Моди скитается по Пределу, будто тащащийся на поводке за чем-то неведомым. Он спит в заброшенных лачугах, ежедневно проходит огромные расстояния и, бывает, тихо наблюдает за встречающимися ему людьми — делая это, будто бы рассчитывая столкнуться таки со своими переживаниями, страхами и внутренними несогласиями. Прорвать барьеры собственного "я", будто девственную плеву, освободившись и подготовившись к решительным действиям.
В то же время — ему снятся кошмары. Пред глазами его предстают фигурки младенцев, мёртвенькие. Серые, синие, некоторые - обросшие жидкой шерстью. Опухшие от разложения, с целиком белыми глазами и непропорционально большими головами. Сквозь сон он чувствует смрад мёртвых тел и скисшего молока.
Моди всегда любил детей. Невинные, честные и чистые. По его мнению — единственные, кто не заслуживают смерти. Пришедшие в этот мир не по своей воле и не успев толком обрести её за время жизни. Размышляя о том, какое место пред Богом он сейчас занял — Моди часто думал о том, что его ребёнок мог бы стать наследником его дела. Пёс давно размышлял о потомстве... Кроме того, никому кроме собственного дитя он не доверил бы ничего настолько важного, как сформировавшаяся зародышем паразита на этих землях Месса.
Некогда лодка его развалилась на ходу, прибившись к берегам некоего острова. Небольшой городок на нём выглядел давно заброшенным, но рядом с одиноким частоколом росли съедобные культуры, а где-то неподалёку слышалось мычание домашнего скота. Моди, поговорив с хозяевами этого места, узнал об их деле — то была независимая торговая гильдия. Он, грязный бродяга-звересь, разделил сытный ужин вместе с их бароном. Говорил с ним о жизни, о своей работе и о торговле...
А после — услышал крик. "Воды-ы!" - кричал высоковатый голос откуда-то сверху. Вороватый малец, пойманный за воровством со складов гильдии, пытаемый и удерживаемый в пределах тесной камеры. И... Пёс купил его, как вещь. Цена тринадцатилетнего преступника встала в шесть дарлингов, и, распрощавшись с хозяевами, Асмодей покинул их убежище с купленной душой в лапах.
Имея возможность сделать с купленным человеком всё, что ему угодно, Моди... Отпустил ребёнка, доведя до противоположных Вальморну берегов.
Они, в общем-то, даже не поговорили — лишь обменялись именами. Оплатив услуги лодочника, Моди неподвижно наблюдал за тем, как силуэт жалкого судна удаляется в сторону города. По мере удаления спасённого им ребёнка — лжесвященник почувствовал в воздухе запах серы и разложения.
Плохой знак, вещание коего маньяк боязливо спихнул на разыгравшееся воображение.