Аксиос. Ты был не просто хорошим мальчиком, ты был лучшим. Самый светлый человек в Пределе, которого настигла самая темная смерть. Бесконечно люблю и скучаю. Я сам отнес твое тело к могиле и навещал место, где ты покоишься, пока его не засыпало пеплом и обломками. Можно ли считать, что я забрал с собой тени из твоих кошмаров?
Аргус фон Вайгнер. Папа. Единственный человек, которому можно было рассказать обо всем и услышать не осуждение, а поддержку и дельный совет. Тот самый человек, к которому хотелось возвращаться, с которым хотелось проводить всё свое время, слушать его и просто быть рядом, наконец-то чувствуя себя в безопасности. С твоей смертью всё пошло прахом.
Тани Юки. Это было красиво, но очень печально. Лучшая сцена и ты был её главным героем, принял смерть с честью, как настоящий... Самурай? Так ведь они называются? Буду скучать по нашим совместным стихам.
Эйнар Лантар. Тебя предупреждали, потом предупреждали ещё раз и ещё много раз, но все сложилось, как сложилось. Ты много грязи наделал при жизни, но также оставил несколько светлых воспоминаний (которые не стер, падла). Спасибо за всё, что ты сделал, но лучше бы ты сделал меньше. И твои дневники тебя даже после смерти не оправдают. Но я не могу не скучать по игре в шахматы с тобой, по твоему голосу, когда ты мне пел, и по твоей редкой улыбке.
Ремси де ла Фальвер. Ты всегда восхищал. Резкий, самоуверенный, забавный, преданный... И очень наивный. Тебя погубила твоя вера в чужую глупость и собственную неуязвимость. Не могу перестать вспоминать наш урок флорского накануне твоей пропажи, одно из самых светлых воспоминаний из Эльмара.
Эдржей. Где же ты, друг? Неужели сгинул всё-таки в предельских болотах, уйдя за травами? Три года прошло с твоей пропажи.
Мираксис Лантар. Дерзкая, наглая и избалованная, но всё-таки такая очаровательная. При всех нюансах нашего общения, его будет не хватать.
Наин, Сын Трила. Папа[2] Ты был самым мерзким, подлым и наглым гротдором, которого видел Предел, но при этом самым добрым и самым понимающим. Твоя привычка следовать сердцу, а не клятвам, тебя сгубила, но повлияла на меня, сделав меня лучшим человеком, чем я был.
Ян Конровиц. Ну вот и всё, конец игре, сгорают двое на костре... Не знаю, жив ли ты еще, но твоя судьба, в любом случае, уже решена. Ты был отличным другом и товарищем, но не самым лучшим правителем. Моя клятва тебе будет в силе даже после твоей смерти, я никогда не подниму меча против твоих людей, но буду вечно вспоминать тебя в своих молитвах.
Збышек. Мелочь пузатая. Смешной ребенок, связавшийся с плохой компанией. У тебя были все шансы стать великим, но ты погиб, как пушечное мясо, за людей, что разрушили все твои надежды на светлое будущее. Жалко, больше ничего не скажешь.
Жиль де Ре. Было так печально видеть, как из самоуверенного, живого и пылкого юноши ты превратился в тень самого себя... Сгорел быстро. Вспыхнул, как мак, и увял в тот же срок. Мне так хотелось тебе помочь, но я не успел, не смог, сдался. Все разом. Надеюсь, хоть в смерти тебя перестанут терзать тени прошлого.
Робер. Слабый душой человек, который сделал много ужасных вещей, но был всегда рядом, когда было нужно. Зная твой характер, ты уже не жилец, но я всё ещё вспоминаю о тебе... Жаль, написанный тобой учебник вынесли вместе с остальными моими бумагами во время войны.
Также особого упоминания заслуживают все почившие в схватке с драконом и покончившие с собой софелийцы и все митары, что больше не с нами.