул дом и направился в лес Гвиран — быть может, чтобы найти свою кончину, а может, и просто найти себя. С братом он общался как с таким же Шулом, пусть тот ничего и не отвечал. Они долго шли, что-то около месяца, плутая по закуткам грибного леса, исследуя его глубины, периодически убивая столь ненавистных гигантских пауков, а также редко встречающихся квази-кротов. В конечном итоге он наткнулся на кочевников, к которым и прибился, не желая возвращаться в столицу, а они были и рады столь ценному кадру, который владел аж големом.
Дальше следовали странствия по самому лесу, а также другим частям земли Шулов — будь то каменный лес или забытые Высокие Кочевья, а иногда даже редкие походы к Царь-озеру. Таким образом, он всё больше пополнял свою коллекцию редкими минералами. Однажды это и сыграло с ним ужасающую шутку. Во время одного из походов, когда он в одиночку разведывал местность, он натыкается на невиданные ранее кристаллы бордового, словно алого, цвета. Естественно, он тянется к ним, снимая с пояса небольшую кирку, и начинает попытку аккуратно отделить их от камня. В это же время со спины к нему подкрадывается штук десять дхарши, что не так давно бежали с плантаций. Считая, что Тотхбхарати пришёл именно по их душу, они предпринимают попытку нападения, в конечном итоге удачную. Пусть при Шуле и находился голем, но он, увы, не смог сдержать араву дхарши с украденными боевыми молотами, которыми они таки разбили путь к ядру. Сам Бхарати пытался отбиваться, помочь своему брату, используя свой огнеплюй, который и подвёл его. Пусть сам Шул и пережил бы взрыв, отделавшись сотрясением, ведь тот был на приличном расстоянии, его огнеплюй не выдержал удара о землю, вследствие чего взорвался, расплескав горящую смесь прямо на лицо и руку Шула. Пусть он и выжил в отличие от дхарши, он был изуродован и лишился брата. В этом состоянии он кое-как почти добрёл до окраин стоянки, где спустя некоторое время его и обнаружили другие кочевники. Точно не ясно, сколько именно времени он пролежал в отключке, залечивая свои раны, пока ему меняли компрессы и мазали ожоги грибной мазью. В конечном итоге он очнулся; ощупывая лицо, он ощутил лишь боль — не такую, как в момент, когда он упал от бессилия, но явно сопоставимую.
Именно тогда он больше начал полагаться на окружающих себя Шулов, глубже погрузился в изучение минералов, что его окружали: различные кристаллы и так далее, всё шло на исследования. А руны на тот момент были лишь приятным дополнением. Вадрахеша — именно так он назвал сплав, который самолично и открыл. Он строился на основе тех самых кристаллов, что, как оказалось, являются смолой, которая плавится при огромной температуре, примерно равной температуре плавления стали. Он смешал его с железной пылью в пропорции один к двум. Как итог, вышло достаточно плотное соединение, имеющее отличное поглощающее вибрации свойство, а также по прочности примерно равное стали. Имело оно алый за счёт смолы цвет, а также приятный металлический блеск от железа. Собрав вокруг себя Шулов, которые были готовы двигаться дальше, за пределы земли Шулов, может даже на поверхность, они отделились от основной группы и двинулись в путь прямиком к Тангахаркхадскому спуску. Сама дорога до него заняла пару месяцев, а подъём — ещё около трёх недель. Выйдя на поверхность, они застали закатное солнце, которое выглядело столь прекрасным, но и одновременно столь болезненным, что они попросту застыли в его лучах, щурясь и пытаясь его разглядеть. Именно оттуда начался их путь по землям гильдии. Конечно, на пути они уже попали в город гильдии Хранителей Габирнар, но основное лежало дальше, ближе к морю, о коем они слышали лишь слухи. Спустя целый год, длинный и мучительный год, они попали в город Кхаридунхъор. Информация о КСГТ уже дошла до них, потому присущее им оружие было уничтожено по тем или иным причинам; основной, конечно же, была его разрядка, ведь ресурсы на поверхности были значительно более ограничены, чем в глубинах Звёздных пещер, где они могли брать почти всё, что и где захотят. Им приходилось подрабатывать то тут, то там, зачастую инженерами в полевых условиях, коли что-то ломалось и помощь нужна была ежечасно, а кого-то роднее Шулов ближе не было. Так они в конечном итоге и оказались в том самом Кхаридунхъоре. Город встретил их многообразием: они ранее не видели столь большое количество не-полуросликов, подобных им самим, а именно там достаточно часто мелькали люди. Многое их поражало в культуре гротдоров. Говоря об этом, во время своего длинного пути они выучили устный гротдорский на уровне детей, ведь им приходилось как-то изъясняться с местными, когда им было что бы то ни было нужно. Скитания по городу почти без денег таки привели их на ночную работу в порту. Море поражало их своей красотой, но ещё больше их интересовало то, что лежит за этим морем. Конечно, они уже узнали и об Арварохе, и о Дартаде. Но примерно в то самое время до них начали доходить слухи о том самом заокеанье, что было открыто на другом конце света, к северо-западу от известного гротдорам Кхагорна.
Тогда они задумались о дальнейшей цели их пути, ведь в Трелив, как и Флорес, были уже давно исследованы гротдорами, а в Треливе даже есть несколько общин религиозного ордена Шулов. Потому они решили двинуться дальше, куда дальше. А именно в столь неизвестное Заокеанье или же Ультиму. Крайне занятно, что кроме примерного местонахождения и названия они ничего не знали, но горели таким энтузиазмом, что их было не остановить. В конце концов, деньги на билет до Арвароха были собраны, после чего они месяцами тряслись на судне, выходя на палубу исключительно по ночам. В конечном итоге они таки добрались до тех самых диаспор Дахарта. Где спустя ещё несколько лет смогли влиться в их общину. Сыскав понимание и разделение их интересов, у них таки вышло договориться сперва о работе, а потом и выбиться в добровольцы для отправки на Ультиму или же Предел. В это же время Тотхбхарати всё также скрывал свои умения в рунных технологиях от всех, кроме своих ближних, всё также опасаясь КСГТ. В конечном итоге они попали на корабль и через шторма, обплыв Флорес через Морфитские острова, где Шулы впервые увидели не фиолетовых и высоких эльфов, они таки добрались до столь заветной западной земли, Предела.
[/SPOILER]
На данном сайте используются файлы cookie, чтобы персонализировать контент и сохранить Ваш вход в систему, если Вы зарегистрируетесь.
Продолжая использовать этот сайт, Вы соглашаетесь на использование наших файлов cookie.
«Дорогой сын и мой первенец Тотхбхарати. Я не успел тебя научить всему тому, что хотел, а болезнь сразила меня нежданно. Я чувствую, что вот-вот покину этот мир, потому и пишу эту записку. Твой неудачник- брат ужасно ранил себя в кузне, его раны были несовместимы с жизнью. Я же долгие годы искал донора, если так можно выразиться, для голема, коего ты видишь перед собой, и чтобы сохранить жизнь твоему брату в хоть каком-то смысле, я поместил его душу в камень. Он будет слушаться только тебя и станет твоим щитом и опорой. К сожалению, у меня нет чего-то ценнее, разве что накопления и дом, в коем ты и так жил. Но не думаю, что ты захочешь тут остаться после стольких смертей. Тотхбхарати, помни меня и храни память о матери.
Собрав вокруг себя Шулов, которые были готовы двигаться дальше, за пределы земли Шулов, может даже на поверхность, они отделились от основной группы и двинулись в путь прямиком к Тангахаркхадскому спуску. Сама дорога до него заняла пару месяцев, а подъём — ещё около трёх недель. Выйдя на поверхность, они застали закатное солнце, которое выглядело столь прекрасным, но и одновременно столь болезненным, что они попросту застыли в его лучах, щурясь и пытаясь его разглядеть. Именно оттуда начался их путь по землям гильдии. Конечно, на пути они уже попали в город гильдии Хранителей Габирнар, но основное лежало дальше, ближе к морю, о коем они слышали лишь слухи. Спустя целый год, длинный и мучительный год, они попали в город Кхаридунхъор. Информация о КСГТ уже дошла до них, потому присущее им оружие было уничтожено по тем или иным причинам; основной, конечно же, была его разрядка, ведь ресурсы на поверхности были значительно более ограничены, чем в глубинах Звёздных пещер, где они могли брать почти всё, что и где захотят. Им приходилось подрабатывать то тут, то там, зачастую инженерами в полевых условиях, коли что-то ломалось и помощь нужна была ежечасно, а кого-то роднее Шулов ближе не было. Так они в конечном итоге и оказались в том самом Кхаридунхъоре. Город встретил их многообразием: они ранее не видели столь большое количество не-полуросликов, подобных им самим, а именно там достаточно часто мелькали люди. Многое их поражало в культуре гротдоров. Говоря об этом, во время своего длинного пути они выучили устный гротдорский на уровне детей, ведь им приходилось как-то изъясняться с местными, когда им было что бы то ни было нужно. Скитания по городу почти без денег таки привели их на ночную работу в порту. Море поражало их своей красотой, но ещё больше их интересовало то, что лежит за этим морем. Конечно, они уже узнали и об Арварохе, и о Дартаде. Но примерно в то самое время до них начали доходить слухи о том самом заокеанье, что было открыто на другом конце света, к северо-западу от известного гротдорам Кхагорна.
