“Для большинства Гару, их боевая форма — ничто иное, как возможность выпустить ярость и распотрошить несколько порабощённых Ткачихой или Змеем существ. И, в действительности, она и вправду предназначена для этого. Но почему-то мы, приверженцы силы и волчьей натуры, игнорируем тот факт, что настоящая половина наших сил в Криносе приходит к нам именно из мира духов.
Для большинства Гару, метисы — беспомощные и клеймлённые твари, неугодные Гайе. И, в действительности, это отчасти так. Но почему-то мы, оборотни, игнорируем тот факт, что Метисы знают натуру Гару лучше, чем мы сами.
Так представьте же, сколь смертоносным может быть тот, кто отлично понимает обе стороны своего тела — и кто видит между ними грань.”
-Русс “Вечно-Воющий-и-Ноющий”, 231 год IV эры. Был моментально убит после своей речи.
Относительно маленькое существо, пребывающее в форме Кринос, рыдающее и пытающееся заткнуть себе уши громко кричало. Он лежал на земле, пока медленным ручьём к нему стремилась чья-то кровь. Громкий удар, словно перед ним на землю свалилась наковальня — и новорождённый закричал ещё громче, пытаясь выдержать происходящий вокруг ад. Такими же громкими шагами к нему приблизился волк, встав прямиком рядом с ним и начавший выть и рычать. Дитя не могло ничего разобрать, продолжая свои попытки прикрыть голову, пока другие Гару отчётливо слышали:
“Хоть никто и не спрашивал этого недоумка его мнения, его слова не лишены смысла. Этому порочному существу будет дарован шанс жить — как боевой и духовной единице. Если проживёт хотя-бы пару десятков лун и сумеет прокормить себя — что-ж, мы ничего не потеряем. Если же помрёт — будет живым доказательством беспомощности своей породы и глупости собственных родителей”.
Тем временем, к стёкшей под Метиса крови с лица сползали не только слёзы, а и кровь, медленно вытекающая из ушей. Каждая падающая капля создавала ещё один источник звука, сводя малыша с ума.
Выходцы из других племён молвят, что Метисы знают гораздо больше всякого Хомида или Люпуса — ведь с самого детства они живут среди перевёртышей и впитывают всю информацию о духах, ярости и прочих тонкостях жизни. Если говорить о Красных Когтях — обо всём этом можно забыть. Фреки (как тот назовёт себя лишь позже) буквально не воспринимали всерьёз. Это было маленькое, постоянно находящееся в Криносе существо, которое выступает разве-что как помеха. А особенно ситуацию усугубляет то, что эта помеха не умеет контролировать ярость — а значит, может в любой момент оставить щенков или клиатов с набором шрамов. После этого — наказания, изгнания, возвращение и всё по новой.
И, как было сказано при рождении порочного дитя от лица Альфы — Метиса ждала далеко не самая лёгкая жизнь. Если по началу не безразличные Когти ещё присматривали за ребёнком, то уже в возрасте пяти лет он был вынужден стать самостоятельным существом. Его намеренно отправили в густые лесные дебри на охоту, с очевидной даже для него целью — на убой. Волки обходили оборотня стороной, а дичь бросалась бежать при его виде. Гару удалось насытиться брошенной падалью и несколькими беспомощными животными, как вдруг, несмотря на десятки источников шумов вокруг, юного Теурга выручили глаза — вдали шло что-то не похожее на животное. Высокое, прямоходящее, словно он сам, но гораздо слабее и без шерсти. Зрачки сузились, ноги задрожали, а треск веток и шелест листьев не давал возможности прислушаться к жертве, или, наоборот, хищнику. Метис бросился в ближайший куст, и на ряду с уже привычным шумом появилось что-то иное. Страх, паника. Оборотень скрутился калачиком, когда его тело начало видоизменяться. Вместо монструозных лап и волкоподобной головы появилось что-то, словно созданное по образу и подобию того, что он только что увидел вдали. Резкий “удар” по ушам — и на Фреки пялились чьи-то глаза. Не волчьи, а более… Слабые, что-ли. К ребёнку потянулась рука, когда тот даже не знал языка сущности напротив него. Но даже так, инстинкты подсказывали — его хотели забрать, помочь и успокоить. И в этом ликантроп увидел шанс. Ничтожный шанс спастись от вечных издёвок, боли и шумов. Он неуклюже, постоянно падая, последовал за человеком.
Гару оказался не там, где привык быть. Вместо полян, лесов и пещер его ждало что-то неведомое инемыслимое. Непонятные, чересчур “идеальные” сооружения, а рядом с ними — толпы таких же существ как то, что встретило его в лесу. Про количество шума, сводящего Метиса с ума, можно было и не говорить. Уже скоро ребёнок оказался в по-настоящему противному природе месте. Всё было неестественно, искусственно. Его пытались заставить есть деревянным прибором — а он утыкался лицом в тарелку, словно используя морду. Когда луна взошла на небо, люди уложились на что-то мягкое, но такое-же искусственное, не похожее на траву. Гару интуитивно прилёг бок-о-бок с ними, пытаясь закрыть глаза. Шумы прекратились. Вся большая, даже, скорее, огромная стая закрылась в своих логовах. И вдруг — рёв, стук, крик. Казалось бы, проезжает простая повозка с конями, но для Фреки это выявилось мучением, помехой, а что не более важно — угрозой и раздражителем. Его тело вернулось в родную, боевую форму, а когти вонзились сначала в спину рядом лежащего “отца”, а после — в шею “матери”. Чистая постель обратилась в красное полотно, а капли крови неспешно падали на доски. Такова знаменитая ярость юных метисов, и такова ярость воспитанных Вильдом Когтей. Весь окровавленный, ликантроп попытался выпрыгнуть наружу, а на деле — пробился через стекло, создав невыносимый шум не только для себя, а и для окружающих. С рыком он бежал через переулки, выйдя на опушку леса, а дальше, по памяти и запахам — к родной стае. Он её ненавидел, но она была для него чем-то родным и естественным, в отличие от гротеска, в котором он только что побывал. И именно эта ночь и была началом его Обряда Перехода.
Метис на своём примере узнал, как мучительно и противно нахождение непосредственно там, где свои сети плетёт Вивер. Даже его “болезнь” как Метиса подчёркивала это, показывая кипучую городскую жизнь как постоянную занозу и мучение. Теперь, малый Теург не отходил так далеко, а если встречал человека — быстро лишал того жизни, не желая даже возвращаться туда, где недавно побывал. Но Фреки — не Арун. Его задача не заключается в бесконечной охоте и сражении. Когда его вызвал к себе более опытный Теург, Метиса без особых церемоний перенесли туда. Прямиком в Умбру. В то место, о котором Гару столь много слышал, но столь мало знал и представлял. И будь история Фреки романом, написанным человеком, вместе с “наставником” он бы ходил между духов, любуясь не-материальными видами. Но, как ликантропу подсказывал прежний опыт — подобного ждать не стоит. Теург просто напросто сделал Шаг обратно, оставив бедолагу одного. В этом и заключалась вторая часть Обряда Перехода. Оборотень смог выжить и познать угрозы материального мира, а теперь — он пройдёт через то же самое, но уже по ту сторону.
И если духи не представляют особой физической угрозы, то на ментальном плане они обойдут любого вампира или мага. Как понять — пред тобой действительно доброжелательный житель Умбры, или умело замаскированный злой дух? А как не попасть под влияние Бэйна или любого другого прислуги Вирма? И как, в конце концов, взаимодействовать с духами, не зная их языка? Впрочем, выживание в Тени оказалось не столь смертельной задачей, какой могло бы быть для Теургов других племён: Фреки, как Красный Коготь, никогда не пользовался такими принципами как “логика” и “закономерность”. В его материальном мире всё работало так, как работает, лишь потому-что должно так работать, поэтому главный его друг — интуиция, а не ум. Подобного же мнения он придерживался и в Умбре — и оказался прав. Когда он почувствовал голод, Коготь пошёл делать то, что должен — добывать еду. Охотясь на духов животных, таких как олени или кабаны, Метис хоть немного насыщался, но даже не в материальном плане, а духовном. И та энергия, которую он получал питаясь, постепенно сжигалась, заставляя Гару регулярно выходить на поиски пищи. Дабы гарантировать собственную безопасность, Фреки выбрал путь наименьшего сопротивления — он старался не нарушать покой духов, всевозможными способами выражал уважение к ним. Кто-то с этого насмехался, кто-то поощрял действия оборотня, а кто-то лишь молча наблюдал. Гару же, дабы иметь хоть какую-то защиту, полностью закрыл свой разум. Он отрёкся от надежд и доверия, по этой же причине игнорируя всех духов, которые пред ним встречались — злых, добрых, или нейтральных, и даже тех, кто мог общаться как волк. Фреки жил в симбиозе, не нарушая покой своих “сожителей” и желая, чтобы те поступали также. Именно подобный образ мышления сберёг Метиса от манипуляций Бэйнов — тот их попросту игнорировал, а если они нападали — побеждал за счёт накопленной духовной силы в виде Гнозиса, добытого во время охоты.
Но всё это меркло перед тобой причиной, из-за которой Метис полюбил Умбру — тишина. Единственное, что он мог уловить, это резонанс, который лишь успокаивал, а не тревожил. И этот самый резонанс дурманил, словно наркотик, подогревая желание Фреки остаться среди духов. В будущем, это сформирует и отношение Фреки к вмешательству в Умбру — он считал Тень чем-то сокровенным, неприкасаемым, и придерживался того, что духи направят тебя по нужному пути лишь в том случае, если ты будешь проявлять к их жилищу уважение. Хоть стая Когтей была лишь рада оставить Метиса в недосягаемом месте, если бы тот потерялся в Умбре на года, скорее всего, его духовная оболочка отделилась от физической. Тот же Теург, что и отправил Фреки в Тень, теперь должен был потратить неделю на то, чтобы найти блуждающего по Ближней Умбре Метиса, а после, сделав совместный Шаг за Грань — вернуть того в Каэрн, добираясь обратно уже по материальному слою. Гару вернулся со своего испытания не просто живым, а и изменённым — духовный аскетизм и закрытость теперь преследовали его, выступая как защитный слой от насмешек и угроз. К сожалению или к счастью, Обряд Перехода был пройден. У септа Красных Когтей появился новый, весьма странный и замкнутый, но Теург, получивший новое имя — Живущий-Среди-Духов.
Метис, как и положено, принялся изучать дары Духов, и, как уже можно понять из прошлых деталей его истории — в одиночку. Благо, тесная связь с духовным миром и высокий Гнозис способствовали развитию Теурга. А как только он освоил речь духов… О материальном мире можно было забыть. Образно. В действительности, он всё ещё проводил там немало времени и работал на благо Стаи и Септа, но общение с жителями Умбры и познание её тайн было настоящим смыслом жизни Красного Когтя. Именно здесь, в Тени, он ощущал себя по-настоящему живым, даже сильнее, чем будучи в одиночестве на дикой природе. Инкарны, Целестины, Одержимые — вся эта информация так и сочилась в голову Гару малыми дозами, пока тот всё дальше отдалялся от материального, что и отразиться на его поведении. В те моменты, когда оборотень возвращался из Умбры в Каэрн, он тихо наблюдал за происходящим. Большинство сородичей сторонилось его, предпочитая услуги более опытных Теургов-Люпусов, тогда как ещё неопытные щенки, не видящие подвоха и поводов недоверять, просили Метиса о помощи. Именно благодаря своему уже тогда зашкаливающему Гнозису, все задачи, в том числе по обучению, он выполнял более, чем отлично — из-за чего позже приходилось вновь уходить в Тень, охотясь на Гаффлингов и бушующих Духов, дабы восстановить свою духовную энергию. От Гару рангом выше с бедолаги спроса не было — они обращались к более опытным, доверенным и близким к волчьей натуре Теургам.
В чём же заключается главная особенность Красных Клыков? — В их близости к волчьему началу. Другие Гару нередко могут вскользь упомянуть, что Клыки больше походят на волков с большей силой и чуть бо́льшими мозгами, нежели на оборотней. Но Метисы, в отличии от Люпусов, из которых в большей части состоит племя, отличаются, ведь рождаются и некоторое время живут непосредственно в Криносе. Фреки, несмотря на свой статус отшельника в Септе, стремился хоть как-то “ассимилироваться”, из-за чего мог часами, если не сутками, пребывая в Люпусе носиться или сидеть на дикой природе, хоть зачастую и складывал руки, заменяя потуги более полезным и привычным пребыванием в Умбре. Но во время очередной попытки стать настоящим жителем дикой природы, Гару услышал чересчур громкий рык, хруст и вой, который для него ощущался лишь сильнее, становясь невыносимым. Что-то не характерное, но всё ещё не столь вычурное, как те же люди, которых он до Обряда Перехода встретил в лесу. Хоть Теург и был далёк от других оборотней, свою натуру он всё ещё понимал, и прекрасно осознавал что являлось источником звука. Оставался лишь вопрос, что этот источник звука столь активно рвёт и мечет. Когда Метис забрёл дальше в дебри, преодолевая инфернальные звуки — он увидел, как Гару со светлой шерстью рвёт практически беспомощных волков. Теург не решился подходить слишком близко, ведь, скорее всего, над волком преобладала ярость. Так, в десятках шагов от, судя по всему, лишь обратившегося, Фреки сидел в кустах и тихо наблюдал за порождением гнева. Как только белый волк успокоился и пришёл в себя, Метис приблизился к тому, также перейдя в Кринос. Завязался разговор — весьма дикий, короткий и простой, но разговор. В результате этой беседы, Теургу удалось уговорить другого Гару проследовать в Каэрн. Хоть силовой метод и был предпочтительнее и легче, но если бы Метис принёс у себя на спине избитого им же родича — Когти тут же набросились бы на него. Нового щенка приняли хоть и не с почестями, но как подобает Гару, в отличии от того, как реагировали на рождённого Метиса.
На удивление, с диким Люпусом даже задалось общение. Тот, несмотря на своё происхождение и положение, был сильно благодарен Теургу и проявлял в сторону того своеобразное уважение. И хоть Метису было тяжело построить общение с собеседником, он ощущал его хотя-бы ближе, чем других соплеменников. И не зря — ведь в конце концов, двое Гару “продружат” 50 лет, если не более. Совместные вылазки на природу, задания и даже походы в Умбру сделали своё дело. Дабы отобразить свои постепенно формирующиеся узы, Теург и Рагабаш взяли себе имена — Фреки и Гери, что в переводе значит “Клык” и “Коготь”. На Гери, в свою же очередь, из-за его связи с Метисом, порой бросали косые взгляды, но синергия между двумя Гару полностью нивелировала этот факт. Фреки постепенно знакомил “товарища” с устройством Умбры — в том числе, порой помогал ему срезать путь через мир Духов. Гери, в свою очередь, услышавший от Теурга о людских городах и ужасах происходящих в нём, начал сильно интересоваться теми, что позже сформирует огромный пласт характера Рагабаша.
Судьба Фреки, несмотря на его успехи и новообретённого спутника, была незавидной. Его до сих пор никто не воспринимал всерьёз, а в его постоянных походах в Умбру видели лишь надежду, что однажды тот просто не вернётся. И сейчас это решили сделать едва ли не напрямую. Краткая сводка: если не углубляться в разбор самого понятия Ближней Умбры, можно подметить существование в ней Духовных Королевств — особых территорий, о которых Галлиарды сочиняют бесчисленные сказания, а те, кто их нашёл, почитаются как легенды. Одно из таких королевств — Волчий дом, куда, зачастую, посылают провинившихся Хомидов. Суть Волчьего дома заключается в том, что всякий туда попавший безвозвратно (на некоторое время) обращается в Люпус, после чего проживает жизнь истинного, дикого волка, попутно проверяя свой разум. И, хоть и было сказано, что посылают туда Хомидов — порою туда могут попасть и Люпусы, которые отошли от своей натуры. Двое подобных Когтей, которые начали постепенно приживаться в людском селении, были приговорены к отправке в Волчий дом на “перевоспитание”. Но двое волков никак не дошли бы до Королевства в одиночку — что уж говорить, они и в Пенумбре бы довольно быстро затерялись. Посылать опытного Теурга — слишком рискованно и невыгодно, поэтому выбор Старейшины быстро пал на Метиса. Фреки же и не сопротивлялся — он видел в этом лишь повод пройти дальше в глубины доступной ему Умбры. Так, своеобразный духовный караван оказался на пути в Волчий дом.
Из слов самого Фреки: “В Умбре вообще прямой путь не самый… короткий. Чем дальше — тем меньше риска.” Впрочем, как такового чёткого пути к Королевству вовсе не существует — Гару должны ориентироваться по следам духов и подсказкам, которые могут быть запрятаны где угодно. Как пример, на ботинке подвешенного на дереве рыцаря может быть выцарапана надпись “Иди туда, куда смотрит и он” — и, в свою очередь, она приведёт группу к духу, который даст следующее напутствие. Порой, могут встречаться следы предыдущих путешественников, которые могут направить ликантропов дальше — либо наоборот, в ловушку или тупик. На дороге хватает и других опасностей, таких как Бэйны, но потеряться в глубинах Умбры — гораздо страшнее, чем попасть под влияние Вирма но найти дорогу домой. Именно по этим причинам, Теургов, способных вести сородичей к Королевствам искренне уважают, а для самих Теургов требуется тесная связь и понимание духов. Фреки, будучи уже опытным исследователем Тени, имел представление как реагировать на подсказки духов и как искать путь в Волчий дом. Проблемой было иное — его спутники, сосланные в наказание. Они сбивались с пути, рычали, то и дело сворачивали назад, пока Метис кричал, требовал от них успокоиться и проявлять уважение к здешней среде. Порой он и вовсе мог остановиться или упасть, и долгое время глядеть на духовные красоты, встреченные по пути, в попытках абстрагироваться и “загладить вину” перед Умброй и духами.
Группа добралась до точки назначения. Уставшая, с изрядно потраченными силами — но добралась. Но чудом выявилось вовсе не это. Когда недовольные, и, одновременно, облегчённые люпусы “вошли” в Королевство, Фреки молча сидел на одном из камней, устремив свой взор вверх. Он уже хотел закрыть глаза, раздумывая над тем, входить ли ему в Волчий дом, стоит ли ему попытаться понять своих соплеменников-волков, как перед Метисом что-то появилось. Что-то отдалённое, но чёткое, постепенно проплывающее вдаль. Теург ещё не отошёл от ощущения восторга от того, что он смог добраться до Королевства — как увидел то, что было ещё величественней. Другие Гару зовут это Вистами — нематериальными королевствами, в которые нельзя попасть, но которые представляют невероятную угрозу для тех, кто их завпечетлит. И угрозу не жизни, а мировоззрению. Висты представляют собой идеи и видения, которые впиваются в голову путешественника, помогая тому найти “истину” и сформировать свой окончательный образ. Именно его Фреки и увидел. Он понял о себе *что-то*, что не может передать словами, но что значительно отразилось на нём самом. Люпусы, вернувшиеся из Королевства спустя неисчислимое в Умбре количество времени, также подметили подобную метаморфозу их проводника: он стал увереннее, сильнее и даже спокойнее. Если до этого он был готов зарыдать от неуважительного отношения к Умбре и её духам, то теперь — не говорил ни слова, по-настоящему угрожая подобным молчанием. Найти путь назад в Каэрн оказалось легче — их тропа не была окончательно стёрта, хоть порой группа и оказывалась там, где не должна была оказаться. Местами, Фреки обращался к тотемному духу, который помогал проложить новый путь, взамен на услуги и силы Теурга.
Впервые за всю жизнь, деяние Метиса признали. Найти Королевство порой не могут даже Теурги-Фостерны, а с этим справился Клиат, что являлось хоть и не нонсенсом, но поводом для удивления. Гару рангом старше наконец-то начали заводить общение с Фреки, порой — даже просили об услугах и помощи, хоть и с опаской, пока Теург на это не реагировал ни радостью, ни восторгом. После увиденного в Умбре он стал спокоен и сдержан, независим от внимания и мнения других сородичей. Но в одном он не был уверен — куда ему двигаться дальше. Он — Метис, не полноценный волк, и волчью натуру не поймёт никогда, а значит и не может быть частью стаи. Товарищ в виде Гери нередко помогал ему соориентироваться, но это не помогало Фреки стать полноценным Когтем, даже несмотря на то, что спустя почти восемь десятков зим он стал Фостерном.
А далее... Вновь рутина. Но теперь, помимо странствий по Умбре (которых всё ещё было немало в жизни Фреки), он, на пару с Гери, не чурался вступать в бои, где заработал свои первые серьёзные шрамы. С одним из шрамов завязана интересная история: хоть получен он был и довольно тривиально, когда Теург путешествовал по городской пенумбре, изучая строение паутины Вивер, в доме то-ли алхимика, то-ли травника, он наткнулся на занятного духа — духа Блурга, дурманящего плода. Хоть сам по себе житель Пенумбры был довольно слаб, но благодаря Речи Духов смог сговориться с Метисом, и даже поведал о своих качествах, подкупив Когтя. Смысл сделки с духом был прост — впадение в транс это лёгкий и дешёвый способ отделиться от внешнего мира и его раздражителей, уделяя больше внимания духам даже на землях Гайи. В качестве задания от духа выступило уничтожение всего помещения, за исключением самой колбы с блургом. Дух и Гару сошлись во мнении, но договорились на том условии, что задача может быть выполнена языком и головой, но не руками Теурга. Так он и поступил, обратившись к знакомому и доверенному Рагабашу-"вивероненавистнику" в виде Гери, который, как итог, чуть не запорол дарованную ему миссию. Едва недовольный исполнением, дух Блурга в конце концов согласился стать фетишем Фреки, находящимся в шраме. Тот даровал Метису возможность по собственному желанию уходить в транс, но взамен, Красный Коготь должен был время от времени втирать мякоть плода в этот самый шрам.
И вдруг, даже до диких Красных Когтей дошла новость — лапы Вивер добрались на запад, за туман, на материк Заокеанья. Нетронутые земли, где до сих пор пиршествуют Вильд и Гайя в чистом виде, а Вирм всё ещё выполняет свою истинную задачу. Но безумие Ткачихи добралось и туда, из-за чего зверей начали отлавливать, а вместо холмов и лесов предстали грязные, переселённые поселения, часть из которых уже была поглощена временем. Прибытие Когтей туда для восстановления надежды на чистоту, а может даже возрождение Владычества — лишь вопрос времени. Но Фреки отправился туда по иной причине. Пенумбра материка скорее всего была нетронута, и, возможно, населена доселе не виданными духами; что уж говорить о том, какая духовная сила может скрываться в Пределе. Проблема заключалась в том, что единственный путь лежит через океан, по которому перебираются, зачастую, на творении Вивер — корабле. Но для Фреки, как для Теурга, это не проблема — путь, лежащий через Умбру, гораздо короче и благоприятнее, нежели путешествие бок-о-бок с людьми. Несмотря на то, что мнение о Метисе поднялось, его всё ещё никто не держал, и уход на Заокеанье — благоприятная ситуация, которая лишит Септа порождения нарушения Литании. Гери же, который только и искал повода усложнить жизнь слуг Вивер, с радостью был готов устремиться на Заокеанье, раз даже другие Гару благоволили этому. Но пути “братья” выбрали разные: Теург, пользуясь своими возможностями, скоротил дорогу через Умбру, как и было сказано выше, а Гери — боем, обманом и хитростью перебирался на людских суднах, попутно уничтожая те.
Так, проложив путь через Тень, как в своё время к Волчьему дому, всего за неделю лун (в связи с тем, что Фреки всё же угодил в ловушку, попав в Зеркальную Зону), Гару уже находился у берегов Заокеанья, в надежде найти тех духов и аватаров, которых он никогда не нашёл бы на Треливе.
design by: smeyaka
paintings by: Maurits Cornelis Escher
paintings by: Maurits Cornelis Escher
, на ранг 
