Род Вентрис в Империи Дартад всегда держался особняком, предпочитая тень яркому свету двора. В архивах сохранились лишь скупые записи о том, что много лет назад, в смутные времена, предки Аделии выступали посредниками в деликатных сделках с весьма закрытыми, “ночными” сообществами горцев. Злые языки утверждали, что Вентрисы вели дела с теми, кто избегает солнца, улаживая их земные вопросы и хранят чужие тайны за глухими стенами поместья. Никаких доказательств темных ритуалов или противоестественных союзов найдено не было, но осадок остался. За семьей закрепилась слава людей холодных и скрытных, а их наследственная, почти прозрачная бледность лишь подогревала старые сплетни о дурной крови.
Аделия родилась в эпоху упадка своего дома. Замок, некогда величественный, теперь медленно рассыпался под ударами ветров и времени. Отец Аделии, барон Валакар Вентрис, был человеком желчным, разочарованным в жизни и одержимым идеей вернуть былое величие. Он не любил дочь, видя в ней лишь очередной актив для выгодного брака. Детство Аделии прошло в холодных каменных залах и библиотеке, собранной предками. Книги стали её единственными друзьями и учителями. Она читала трактаты о травах, истории великих предательств, мемуары тиранов и экономические сводки. Отец лично следил за её воспитанием, выбивая из девочки любые проявления слабости, жалость, доброту, искренность. Мир - это бойня, Аделия, любил повторять он, сидя у камина и вертя в руках бокал с густым вином, похожим на кровь. Волки едят овец. А мы, Вентрисы, не волки и не овцы. Мы - капканы. Мы ждем, когда волк оступится.
В день её совершеннолетия отец передал ей семейную реликвию - тонкое серебряное кольцо. Это кольцо носила прабабка, - сказал он сухо. - Говорят, оно было подарком от тех, чьи имена мы не называем. Носи его. Пусть чернь боится и гадает, кто ты есть. Страх - лучшая валюта.
К двадцати годам Аделия расцвела холодной, пугающей красотой. В местном обществе её называли “Ледяной девой”. Мужчины теряли голову от её неприступности, а женщины ненавидели за высокомерие. Но за внешним лоском скрывалась нищета. Казна Вентрисов была пуста. Барон Валакар решил пойти ва-банк. Он ввязался в опасный заговор против наместника провинции, надеясь на скорый переворот и высокие посты. Аделии изначально не понравилась эта идея. Отец обречен. Его союзники были ненадежны, а план - дырявым. Она пыталась предупредить его, но гордый старик лишь отмахнулся. Тогда Аделия сделала то, чему её учили всю жизнь: она выбрала себя.
За месяц до того, как имперская стража постучала в ворота “Серого Пика”, Аделия начала тайную подготовку. Она распродала все личные украшения, кроме подаренного ее отцом кольца, и с экономила оставшиуюся сумму на будущее. Когда наступила ночь ареста, Аделия не спала. Она слышала, как ломают двери, как кричит отец, проклиная предателей. Она стояла у окна своей башни, одетая в дорожный костюм, и спокойно наблюдала, как факелы стражников окружают поместье. Она не чувствовала жалости. Отец был слаб и глуп, а глупость в Дартаде карается смертью. Воспользовавшись подземным ходом, о котором знали только члены семьи, Аделия покинула родной дом. Она уходила в ночь, сжимая в руке тугой кошель и серебряное кольцо на пальце. Теперь она была одна. И она была свободна.
Бегство привело её в Хобсбург - грязный, шумный, но свободный город, где золото стоило дороже чести. Здесь Аделия Вентрис впервые столкнулась с реальностью жизни вне замковых стен. Ей пришлось снять комнату в доходном доме, где стены были тонкими, а соседи - подозрительными. Но Аделия быстро адаптировалась. Её аристократические манеры и умение держать лицо помогли ей устроиться помощницей к богатому торговцу антиквариатом. Старик был падок на лесть и красивых женщин. Аделия не стала его любовницей - это было бы слишком вульгарно. Она стала его незаменимым советником. Она вела его бухгалтерию, помогала обманывать конкурентов и "случайно" подсказывала выгодные сделки. За полгода она скопила достаточно средств для следующего шага. Хобсбург был лишь перевалочным пунктом. Здесь было слишком тесно, слишком много глаз, да и слухи о казни барон Вентриса могли дойти сюда. Ей нужен был новый мир. Предел.
В Хобсбурге она окончательно сформировала свой новый образ. Она не скрывала своего дворянства, но окутала его туманом тайны. Она позволяла людям думать, что бежит от несчастной любви или злой мачехи. Она позволяла им думать, что ее бледность - следствие разбитого сердца. Люди любят романтические истории, и Аделия скармливала им эту ложь с ложечки. Единственное, что выдавало в ней нечто иное это фамилия и кольцо, которое она никогда не снимала. Местные пьяницы в тавернах шептались, что она похожа на Хакмаррских чудищ из сказок, но стоило Аделии зайти в церковь и прилежно отстоять службу, как слухи утихали.
Билет на торговое судно “Святая Анна”, идущее в Предел, обошелся недешево. Аделия выкупила отдельную каюту, сославшись на слабое здоровье и непереносимость морской качки. Плавание было долгим и изнурительным. Аделия почти не выходила на палубу днем, предпочитая сумерки. Яркое солнце раздражало её глаза, привыкшие к полумраку библиотек, а соленый ветер сушил её нежную кожу. Экипаж косился на "бледную леди", которая гуляет при луне, кутаясь в черную шаль, и молча смотрит на волны. - Не к добру она, - шептал боцман. - Вентрис... Слыхал я эту фамилию. В Дартаде говорят, их бабки с упырями спали.
Но настоящая проверка на прочность случилась не из-за суеверий. На полпути к Пределу по Кеменладским водам на горизонте показались черные паруса. Пираты. Когда начался абордаж, Аделия не стала биться в истерике. Она заперлась в каюте, но не забилась под кровать. Она достала из саквояжа узкий, длинный стилет “Роза”, “подарок” отца. Дверь затрещала под ударами топора. В каюту ворвался грабитель потный, воняющий ромом и рыбой. Он увидел стоящую посреди комнаты хрупкую девушку в дорогом платье и ухмыльнулся, предвкушая легкую добычу. - Отдай платье, куколка, и, может быть, останешься жива, - прохрипел он, шагая к ней. Аделия медленно, дрожащими руками начала сдвигать декольте. Она непроизвольно изобразила покорность, страх, слезы в глазах. Пират расслабился. Он подошел вплотную, протягивая грубую ладонь. В этот момент в глазах Аделии мелькнул холодный блеск. Резким, отчаянным движением она вогнала стилет ему в шею, чуть ниже уха. Пират захрипел, хватаясь за горло, и рухнул на колени. Горячая, липкая кровь фонтаном брызнула на лицо и платье Аделии. Она с визгом отшатнулась, выронив стилет, и вжалась спиной в стену каюты. Её трясло. Сердце колотилось так, что казалось, оно сейчас сломает ребра, а к горлу подступил ком желчи. Это было не так, как в книгах. Это было грязно, вонюче и страшно.Несколько секунд она просто дышала, глядя на дергающееся в агонии тело, не в силах пошевелиться. Разум кричал от ужаса, но удача сегодня была на ее стороне.
Когда бой стих и команда отбила атаку, Аделия вышла к капитану. Она была бледна как смерть, бледнее чем обычно. На только что переодетом платье не было ни пятнышка, и только дрожь в руках выдавала пережитый стресс. Она рассказала капитану о произошедшем “чуде”, и он успокаивал её на протяжении всего оставшегося пути. Корабль причалил к берегам Предела туманным утром. Перед Аделией раскинулась карта новых возможностей. Предел. Земля, где старые грехи Дартада ничего не значат, а титулы можно купить или заслужить. Спускаясь по трапу, Аделия чувствовала, как кольцо на пальце привычно холодит кожу. Она знала, что здесь, на этих диких землях, ей придется несладко.
Последнее редактирование:
