Глава 1 - Филом
Северные леса Дартада, Филом, деревня Оукшей. Именно здесь, приблизительно в 281 году IV эры, в северной части провинции прямо на границе с Рейнгаардом родился Гронн. Маленькая хижина из грубых бревен, с покрытой мхом соломенной крышей. Внутри было скромно: каменный очаг, деревянный стол и скамьи, несколько шкур на полу для тепла. Маленькие окна закрывались ставнями, а стены надежно защищали от холода и ветра леса. Гронн рос в большой семье, где каждый день был наполнен простой, но необходимой работой. С малых лет он помогал матери в домашнем хозяйстве, носил воду из колодца, собирал хворост для очага, подкармливал скот и чистил огород от сорняков. Учился разжигать огонь и носить дрова, помогал убирать и поддер
живать чистоту в маленькой хижине. Джон, его отец, был человеком немногословным и суровым. Он редко вел с сыном долгие разговоры всему учили на деле и без жалости. Рано утром они уже выходили в лес, где отец не церемонился, часто отчитывал Гронна строгими словами и не боялся приложить руку, если тот перечил или ленился. Не меньшей строгостью отличалась и мать. Когда отец уходил на охоту, она следила за порядком в доме и не боялась поднять руку на сына за малейшую шалость или непослушание. Обычно возвращаясь домой, отец был изранен и уставал под тяжестью мешка, вместо рассказов о подвигах или дальних странствиях он просто тащил домой тушу зайца или несколько лисиц, молча раскладывал ножи и вместе с Гронном пилил и разделывал добычу.Дни текли размеренно. Гронн помогал по дому и наблюдал за отцом и братьями, которые готовили охотничье снаряжение. Точили ножи, ровняли стрелы, проверяли луки. Обычно отец собирался на охоту с рассветом, и поначалу Гронн лишь помогал набивать сумку, держал открытой дверь, следил, чтобы пёс не выбежал за порог. Иногда, если было свободное утро, отец брал его с собой, просто помочь таскать хворост или принести что-то. Постепенно эти "простые прогулки "стали частью обучения. Отец начал приносить старый, когда-то его собственный детский лук, показывал, как натягивать тетиву, как не мять перья у стрел, как распознавать правильный момент для выстрела. Временами Гронну удавалось сблизиться с лесной добычей: он учился подкрадываться, затаиваться за кустами и деревьями, контролировать дыхание и терпеть тишину. Бывали и неудачи, промахи. Наконец, в один прохладный рассвет, Гронн, затаившись на опушке, заметил у поваленного дерева маленького кролика. Он медленно натянул тетиву, прицелился и выстрелил. Стрела точно попала в цель.
Гронн обернулся, сжимая в руках еще теплую добычу. Глаза горели от гордости, но в глазах читался вопрос
Отец медленно подошел, посмотрел на стрелу, торчащую из кролика, потом на сына.
Отец хмыгнул носом, поправив ножны
Глава 2 - Трактир "Старый Дуб"
Родители не менялись, отец оставался суровым, постоянно требовал дисциплины и силы, мать в свою очередь нетерпима к слабостям сына. Любая оплошность каралась как словами, так и тумаками. В таком окружении парень часто вступал в драки с другими детьми. Ссоры и потасовки случались почти ежедневно, кто-то отпускал колкие слова, кто-то провоцировал, а] кто-то просто не хотел уступать.
Гронну уже почти шестнадцать. Утро встречает его привычным хрустом снега под ногами и холодным воздухом, привычным запахом леса, влажной земли и хвоей. Самостоятельные вылазки на охоту стали рутиной - он хорошо знает лес, умеет слушать его шёпот и не производить лишнего шума. С луком и ножом за поясом он уверенно ступает по тропам, всегда с надеждой и чутьё на добычу. Дом и хозяйство, воду из колодца он приносит без напоминаний, а скот подкармливает с таким же вниманием, с каким когда-то учился разжигать огонь. Все почти как раньше, однако теперь, когда семья отдыхает, иногда Гронн направляется в деревенский трактир - затхлое помещение с простыми деревянными скамьями и запахом солодового пива. Здесь он находит себе развлечение, шумный разговор взрослых, запах горячего хлеба и иногда горькое тепло выпитого стакана.
В один из вечеров, когда трактир был полон, в дверь вошёл странствующий менестрель из Тумара - простой мужчина с лютней за спиной и усталым взглядом. Его песни не были какими-то великими балладами или легендами, а, скорее, ничем не примечательными рассказами о людях, их подвигах и странствиях. Менестрель пел тихо, иногда запинаясь, но в этих простых песнях было то, что внушило Гронну новые амбиции и идеи. Сразу же решиться на уход из привычного мира ему не давалось, всё же голове крутились сомнения и страхи, отказаться от привычной жизни, шагнуть в неизвестность - всё это казалось почти невозможным.
После того вечера Гронн продолжал заниматься обычными делами - охотой, заботой о доме и скоте, как не крути, он не мог просто выбраться из круга привычных обязанностей. Временами новые мысли настойчиво рождались в душе, но они словно расплывались под тяжестью усталости и ответственности. Он размышлял о путешествиях и приключениях, о том, что могло быть вне Филома, но каждый раз оттягивал момент решения, пытаясь убедить себя остаться "здесь и сейчас", где всё знакомо и понятно. Так происходило несколько месяцев, дни были наполнены рутиной, а вечера посиделками в трактире, где огонь надежды время от времени разгорался в разговоре с останавливающимися путниками.
В один из тех вечеров в трактир зашли наёмники - мужики, которые сопровождали торговый караван приехали в деревню. Это были не герои из легенд, просто люди с измученными лицами, в изношенном доспехе, привыкшие к дороге и к тому, что каждый день может быть последним. Они говорили мало, не кичились подвигами, просто обсуждали детали перевоза груза, отдых и предстоящие трудности. Гронн заметил, что эти ребята внимательно посмотрели на него. И нет, не потому-что он выглядел каким-то особенно выдающимся просто потому, что он был молод, полон сил и, вероятно, готов работать без лишних претензий. Для них такой новичок - находка: парень, который готов пахать за малое количество денег.
Гронну уже почти шестнадцать. Утро встречает его привычным хрустом снега под ногами и холодным воздухом, привычным запахом леса, влажной земли и хвоей. Самостоятельные вылазки на охоту стали рутиной - он хорошо знает лес, умеет слушать его шёпот и не производить лишнего шума. С луком и ножом за поясом он уверенно ступает по тропам, всегда с надеждой и чутьё на добычу. Дом и хозяйство, воду из колодца он приносит без напоминаний, а скот подкармливает с таким же вниманием, с каким когда-то учился разжигать огонь. Все почти как раньше, однако теперь, когда семья отдыхает, иногда Гронн направляется в деревенский трактир - затхлое помещение с простыми деревянными скамьями и запахом солодового пива. Здесь он находит себе развлечение, шумный разговор взрослых, запах горячего хлеба и иногда горькое тепло выпитого стакана.
В один из вечеров, когда трактир был полон, в дверь вошёл странствующий менестрель из Тумара - простой мужчина с лютней за спиной и усталым взглядом. Его песни не были какими-то великими балладами или легендами, а, скорее, ничем не примечательными рассказами о людях, их подвигах и странствиях. Менестрель пел тихо, иногда запинаясь, но в этих простых песнях было то, что внушило Гронну новые амбиции и идеи. Сразу же решиться на уход из привычного мира ему не давалось, всё же голове крутились сомнения и страхи, отказаться от привычной жизни, шагнуть в неизвестность - всё это казалось почти невозможным. После того вечера Гронн продолжал заниматься обычными делами - охотой, заботой о доме и скоте, как не крути, он не мог просто выбраться из круга привычных обязанностей. Временами новые мысли настойчиво рождались в душе, но они словно расплывались под тяжестью усталости и ответственности. Он размышлял о путешествиях и приключениях, о том, что могло быть вне Филома, но каждый раз оттягивал момент решения, пытаясь убедить себя остаться "здесь и сейчас", где всё знакомо и понятно. Так происходило несколько месяцев, дни были наполнены рутиной, а вечера посиделками в трактире, где огонь надежды время от времени разгорался в разговоре с останавливающимися путниками.
В один из тех вечеров в трактир зашли наёмники - мужики, которые сопровождали торговый караван приехали в деревню. Это были не герои из легенд, просто люди с измученными лицами, в изношенном доспехе, привыкшие к дороге и к тому, что каждый день может быть последним. Они говорили мало, не кичились подвигами, просто обсуждали детали перевоза груза, отдых и предстоящие трудности. Гронн заметил, что эти ребята внимательно посмотрели на него. И нет, не потому-что он выглядел каким-то особенно выдающимся просто потому, что он был молод, полон сил и, вероятно, готов работать без лишних претензий. Для них такой новичок - находка: парень, который готов пахать за малое количество денег.
Другие наёмники расступились, уступая место на лавке, Гронн немного замялся, но присоединился. Гронн сел за стол, и один из наёмников, немного улыбаясь, спросил:
После этого он внимательно слушал, как наёмники рассказывали о жизни в дороге, иногда в разговорах проскальзывала легкая ирония и даже юмор, который помогает не сойти с ума, когда долго не спишь и видишь только дорогу. Гронн, конечно, пытался что-то сказать, но у него выходило не больше разговоров о застольях в трактире, охоте и заботах о скоте. Поэтому он просто слушал, впитывая каждое слово. В конце посиделок лидер отряда по имени Альбрехт обратился к нему напрямую:
Гронн выпил залпом, чувствуя, как жгучая жидкость разливается по горлу. В голове всплыли образы: вечные упреки отца, мать, что смотрела на него как на неудачника, братья, которые уже начали перенимать их манеры.
Утром, стоя на краю деревни, Гронн в последний раз окинул взглядом отчий дом. Дым из трубы, привычный запах навоза, крик младшей сестры за спиной . Он повернулся и шагнул на дорогу, даже не попрощавшись. Впереди был юг и, возможно, смерть. Но это было лучше, чем медленно гнить в Филоме, став таким же, как его отец.
Глава 3 - Уроки стали и струн
Парень отправился в путь с торговым караваном, который медленно плыл по дорогам Дартада, направляясь в Арварох. Караван состоял из нескольких десятков повозок, груженных товарами - мехами, древесиной, припасами и ремесленными изделиями. Колонна двигалась осторожно, делая частые остановки у родников и лагерей, чтобы отдохнуть, подкормить скот и привести себя в порядок. Гронн шагал рядом с Альбрехтом, чувствуя, как пот стекает по спине под тяжестью кольчуги, выданной ему утром.
Перед привалом, когда другие чинили колесо сломавшейся повозки, Альбрехт взял Гронна в сторону. Он выхватил клинок и одним движением рассек воздух перед лицом Гронна. Тот даже не успел моргнуть.
Он протянул Гронну тяжелый, грубо обтёсанный деревянный меч, больше похожий на дубину. Он показал правильную стойку, ноги на ширине плеч, вес немного перенесён на переднюю ногу для манёвренности, рука с мечом расслаблена и крепко сжата, а удары наносятся не грубой силой, а точно и быстро, направляя меч в жизненно важные точки. Гронн взял тяжёлый деревянный меч и до изнеможения повторял удары, выпады и уклоны, пока мышцы не горели, а пот стекал по лицу. Его учитель не щадил, постоянно исправляя ошибки и подталкивая к совершенству. Особое внимание уделялось работе ног - поворотам, уходам с линии атаки, быстрым шагам и правильному распределению веса. Тренировки проходили практически ежедневно, в любых условиях - на поляне, возле лагеря, в пыли и сырости. Постепенно движения Гронна становились плавнее и точнее, меч перестал быть тяжёлой ношей и превратился в эффективное оружие, подчинённое его воле.
После долгих и изнурительных дней в пути, когда руки едва не слипались от постоянного обращения с мечом и тяжестью кольчуги, наступали минуты отдыха. Среди усталых купцов и бойцов, пытавшихся развеять суровую обстановку, бард Эрхард выделялся особой манерой - не осмеивал неуклюжие старания Гронна, а наоборот, терпеливо помогал. Эрхард был худощав и невысок, с седыми волосами, но его лютня звучала на удивление ясно даже в шуме ночного лагеря. Молодой наёмник всегда садился ближе, затаив дыхание. Впервые он попросил научить его играть после особенно тяжелого дня, когда руки дрожали от усталости, а в ушах еще стоял лязг стали.
Гронн брал лютню в руки и неловко пытался хватать струны. Первые дни были особенно мучительны - струны впивались в подушечки, оставляя красные борозды, а мелодии распадались на отдельные дребезжащие звуки, но несмотря на это всё бард был терпелив . Эрхард показывал правильное положение пальцев и объяснял, что руки должны работать с лёгкостью. Бард наставлял, как надо гнуть пальцы, не давить слишком сильно на струны, искать баланс, чтобы пальцы свободно скользили и одновременно контролировали звучание. Оттачивая простейшие мелодии короткие последовательности нот и аккордов, Гронн учился улавливать ритм и дыхание песен, которые хоть немного отвлекали от тяжёлых дум. И наконец через неделю случилось чудо - первые чистые аккорды. Иногда Эрхард подкидывал задания, что-нибудь спеть, сыграть
К концу месяца пути Гронн уже мог сыграть несколько простых песен. Они звучали коряво, но в них уже была музыка, а не просто набор нот. Когда однажды вечером он сыграл "Арварошскую жену", даже угрюмый Альбрехт одобрительно кивнул.
Глава 4 - Арварох.
После почти месяца изнурительного пути караван наконец пересёк границу Дартада и вступил на земли Арвароха. Ощущалась смена воздуха - жара была глубже, а запахи иной, более пряной растительности и горячего камня наполняли ноздри. Каменные укрепления крепости Аль-Адид мрачно возвышались над дорогой, встречая приезжих тяжёлым сквозняком необычного, пропахшего пылью и специями воздуха. Караван устроился в лагерь у торговых ворот города - шумного, многолюдного места со лавками и палатками, где переплетались языки и голоса разных народов. Торговцы, привыкшие к дорогам Дартада, быстро включились в дела: груз начали разгружать, заключать сделки и обменивать товары. Меха, древесина и ремесленные изделия находили своих покупателей - сделки проходили успешно, хотя и сдержанно, под пристальным прицелом местных торговцев и городской стражи. Под вечер караван отправился дальше, продвигаясь вглубь империи и направляясь в столицу Синчал.
Неожиданно для отряда, вдоль песчаной тропы, прорывающейся между редкими оазисами и скалистыми утёсами, на них напал отряд разбойников. Начался ожесточенный бой, перед молодым наймитом предстал худощавый и прыткий арварошец, скрывающий своё лицо под двумя слоями ткани. Лиходей стремительно атаковал, его изогнутый клинок просвистел в сантиметре от горла Гронна. Парень отпрыгнул назад, но песок под ногами предательски поплыл. В следующий миг он почувствовал резкую боль в голени - противник мастерски подсек его, используя край щита. Гронн рухнул на спину, подняв облако едкого песка. Он инстинктивно зажмурился, но было поздно - тысячи острых песчинок впились в глаза. Мир превратился в мутное, жгучее месиво. Сквозь боль он услышал свист клинка, несущегося сверху...
Неожиданно для отряда, вдоль песчаной тропы, прорывающейся между редкими оазисами и скалистыми утёсами, на них напал отряд разбойников. Начался ожесточенный бой, перед молодым наймитом предстал худощавый и прыткий арварошец, скрывающий своё лицо под двумя слоями ткани. Лиходей стремительно атаковал, его изогнутый клинок просвистел в сантиметре от горла Гронна. Парень отпрыгнул назад, но песок под ногами предательски поплыл. В следующий миг он почувствовал резкую боль в голени - противник мастерски подсек его, используя край щита. Гронн рухнул на спину, подняв облако едкого песка. Он инстинктивно зажмурился, но было поздно - тысячи острых песчинок впились в глаза. Мир превратился в мутное, жгучее месиво. Сквозь боль он услышал свист клинка, несущегося сверху...
Знакомый рёв Альбрехта прорезал воздух. Раздался звон стали, затем хлюпающий звук, будто кто-то резко вспорол мокрый мешок. Гронн, отчаянно протирая глаза, увидел как его наставник, весь в крови, выдергивает меч из живота арварошца. Тот оседает на колени, тщетно пытаясь удержать вываливающиеся внутренности.
Перед ними уже маячил новый противник - здоровяк с двуручным топором. Гронн, всё ещё ослеплённый болью, действовал на ощупь. Он пропустил первый удар, почувствовав как воздух рассекает лезвие у самого виска. Но когда топорище застряло в песке, его собственный меч молнией вонзился в подмышку врага, найдя слабое место в кольчуге. Тёплая кровь хлынула на руки. Гронн впервые видел, как умирает человек от его удара - здоровяк хрипел, захлёбываясь собственной кровью,
Они сопровождали караван через оазисы и каменистые плато, миновали крепости местных шейхов и пограничные заставы, где стража с подозрением косилась на чужаков. Были ещё стычки - с разбойниками у переправы, с кочевниками, решившими поживиться вьючными животными, но всё обошлось без больших потерь. Эрхард иногда играл по вечерам, и местные, заслышав знакомые мотивы, бросали в его шапку монеты. А потом, когда торговля была закончена, они повернули обратно - на север, в Дартад. Возвращение было долгим. Двое из отряда не дошли, Четыре человека из отряда не дошли, одним из них был Эрхард, который скончался от лихорадки у реки. Каждого из них похоронили там же, где они и умерли, насыпав грубые курганы из камней. Завидев своего друга в последний раз, Гронн будучи не самым религиозным человеком очерчивает пред собой священный круг. Забрав с собой его лютню, тот отправился дальше в путь.
Глава 5 - Криг, грабёж.
Караван многие годы успешно торговал в Арварохе - меха и древесина из дальних земель обменивались на яркие ткани, специи и керамику. Работа давала стабильный доход, а отношения с торговцами хоть и были суровыми, но достаточно надёжными. Однако недавно контракт подошёл к своему завершению. Торговцы, озвучив свой вердикт при очередной встрече, отказались продлевать договор с этим отрядом. Причиной стала их стратегия обновления - они решили взять на службу более опытный и дорогой отряд наёмников, способный обеспечить большую безопасность и эффективность в новых, усложнившихся условиях. Собравшись у костра Альбрехт, оценивая физическое и моральное состояние бойцов после долгих лет тяжёлой службы, развернул перед собой потертый пергамент с отпечатанной печатью. Хрипло объявил:
Наемники переглянулись. Свобода - понятие относительное. Для таких, как они, она обычно означала лишь короткую передышку перед новым заказом. Альбрехт выпил остатки вина из фляги, вытер губы и продолжил:
Дорога на север заняла недели. С каждым днем воздух становился резче, пахнул хвоей и снегом. Первый признак приближения к Кригу это частые дозоры. Конные патрули в кольчугах с гербом Рейнгаарда бдительно осматривали всех путников. Альбрехт показывал им свой старый контракт с печатью капитана пограничной стражи, и их пропускали. Отряд Альбрехта быстро освоился в каменистых предгорьях Крига, пограничной зоне, где постоянные рейды от обоих сторон и голод держали местных жителей в постоянном страхе и нужде. Командование поручило наёмникам жёстко собирать налоги и реквизиции, в первую очередь - зерно и провиант, без которого армия не могла существовать. Люди Альбрехта начали рейды по окрестным фермерским хуторам и деревням. Крестьяне встречали воинов с безнадёжностью и злобой - понимали, что сопротивляться бесполезно. Мешки с зерном, скот и сельскохозяйственные запасы уходили в обоз.
Гронн старался не делать ничего лишнего, он просто делал своё дело за которое ему платили. Когда отряд заходил в деревню, он первым скользил к амбарам и сараям, быстро и ловко вскрывая двери. Если кто-то пытался встать у него на пути, он не раздумывал, нанося резкий удар кулаком или ножом. Не раз он позволял себе поступать по-своему, без оглядки на приказы командования. Иногда, пока остальные таскали зерно и скот, он ловко уносил тайком монеты из карманов или мешочков крестьян - маленькое вознаграждение за риск и холодную работу ночью. Эти деньги не были по договору, да и говорить об этом вслух никто не смел. Он без сожаления забирал последние медяки, набивая свой практически пустой мешочек с монетами. Нередко встречались заплаканные глаза и жалобные взгляды, но эти чувства для Гронна ничего не значили. Наёмник не ждал похвалы и не искал оправданий, он просто делал то, что считал нужным, и за что потом мог ответить только перед собой.
После подобных, трудных дней, когда с деревень были собраны последние запасы, отряд наконец позволял себе отдохнуть. Вечер наступал быстро, и над лагерем качался густой дым от костра, в воздухе висел запах тушёного мяса и сырой земли. Наёмники усаживались ближе к огню, по очереди передавая флягу с крепким пойлом, делились короткими историями, кто-то вполголоса ругался или шутил. Когда в лагере становилось тише, Гронн доставал потрёпанную лютню барда Эрхарда. Музыка была простой и грубой, но в ней было что-то родное, что заставляло уставших наёмников ненадолго забыть о происходящем.
Глава 6 - Предел.
Отряд наёмников Альбрехта в Криге не ограничивался лишь жёсткими рейдами и сбором налогов. Они постоянно были в движении, выходя на пешие и конные патрули, обходив пограничные тропы и горные перевалы, следив за движением караванов и подозрительных лиц. Воины несли дозоры на сторожевых постах, охраняя ключевые переправы и укреплённые заставы, стараясь не допустить вражеского проникновения или набегов бандитов.
Гронн же в свою очередь провёл в Криге уже несколько суровых лет, служа в отряде наёмников. Эти каменистые предгорья стали для него чем-то родным, но не в привычном смысле, скорее как тюрьма, где день за днём повторяется одно и то же. В тёмные ночи, когда вокруг стихали разговоры и слышался лишь скрип ветра, Гронн часто возвращался мыслями к тому дню, когда покинул Филом. Тогда его толкали не только жажда добычи и приключений, но и желание уйти от постоянного гнёта, преследований и ограничений, которые не давали дышать на родных землях. Он искал свободу и новые возможности, надеясь, что Криг подарит ему шанс изменить судьбу. Но теперь, спустя годы, воспоминания начинали казаться горьким напоминанием о том, что он так и застрял на одном месте, где каждый день похож на предыдущий.
В одну из длинных, холодных ночей в Криге, стоя у костра среди усталых наёмников и перебирая на лютне мелодии , Гронн услышал разговоры, которые сразу зацепили его внимание. Один из новых бойцов, молодой парень с возбужденным блеском делился свежими слухами, якобы купеческие суда всё чаще отходят на восток, в погоню за экзотическими товарами и землёй, где ещё не ступала нога западных владык.
Гронн же в свою очередь провёл в Криге уже несколько суровых лет, служа в отряде наёмников. Эти каменистые предгорья стали для него чем-то родным, но не в привычном смысле, скорее как тюрьма, где день за днём повторяется одно и то же. В тёмные ночи, когда вокруг стихали разговоры и слышался лишь скрип ветра, Гронн часто возвращался мыслями к тому дню, когда покинул Филом. Тогда его толкали не только жажда добычи и приключений, но и желание уйти от постоянного гнёта, преследований и ограничений, которые не давали дышать на родных землях. Он искал свободу и новые возможности, надеясь, что Криг подарит ему шанс изменить судьбу. Но теперь, спустя годы, воспоминания начинали казаться горьким напоминанием о том, что он так и застрял на одном месте, где каждый день похож на предыдущий.
В одну из длинных, холодных ночей в Криге, стоя у костра среди усталых наёмников и перебирая на лютне мелодии , Гронн услышал разговоры, которые сразу зацепили его внимание. Один из новых бойцов, молодой парень с возбужденным блеском делился свежими слухами, якобы купеческие суда всё чаще отходят на восток, в погоню за экзотическими товарами и землёй, где ещё не ступала нога западных владык.
Слова эти засели у Гронна в голове, не отпускали ни на следующий день, ни ночью. Спустя неделю, когда он в который раз шагал по замёрзшей грязи у деревенских сараев, ловко уводя у крестьян последнее зерно, он вдруг ясно понял: здесь, в Криге, всё давно решено. Пару вечеров спустя Гронн подошёл к Альбрехту, сказал сурово и просто, без лишних объяснений:
Альбрехт долго смотрел на него, потом хрипло рассмеялся:
Он попрощался с товарищами и отправился на восток в Тумар. Там, у шумного порта Гронн нашёл купеческий корабль, готовый к риску и долгому плаванию. Сняв себе койку на заработанные со службы денег, наёмник отправился на восток в Заокеанье.
ООС Информация.
Имя: Гронн
OOC Ник: konokradik3
Раса: Человек
Возраст: 27
Внешний вид: Высокий, худощавый с черными волосами средней длины, слегка небрежно уложенными назад. глаза серо-голубого цвета. Лицо с чёткими чертами, выраженными скулами, подбородком и лёгкой щетиной. Одежда практичная и простая: тёмный кожаный жилет поверх плотной рубахи.
Характер: Гронн это человек, в котором смешались усталость от жизни, острый ум и язвительный юмор. Циничный, расчётливый и остроумный мерзавец, который презирает благородство, но при этом обладает странным обаянием. Не верит в бескорыстие и честь, открыто называя их глупыми сказкам.
Таланты и сильные стороны: Умелый боец, предпочитающий практичную и жесткую манеру фехтования. Играет на лютне.
Слабости, проблемы, уязвимости: Алкоголизм, излишняя самоуверенность, заставляющая идти на лишний риск там, где разумнее отступить.
Привычки:
Мечты, желания, цели: Мечтает жить в достатке, без обязательств, с вином, женщинами и азартными играми.
Функциональные роли: Воин-выпускник, грабитель, бард.
OOC Ник: konokradik3
Раса: Человек
Возраст: 27
Внешний вид: Высокий, худощавый с черными волосами средней длины, слегка небрежно уложенными назад. глаза серо-голубого цвета. Лицо с чёткими чертами, выраженными скулами, подбородком и лёгкой щетиной. Одежда практичная и простая: тёмный кожаный жилет поверх плотной рубахи.
Характер: Гронн это человек, в котором смешались усталость от жизни, острый ум и язвительный юмор. Циничный, расчётливый и остроумный мерзавец, который презирает благородство, но при этом обладает странным обаянием. Не верит в бескорыстие и честь, открыто называя их глупыми сказкам.
Таланты и сильные стороны: Умелый боец, предпочитающий практичную и жесткую манеру фехтования. Играет на лютне.
Слабости, проблемы, уязвимости: Алкоголизм, излишняя самоуверенность, заставляющая идти на лишний риск там, где разумнее отступить.
Привычки:
Мечты, желания, цели: Мечтает жить в достатке, без обязательств, с вином, женщинами и азартными играми.
Функциональные роли: Воин-выпускник, грабитель, бард.
Последнее редактирование:
