Имя, прозвища
Эдвард Столз | Брайер
OOC ник
Edward_Stolz
Раса
Человек
Возраст
22 года
Внешний вид
Молодой худощавый человек среднего роста, серо-зелёные болотные глаза с вечно усталыми мешками, лицо покрыто множественными шрамами, растрёпанные каштановые волосы, носит типичную городскую одежду из нескольких слоёв под цвет глаз.
Характер
Сострадающий алкоголик весельчак, любящий плакаться о своей судьбе и искать приключения на задницу после выпивки. Во время работы полностью отдаётся своему делу, стараясь сконцентрировать на задаче всё внимания из-за осознания последствий своих ошибок.
Таланты, сильные стороны
Хорошо обучен медицине и травничеству, имеет медицинское образование
Слабости, проблемы, уязвимости
Запущенный алкоголизм, общая физическая слабость
Мечты, желания, цели
Найти своё место в жизни, заработать, стать известным врачевателем и тем самым утереть нос «отцу»
Языки
Флоревендельский, Амани
Тёмное утро поздней осени. В саду небольшого поместья ветер срывает уже пожелтевшую листву деревьев. Успокаивающие капли дождя бьются о множество стеклянный пластинок, соединённых в окно..
Истошный женский крик заполняет небольшую комнату. Молодая дама бьётся в агонии, выпуская дитё на свет. Вокруг её кровати суетится несколько слуг и акушеров, старающихся помочь процессу и облегчить страдания. Роды идут тяжело, ребёнок выходит ногами вперёд, благо опытный акушер, на коего не поскупился хозяин поместья, справляется с проблемой. Жизнь дитя и матери удаётся спасти, уже к восходу испытание заканчивается.
Ребёнок родился небольшим, видимо преждевременные роды оказали влияние не только на его расположение в чреве. На радость семейству это был мальчик, что мог стать наследником. Имя для дитя было выбрано уже давно – Эдвард, в честь основателя рода. Желая сохранить жизнь первому сыну, отец не пожалел денег на отдельного врачевателя, что был обязан следить за состоянием малютки.
Роженицей являлась Кайнея Столз, что до брака звали Брайер, дочь крупного купца, торговавшего богатствами земли Брегдефа, молодая красивая девушка около 20 лет, известная пылким характером и любвеобилием. Выждав подходящую возможность, была с радостью отдана отцом в жёны местному барону ради повышения статуса семьи и развития бизнеса.
Тезран Столз – отец Эдварда, барон, владеющий несколькими деревнями вблизи Деболеззы. Уже не молодого возраста мужчина чуть за тридцать, потерявший прошлую жену и дочь при родах. Перенял свой титул по наследству от старшего брата, не оставившего после себя наследника. Отличался справедливостью, крайней жестокостью к врагам и преступникам, некоторой скупостью, однако всем сердцем любил и ценил семью, находя в ней отраду после тяжёлых будней правителя небольших земель.
лагодаря качественным условиям жизни и постоянному надзору лекаря ребёнку удалось пережить первые годы, хоть в будущем он так и остался заметно слабее других детей. Рос Эдвард в стенах родового поместья, изредка оказываясь на разных празднествах, в коих он был обязан участвовать как младший член семьи. За это время Кайнея успела родить ещё одного ребёнка – девочку Кэролайн.Б
С наступлением шести лет отец нанял писаря из местного монастыря. Тот должен был обучить юнца базовым знаниям грамматики, риторики и арифметики. Учитель с большой радостью перебрался на новое место работы, хоть и не горел желанием заниматься с ребёнком, вместо привычной работы в скриптории. Кроме этого, Эдвард был обязан научиться поведению в обществе, для чего один из слуг при поместье был назначен учителем, а также военному искусству, ради которого пришлось нанять хорошего учителя, некогда сержанта из Флорской армии с боевым опытом.
Поначалу учебные будни были крайне трудными для мальчишки, слушать занудные речи писаря и стараться вывести непонятные для себя каракули, что он называл буквами. Запоминать нескончаемые правила этикета, что пытались вбить в голову слуги. Почему вообще кому-то было важно, поставит ли Эдвард локти на стол, будет ковыряться в зубах или чавкать. Но самым тяжёлым были уроки у сержанта, что не проявлял мягкости, если после пройденного пути у него вообще она осталась, к юнцу. Вбивая, в этот раз уже в прямом смысле этого слова, правильные стойки и движения в паренька, он не обращал внимание на усталость и слабость ученика, сбавляя напор лишь при замечаниях местной прислуги. После подобных уроков мальчишка только и мог, что свалиться в кровать и лежать там до вечера, возвращаясь на ноги лишь к ужину, а то и позже. От столь сильной ноши, что возлагал на него сержант, мальчишка затаил обиду на своегомучителя, которую он, благо, выплёскивал в виде непонятных оскорбительных каракулей в той же книжонке, что он использовал как тетрадь для учения письму. Поскольку найти друзей в обстановке семейного поместья было задачей сродни невыполнимой, успокоение и отдых Эдвард находил в обществе матери, когда та могла уделить ему время из своего занятого дня, хоть и замечал он иногда от неё странный взгляд, причину которого он ещё не понимал. Кроме того, любил он лежать в небольшом саду, где можно было удобно лечь под листвой и смотреть на облака, морально готовясь к очередной партии знаний, которую учителя будут пытаться впихнуть в мальчишку.Так прошло несколько лет обучения Эдварда, за время которых он успел привыкнуть к учебным будням и выучить многое из того, что ему следовало запомнить. Лишь занятия с сержантом не давали никаких результатов, юнец всё также двигался как сонная корова и держал меч хуже кмета. Да и держаться в седле поначалу мальчишка тоже совершенно не мог, но с этим помог один случай. Во время одной из первых тренировок Эдвард с трудом пытался удержаться на лошади. Выходило это крайне плохо, юный Столз, не имевший никакого интереса к занятию, часто сползал с места из-за чего приходилось делать остановку и вновь садиться как надо. Видимо надоело это не только скакуну, но и самой кобыле из-за чего мальчишка чуть не вылетел с седла, когда лошадь неожиданно сделала резкое движение. Если бы не хорошая реакция сержанта, всё могло бы закончиться крайне плачевно, благо он успел поймать испуганного ученика до падения. Одно лишь но, из небольшой сумочки Эдварда вылетела книжка, которую он использовал пару часов назад на занятии с писарем, упала на землю и открылась на одной из страниц, заполненных теми самыми обидными словами и проклятьями. Естественно, за подобное отношение юнец получил своё наказание, после которого он ещё долго лежал в кровати ощущая лишь боль в изнурённых мышцах. Однако был в этом случае и положительный аспект, Эдвард навсегда уяснил как опасно находится в седле, из-за чего он более никогда не отпускал хватку с кобылы. Кроме того, юнец заметил, что и учитель стал помягче относится к нему, хоть он и не понимал из-за падения ли это или из-за книжки.
Десять лет. Многие дети, что родились в тот же год, что и Эдвард, никогда не доживут до этого возраста. Однако юный Столз смог преодолеть этот порог. Повезло также и его сестре Кэролайн, сейчас девочку тяжело найти на одном месте из-за постоянных игр и желания двигаться, видимо в этом она похожа на свою мать. Кроме того, в семье рождается и третий ребёнок, на счастье Тезрана это мальчик, которого назвали Луи. Эдварду остаётся лишь молиться с семьёй, чтобы и третий ребёнок смог пережить детство. Лишь одно беспокоит ум паренька – после родов он всё реже и реже видится с матерью, выглядит она с каждым разом хуже и хуже, а врачеватель, некогда нанятый следить за здоровьем юнца, а ныне являющийся постоянным лекарем в поместье, всё чаще находится в покоях Кайнеи. Учится становится тяжелее, голова заполняется ужасающими мыслями. Уроки военного дела, которые и раньше не показывали хороших результатов, ныне не дают его вовсе.
Страх Эдварда оказывается правдой, после родов мать серьёзно заболевает. Дом Столзов наполняет тяжесть, которую, хоть и не до конца, но ощущает даже совсем юная Кэролайн. Для лечения своей супруги барон, явно недовольный четырьмя годами безрезультатной военной подготовки сына, увольняет сержанта и нанимает ещё одного врачевателя. Получивший в своё распоряжение кучу освободившегося времени Эдвард желает помочь матери, которая дарила ему покой всю жизнь, однако он не знает ничего ни о медицине, ни о травах. К счастью мальца, увидевший энтузиазм и ярое желание помочь врачеватель соглашается брать того с собой для сбора трав. Редкие растения выращивают в саду, но более распространённые приходится искать в лесу и полях. По началу Столз часто собирает похожие травы, которые чаще всего не имеют эффекта вовсе, а иногда и наоборот способны вредить людям. Из-за подобной ошибки однажды мальчишка чуть не погубил одного из прислуги, что пришёл за отваром поталя от горла, но вместо облегчения симптомов оно лишь сильнее распухло. Увидев, насколько высока цена одной ошибки, Эдвард старается впитывать знания как губка, стараясь никогда не допустить подобного для своей матери. Он выпрашивает у отца отдельную книжку, в которой он делает зарисовки местных растений, их названия и свойства. Вечерами он зачитывается в энциклопедию по травам, которую прислуга смогла отыскать в личной библиотеке Столзов. Воспринимает он из неё, дай бог, хотя бы четверть информации, однако он ощущает свою необразованность и беспомощность перед лицом хвори, из-за чего хочет делать хоть что-то.
Подобным образом проходит чуть больше четырёх лет. Врачеватели периодически делали какие-то успехи и болезнь отступала на какое-то время, однако она никогда не отпускала и всегда возвращала Кайнею обратно в кровать. Юный Столз завершил обучение у писаря, Кэролайн лишь начала, а младший брат, благодаря надзору двух лекарей, смог пережить раннее детство. Кроме того, Эдвард, чья помощь со сбором растений уже стала постоянной, начал немного разбираться в местных растениях и до дыр заучил старую книжку с травами. И всё же это случилось.
Поздним вечером ранней осени врачеватель, что проведывал баронессу, вызвал всех членов семьи в её покои, поскольку состояние её было совсем ужасно и скорее всего, это был её последний вечер. Эдвард оказался в комнате первым, за ним последовал отец семейства, дочь и младший сын. Мать действительно выглядела ужасно, в ней с трудом можно было узнать ту женщину, что всегда была поддержкой для парня. Бледная кожа, впалые щеки и усталые глаза, в которых уже почти не виден свет жизни, по телу бежит пот, что усердно вытирают с тела хозяйки прислуги. От вида такой ситуации по лицам детей постепенно начинают течь слёзы. Увидев собравшихся членов семьи, тяжело откашливаясь, Кайнея тихо заговорила.
Вэтот момент по спине паренька пробежал тихий пот.
Вэтот момент казалось само время остановилось. Эдвард не слышал лёгкого завывания ветра за окном, не видел движения огоньков свечей, не слышал капель воды, стекавших с медицинских тряпок, что должны были облегчить матери её страдания, весь мир замолк. Лишь тихий шёпот, как казалось все миг раньше, Отца, острым лезвием гробовую тишину в покоях разрубил: "Чужая кровь...".
Всё, что было дальше для парня было как в тумане, он не помнил, как выглядели окружающие, как он вышел из покоев и как он вернулся в свою комнату, лишь два слова раздавались эхом в пустой голове.
Очнулся Эдвард лишь утром, когда его разбудил один из слуг и сообщил, что барон желает видеть того у себя, после чего удалился. Подъём выдался крайне тяжёлым, мышцы совершенно не слушались команд, а разум был наполнен лишь одной мыслью: «Ты, что жизнь мне эту подарила, еë же у меня и отняла». Однако выбора не было, несмотря на подкашивающиеся ноги пришлось добраться до кабинета Тезрана. Встав перед дверью, парень набрал воздуха в лёгкие, после чего тяжело выдохнул и вошёл. Разговор выходил с большим трудом, а смысл его был понятен ещё вчерашним вечером. Барон возлагал большие надежды на первого сына, поскольку именно он должен был стать наследником, однако теперь он чужой человек, что не имеет права претендовать на роль главы Столзов, и обязан быть объявленным бастардом. Однако, Тезран решил не рушить судьбу того, кто долгие годы был ему родным и дать шанс построить свою жизнь – отложить объявление об незаконнорождённости и отправить парня в университет. Смысла думать над данным предложением не было, было очевидно, что это лучший вариант для Эдварда, да и перечить воли барона, что и так проявлял огромную щедрость после случившегося, было явно не лучшей идеей. Для поступления был выбран Эиринский университет, бакалавр коего некогда учил самого Тезрана основам языка и арифметики. К тому же время, за которое парень будет добираться до столицы, как раз подходит к началу учебного года в октябре. На этом судьба Эдварда была решена, ему разрешили провести в поместье ещё несколько дней, пока барон занимался подготовкой к поступлению и рассчитывал будущие затраты на школяра. Отъезд начался ранним утром, солнце лишь начало вставать. Парень последний раз проснулся в своей комнате, последний раз прошёл по коридорам некогда родного дома и, скорее всего, последний раз видел лица слуг, с которыми он вырос. Никто не вышел простится, у главных ворот поместья ожидали лишь кучер и охранник на время пути. Погрузив вещи, извозчик сел на своё место и вдарил по запряжённым лошадям, увозя паренька далеко от родного дома в неизвестную столицу.
Путь займёт пару недель, много времени для переваривания всего случившегося за последнее время. Ситуация и правда тяжёлая, если того признают бастардом, большинство дверей для него может оказаться закрытыми. На важные должности того точно не возьмут, да что уж там, даже из обычного цеха могут выгнать или даже не принять. Работа без цеха звучит как крайне плохая идея, особенно если за это его выгонят из города, иметь дела с разбойниками себе дороже, да и жить где-то на тракте, питаясь хрен пойми чем и спя хер пойми как. Но что если он получил степень? Бакалавры высоко ценятся в обществе и барон согласился оплатить экзамен, а если удастся выучиться и на Доктора, то скорее всего можно будет преподавать в университете или даже встать на важную должность в городе, хоть и где-нибудь подальше. А может и Тезран, увидев его достижения, решит сохранить тайну незаконнорождённости…
а обдумываниями всей ситуации время пролетало незаметно, дни сменяли ночи, поля сменяли леса, а карета уже приближалась к столице. Одни лишь городские стены заставляли рот открыться, а глаза расшириться от невероятной картины, меньшего и не стоило ожидать от столь богатого града. Оказавшись за воротами, кучер довёз Эдварда до ближайшей таверны, отдал ему сумку с личными вещами, и, выполнив свою работу, покинул парня. Первым делом нужно было зайти в университет и узнать, как вообще проходило поступление и оплата обучения. Ориентироваться в столице было крайне трудно, благо на помощь приходили местные, что подсказывали как добраться до места, хоть и выражали некоторую неприязнь, причину которой парень ещё не понимал. Добравшись до места, Эдвард обнаружил перед собой невероятной красоты каменные здания, от которых так и веяло величием, отчего даже несколько боязно было вступать на территорию кампуса. Зайдя через главный вход, парня встретил один из сотрудников и, по пути расспросив зачем тот сюда пришёл, провёл его до кабинета декана общего факультета. Разговор с последним был достаточно краток, для поступления Эдварду нужно было оплатить вступительный экзамен и сдать его, после чего оплатить первые полгода обучения. Оплатив проверку, Эдварду сообщили что пройдёт он на следующее утро, в одной из аудиторий, в которую его проведёт сотрудник у входа, после чего выпроводили из университета. Следующим вопросом дня был ночлег, искать постоянное место пока смысла не было, всё же обучение не началось, да и в столь крупном учебном заведении вполне могли бы быть и общежития, так что на первое время вполне подошла и обычная корчма. Найдя недорогое местечко в паре улиц, парень остался там на ночь, проведя весь вечер в подготовке к завтрашнему дню.З
Следующее утро прошло так, как и сказал декан, в аудитории кроме него также сидело несколько человек, которые также желали поступить. Экзамен был крайне простым, обычная проверка базовых знаний, которые Эдвард получил ещё в поместье. К счастью, Эиринский университет и правда имел несколько общежитий, в коих за отдельную плату могли расположиться школяры, не имевшие иного места проживания, к тому же и цена была ниже, чем требовало большинство горожан за комнату. Оплатив обучение и проживание, Эдвард официально стал школяром общего факультета, и направился в общежитие, в котором ему суждено провести по меньшей мере следующие несколько лет.
До первого дня октября парень успел познакомиться с тремя своими соседями, осмотреть и более-менее запомнить план университета, а также подготовить всё необходимое для обучения. Общий факультет предполагал обучения тривиуму, включающему грамматику, диалектику и риторику, а также квадривиуму, который включал арифметику, геометрию, астрономию и музыку. Первые дни были достаточно простыми, школяры знакомили друг с другом, слушали ординарные лекции, ради которых приходилось вставать ещё при свечах, записывали слова магистров на свои пергаменты. Проблема была лишь с книгами, которых хоть и было крайне много в университетской библиотеке, но явно не хватало на огромное количество школяров. Особенно ощутил это Эдвард, когда они добрались до «Второй Аналитики», которая понадобилась не только школярам первых курсов, но и старшим, из-за чего ждать своей очереди пришлось почти неделю. Крайне нравились парню диспуты на занятиях риторики, поскольку это было наглядным применением тех знаний, что были получены на тех же уроках, к тому же выходило это у него неплохо, а особое удовольствие приносили случаи, когда аргументы оппонента играли против его самого. Правда далеко не все диспуты заканчивались лишь на словах, а были лишь началом для мензурного фехтования, кое с радостью переняли школяры из дружественного Остфара. Участвовал Эдвард в них лишь пару раз по молодости, ибо выходило у него мечем махать явно хуже, чем слогом, так что лицо быстро покрылось глубокими шрамами. Вскоре также начался и курс экстраординарных лекций по амани, который мог стать полезным подспорьем для Эдварда, если ему бы пришлось общаться с людьми из других земель или вовсе самому покинуть Флоревендель.
Однако не только учёбой занимались свободные молодые люди, попавшие в среду, наполненную выпивкой, оружием и продажной любовью. Попойки и гулянки с одногруппниками вошли в недельные планы ничуть не меньше, чем и ординарные лекции. Каждый день отправлялась толпа школяров из Эдварда, соседей по общаге и ещё пары однокурсников в трактир, да бордель. Пьяные выходки, хмельные драки, азартные игры и иные развлечения плотно входили в жизнь школяров, да и преподавателей, которых часто можно было встретить в тех же местах. И ведь как иначе, нужно же праздновать успехи в учёбе, лечиться от неудач, да и просто расслабляться после нудных лекций и практикумов, в общем повод было найти не проблемой, если он вообще был кому-то нужен.
Таким образом прошло несколько лет. Пергаменты постепенно заполнялись знаниями, голова училась правильно мыслить, а пузо заполнялось крепким монастырским элем и дешёвыми закусками. Барон присылал деньги для дальнейшего обучения и жизни, так что думать над заработком не приходилось, хоть и было завидно смотреть на роскошества, что могли себе позволить однокурсники из более богатых семей. Над выбором высшего факультета Эдвард не сильно задумывался, решив его ещё в поместье. Если бы парень лучше знал медицину, если бы он мог помочь врачевателям дома – тогда бы мать могла выжить, тогда бы никто не узнал, что он бастард, тогда бы вся жизнь сложилась иначе. Так пусть же он никогда не столкнётся со своим незнанием вновь, а медицина станет его дорогой в жизнь. Неплохо всё было и с обучением Амани. Хоть язык и был несвойственен для Эдварда, всю жизнь говорящего на родном флоревендельском, особенно обильным количеством шипящих звуков, однако преподающий магистр явно хорошо знал своё дело, видимо не зря именно в стенах этого университета был взращён его создатель.
Время неумолимо двигалось к самому страшному для школяра моменту – экзамен, подтверждающий всё то, что ты выучил за время учёбы. Разделён он был на три этапа, предзащиты, над работой для которой Эдвард просидел не меньше двух часов, самой защиты, что казалась божиим судом, и диспутом, что, по традиции, закончился такой попойкой, что стоило радоваться хотя бы тому, что школяр её пережил.
На этом первый этап обучения был завершён, отныне парень считался бакалавром хоть и не самого престижного, но всё же факультета, чем могли похвастаться далеко не многие. Однако это был не конец, впереди его ждала медицина, правда перед этим предстояли полтора месяца ожидания, за время которых он успел сообщить о своём успехе и желании учиться дальше Тезрану и получить крайне неприятный ответ – дела в баронстве идут крайне плохо из-за неурожая земли, так что количество денег, что он выделял на жизнь школяра, значительно сократится.
Новый учебный год подкрался незаметно, Эдварду вновь пришлось сдать вступительный экзамен, который также прошёл без проблем, ведь учил он всё это ещё пару месяцев назад. Вновь общежитие, которое уже стало вторым домом, видевшим парня в любом состоянии и виде. Новые соседи, которые в этот раз полностью состояли из морфитов. Опять подъёмы в самую рань на лекции, снова труды древних авторов, однако в этот раз темы их уже совершенно иные, более сложные и непонятные, но оттого и более увлекательные. Что-то он слышал ещё в поместье, но большинство было совершенно в новинку. В основном это были общие знания, фундамент, что должен был стать подспорьем дальнейших углублений в медицины. Были различные древние трактаты авторитетов, описывающих способы лечения. Оттуда же школяры были обязаны узнать свои первые знания и о гуморальной теории, основе всей медицины.
ыли и первые лекции по флористике, на которой молодых людей погружали в простые травы и отвары из них, благо почти всё это Эдвард узнал ещё в отрочестве. Начинались вводные курсы по анатомии существ, проводимые пока лишь в теории и на словах магистров, ибо первые курсы не были допущены к настоящим телам. Из-за этого случился один случай, за который парень ещё долго вспоминал со смехом. В очередной раз после гулянок, кои хоть и стали реже из-за хода вещей в баронстве, однако всё также присутствовали, молодые школяры решили достать труп с местного кладбища, не только же преподавателей слушать. Один из одногруппников притащил лопату, да принялись копать. Выходило это с трудом, однако после очередного удара инструментом послышался глухой стук. Этой же лопатой была оторвана одна из досок гроба, но вот неудача – мертвец уже давно скелетом стал, ибо закопан был ещё лет тридцать назад. Не беда, оставили его в том же состоянии, в котором достали, да пошли искать кого помоложе. Дело уже привычное, выкопали, вскрыли, да начали вытаскивать. Эдвард был вне ямы, так что ничего неладного не учуял, однако когда труп уже оказался на земле, тот увидел нечто ужасающее. Гнилая, отваливающаяся с костей плоть, некогда живого мужчины, да невероятная вонь, которую парень выдержать не сумел. Всё яство его, в чём явно сыграло свою роль и обильное наполнение алкоголем, полезло наружу прямо на самого мертвеца. Реакция подельщиков деяния была ожидаемой, однако была и ещё одна проблема – громкие речи школяров и свет свечи на ночном кладбище привлекли внимание его хранителя. Лишь заслышав шаги позади вся группа ринулась бежать куда глаза глядят, но была одна проблема, один из подельников так и не успел вылезти из ямы, где его и застал монах. На следующий день Эдвард был вызван к ректору с остальными школярами, за подобную выходку был крупный штраф, на что была потрачена большая часть бюджета, так что гулянки пришлось сделать ещё реже, а тот труп ещё долго снился парню в кошмарах.Б
Ивсё же без практики результата было бы мало, что уже показали на своём примере бывшие выпуски школяров, чьё обучение из-за влияния церкви было построено исключительно на теории и схоластике. Это понимал и Эдвард, из-за чего до подпуска к человеческим телам он начал посещать экстраординарные занятия по анатомии, проходившие в формате диссекций и редкий вивисекций различных животных. Суть их была проста, Эдвард с другими школярами, проводили вскрытие грудной и брюшной полости с помощью своих ланцетов, оттягивали кожные покровы крючками, отрезали и извлекали внутренние органы. После следовала оценка внешнего вида этих органов, их описание и простые зарисовки, на основе которых молодые люди могли сделать предположения о причинах смерти. Естественно, это не помогло бы им при лечении живого человека, однако так молодые врачеватели привыкали к своим будущим инструментам и работе с существами, будь они живыми или мёртвыми.
Втаком темпе проходили первые курсы, более голодные, менее весёлые по выходкам, но гораздо более интересные, чем всё время обучения на общем факультете. Однако старшие курсы уже были не за горами.
Терпение барона становилось всё меньше, денег становилось совсем мало, а гулять хотелось не меньше, так что между вторым и третьим годами обучения Эдварду пришлось искать подработку. Естественно, лучшим вариантом для молодого врачевателя было бы место в каком-либо лазарете, благо туда часто брали школяров в качестве различных помощников. И действительно, в одном из лазаретов соседнего квартала требовался работник, на которую подошёл бы и школяр, одно но – нужно было собирать и заготавливать травы, а не помогать с больными. Лучшего варианта в любом случае не было, благо и Эдвард уже занимался подобным ещё в родном Брегдефе, так ещё и закрепил навыки новыми знаниями. Работа была не пыльная, явиться в лазарет, показаться провизору Сантьяго, получить от него задачу, да отправится на луга вблизи столицы. Стража на городских воротах уже знала парня, хоть и приходилось иногда предъявить выписку из матрикула, дабы не платить за проход. С поиском помогала старая книжка, заполнять которую Эдвард начал ещё восемь лет назад, ведь многие растения, что росли у поместья, также встречались и во Флории. Кроме того, когда самому провизору не здоровилось, парню приходилось изготовлять снадобья под надзором его надзором. Мази из пастушьего корня, пропитанные мразоустом повязки, отвары бросянки и многие другие снадобья постепенно входили в каждодневную рутину Эдварда.
Спустя несколько месяцев работы настал тот момент, что ожидал каждый школяр - старшие курсы, на которых им должны были раскрыть самые сложные знания, от редких трав из иностранных лечебников, до трепанации черепа для лечения острых абсцессов и превышения жёлтой желчи. Кроме того, наконец-то молодых людей допустят до кадавров, дабы они смогли изучить человеческое тело на практике. Вновь лекции, практические занятия, диспуты – школярская рутина. Пылкие сердца уже несколько остыли, всё же молодым людям было уже по двадцать и более, так что и скрежет клинков мензурных был почти не слышен. На удивление, совмещать учёбу и работу у парня выходило довольно неплохо, видимо уроки дисциплины сержанта всё же дали какой-то эффект, но иной раз доползти до кровати было тем ещё испытанием.
Наконец-то наступило первое практическое занятие по анатомии, за которое каждый посетивший был обязан отдельно заплатить преподавателю. Пока школяры подготавливали блокноты и с нетерпением ожидали увидеть тело, Эдвард с трудом пытался собраться с мыслями и выдержать тот вид, что предстанет перед ним. Выкопанный пару лет назад труп всё ещё не отпустил его из кошмаров. Деревянная дверь отпирается, толпа с Эдвардом заходит вслед за преподавателем в аудиторию и.. Ничего? Нет, тело определённо на месте, но в сравнении с тем, что некогда достали школяры из гроба, это труп выглядит чуть ли не живым и лишь слегка пахнет алкоголем. Занятие проходит как и положено, преподаватель проводит вскрытие, школяры делают зарисовки и записи, предполагают свои догадки о причине смерти, которые позже разбивает профессор, всё же не каждый может понять учесть тела уже с первой практики. К счастью молодых людей, это занятие далеко не последнее, хотя до недавнего времени подобные вскрытия были строго регламентированы и чаще проводились вне стен университета.
Шли месяцы, школяры получали свои последние знания, привыкали к виду настоящих тел и органов, улучшали навыки владения инструментами, а не одними лишь теоретическими знаниями. Большинство учеников уже начинали подыскивать возможные лазареты, где могли бы пригодиться свежие бакалавры, а время неумолимо двигалось к экзамену. Подготовка к выпуску из артистического факультета уже была сложна, окончание медицинского же вызывало у каждого истинный ужас. Ещё за несколько месяцев до срока большинство школяров уже начинали заучивать всё то, что они записывали за последние четыре года обучения, естественно среди них был и Эдвард. Впихивать в себя весь поток знаний и мыслей с папируса для парня было крайне тяжело. Утром занятия, днём работа, во время которой он вновь и вновь повторял записи до такой степени, чтобы они отскакивали от зубов, а вечером же приходилось прибегать к папирусу, готовясь повторить цикл завтра.
Ивот наступает этот страшный момент, Эдвард стоит перед экзаменаторами с написанной ранее работой, последние хоть и выглядят расслаблено, однако вопросы задавали исключительно суровые и заковыристые. Что-то вспомнить было легко, что-то приходилось додумывать на месте, а с чем-то помогали сами преподаватели. Пережить подобную пытку парню пришлось всего три часа, вместо типичных четырёх, после которых испытание, а вместе с тем и учёба его, были завершены. Затем следовала привычная попойка, за которую платил новый бакалавр, а после и получение диплома, что был билетом в жизнь для парня.
колярская жизнь закончилась, а значит пора явится пред бароном и показать ему диплом, ради которого Эдвард учился семь долгих лет. Возможно тогда он изменит своё решение и всё сохранит тайну законнорождённости бакалавра перед лицом общества. Вновь долгая поездка, бессонные ночи где-то в тавернах у тракта, побег от разбойников и уже в далеке виднеются знакомые пейзажи. Родной Брегдеф, родные деревушки вблизи Деболеззы, да и сам град. И вот, виднеется то место, где молодой человек прожил больше половины свой жизни, поместье, когда-то бывшее для него домом. Добравшись до ворот тот видит лишь одного прислугу, всё же парень не уведомлял барона о своём прибытии. В лице старого слуги Эдвард узнаёт своего старого преподавателя, некогда обучавшего его манерам. С лёгкой долей удивления и радости он выслушивает бакалавра, поздравляет его с завершением обучения и удаляется в поместье, дабы сообщить самому барону о прибытии гостя. Спустя несколько минут лицо его вновь виднеется у входа, от его вида по спине парня проходят муражки, чувствуется что-то неладное. «Господин поздравляет вас, однако сегодня он занят и не собирается пускать в поместье кого-либо, кроме членов семьи». Все надежды паренька были разбиты в дребезги одним предложением, и даже не самим «отцом», а всего лишь слугой, он даже не пожелал сообщить это самостоятельно. Больше Эдвард не имел ничего общего с родом Столзов.Ш
Ивсё же это случилось, парень был официально признан бастардом, как и в прошлый раз также беспомощен перед сложившейся ситуацией. Он попытался устроится в городской цех врачевателей Деболеззы, но ответ был очевиден – никто не желал видеть у себя незаконнорождённых детей, пускай он и имел степень бакалавра медицины. Однако сдаваться было нельзя, не просто так же Эдвард учился семь лет, благо оставался дед по материнской линии, что как раз всё ещё проживал тут же. Да, парень плохо его знал и почти не видел, но всё же это был единственный родственник, что у него остался. Найти его было не трудно, всё же многие из мелких купцов покупали товары у него. Эдвард смог поговорить с ним, но уже по одному лицу было видно, что плевать он хотел на внука. Связей с бароном парень более не имел, а брать на работу хоть и образованного, но бастарда, купец не имел никакого желания. Последним, что услышал врачеватель, вылетая из кабинета деда были слова «...и чтобы ноги твоей здесь никогда не было, грязный ублюдок!».
Вариантов становилось всё меньше. Барон даже не пустил на порог, в городе и дед родной не принял, оставалась лишь деревня. Да, это не лучший вариант для образованного человека, денег там совсем гроши, а жить придётся в небольшой мазанке, но это лучше, чем разбойники в лесу или вовсе голодная смерть, остаётся лишь надеется на милость сельчан. Однако уже выезжая из града замечает небольшую листовку, что призывает народ в новые земли. Как оказалось, пока он учился первопроходцы открыли новый материк там, за океаном. Вариант этот был опасный, но новые и свободные земли не могли не манить отвергнутого всеми врачевателя. Там-то явно всем плевать на его статус, да и за пять лет крупных городов образоваться не должно было. А ежели так, то ни цехов, ни крупных лазаретов, да толком ничего ещё нет. Чистое поле, идеально подходящее для молодых людей вроде Эдварда. С учёбы у него ещё оставался мешочек монет, чего вполне должно было хватить на переезд, а может и первое время жизни. Думать пришлось не долго, парень всё для себя решил. Дальнейший путь привёл его в средних размеров порт в баронстве Витториа. Переночевав несколько дней в местной таверне до отхода судна, Эдвард заплатил квартирмейстеру за перевозку себя и своего скромного груза, после чего отправился в трюм. Впереди его ждали долгие месяцы плаваний в новые земли.
Последнее редактирование:
