![]()
После разорившего Хакмарри катаклизма Залесская покинула руины и вернулась в родной город — Кручень на Каяле. К её удивлению, работы для инженера осадного ремесла там не нашлось, и жизнь для хакмаррки будто застыла. Годы службы в Хакмаррском царстве обесценились.
После продолжительных и унылых дней Вислава оказалась в трактире, где услышала от заморских купцов: далеко на запад, за морем, открыт материк — Заокенье. Там нужны руки, и, вроде как, даже платят недурно.
Залесская долго обдумывала услышанное, и, в конце концов, решившись, собрала остатки накоплений и выкупила место на корабле. Путь длился почти четыре месяца — четыре месяца качки, жары, болезней и гнилых досок. Каждую неделю кого-то теряли. Кто-то умер от слабости, кого-то океан унёс с собой. Вислава выжила.
Добравшись до берегов нового, неизведанного материка, она, истощённая, нашла приют у крестьян. За последние гроши получила немного еды и ночлег — сено в углу. Через пару дней двинулась дальше.
Бродя несколько часов по безлюдным трактам, хакмаррка наткнулась на незнакомый город, который, как оказалось, звался Хенкельбергом. Там, по случайному стечению обстоятельств, она встретила Брентли Мурдока — старого знакомого, командира наёмников "Северное Братство", с которыми Вислава тесно работала в Хайнгарде. Мурдок, вспомнив доброту девы, посчитал своим долгом помочь чужеземке. Сначала он представил Залесскую начальнику гарнизона — Андеру Благородному, и после продолжительной беседы она, спустя долгое время, вновь начала работать по своему ремеслу — инженером-осадником.
Брентли безвозмездно вручил ей мешок монет — примерно на четверть наполненный — и пожелал удачи. Бригадиром Виславы стал Марко Ван Бастен, показавшийся ей человеком странным и самодовольным, из породы суемудров. Работа оказалась далека от прежней дисциплины Хакмаррского царства. Люди — недружелюбные, бюрократия — глуха, а жалованье — семь медных в месяц.
О жилье и вовсе говорить не стоит: Виславу поселили в корчму, в крохотную, задрипанную комнатушку с одной лишь койкой. И осознав, что в этом городе нет ни перспектив, ни уважения к хакмаррке, Залесская отказалась от службы, собрала вещички и вновь отправилась в путь.
![]()
В один из тихих дней в Праварском Королевстве, когда улицы Хенкельберга были ещё полны рыночной суеты, Вислава Залесская заметила листовки на стенах и слышала говор люда: в неком Картраде намечается бал. Название города было ей незнакомо, но, по описаниям, он сулил иное — нечто иное, чем серая рутина гарнизонной жизни. Узнав местоположение того города, хакмаррка принялась собираться туда.
Собравшись, дева за пару часов пути достигла живописного острова, над которым высился город, буквально вырезанный из бежевого камня. Это и был Картрад — неведомый, но надолго запоминающийся. У ворот простиралась бесконечная очередь, и, просто выждав своё, она прошла внутрь. Город открывался постепенно: узкие и яркие улочки, лавки, статуи в нишах, запах цветов и моря. За пару медяков торговец приглядел за её вещами, пока та направлялась ко дворцу, в котором и начинался бал.
У входа на бал Залесской удалось убедить стражника, что она якобы приглашена. Маску ей выдали там же — роскошную, но неподходящую под лик хакмаррки, от чего дева выглядела глупо. Внутри дворца разливалась музыка, звучали лютни и флейты, пары кружились в танце, а вино текло рекой.
После недолгого наслаждения атмосферой и бесплатными угощениями Вислава начала осматривать люд. В толпе она приметила фигуры, знакомые по доспехам — тех, кого видела у форта близ Хенкельберга. Разговор завязался легко: это были наёмники, зовущие себя Митарами. Залесская рассказала им о своём опыте, упомянула недолгую службу в Праваре. Их удивило её предложение о вступлении и недолго обдумав, а после услышав условия прежней службы — они предложили свои: один серебряник в месяц и отдельное жильё.
И в тот момент, как дартадцы и хакмаррка пришли к согласию, бал превратился в бойню. Кто-то закричал. Кто-то пал. В толпе началась резня — никто не понимал, кто напал и зачем. Митары среагировали быстро: ноги в руки, и — к выходу. Вислава забрала свои вещи у торговца, и вместе с отрядом покинула город.
Они направились в форт, где каждый занимался своим делом. Альфхард, фельдфебель митарских отрядников кратко ввёл деву в дело и выделил комнату. Залесская ожидала барона — самого Хайнриха, который и основал сей отряд. Встреча состоялась спустя два часа. Она была напряжённой: хакмаррка изложила свою историю, подчёркивая свои умения в осадном ремесле и преданность.
Хайнрих, человек проницательный, оценил её прямоту и нашёл для себя какую-никакую выгоду. Он принял Виславу в отряд, пообещал мастерскую и достойное жалованье. Вот и сделан ещё один шаг в поиске нового места — возможно, в этот раз — своего.
жальВиславе 15
|
Вислава вместе с отрядниками - Вандером, Авелем и Бертрадом - вошли в Хенкельбергский собор. Вандер обратился к священнику с жалобой: по ночам видел Виславу у своей койки с ножом и чесноком, будто в забытьи.
Священник, человек проницательный, выслушал его, затем призвал Виславу. Узнал о её пути, ремесле и следе, что тянется за ней. Перед этим— и с остальными переговорил. Затем устроил обряд очищения: Вандеру подал крендель и чашу вина. Тот отпил - и страхи вроде как отступили.
Деве он дал то же. Но вино в её чаше было иным. Вино, влитое ей, было глубже алого и довольно густое. Вкус — тревожно сладкий. Залесская и не поняла, что то был первый глоток крови.
|
МнеСтоп а по итогу то кому висславочка достанется
|
После гибели Венцеля, которого она не смогла спасти, Залесская вновь ступила в Хенкельберский собор. Всё было как прежде — свечи, холодные стены, и тот же священник, что исповедовал её перед тем, как город превратился в свалку трупов. Он будто ждал её.
Не сдержавшись, Вислава выговорилась: о смерти отца Богуты, о предательстве, о Венцеле, которого не смогла уберечь. Священник молчал, лишь кивнул — и вместе они помолились за души павших. А потом — снова хлеб. Снова "вино", как думала хакмаррка. Вислава сделала глоток. Сладкий вкус. Необычно сладкий. Густой, насыщенный — как будто сама жизнь растеклась по нёбу.
Свет стал резче. День — утомительным. Солнечные блики раздражали, как назойливые мухи. Еда теряла вкус, тело — силу. Апатия заползала под кожу, вытесняя прежние желания. В зеркале — всё та же Вислава, только глаза выглядели чужими. Худоба пришла внезапно — не от раны, не от голода, а как будто жизнь начала отступать сама по себе.
|
Леопольд Вальян вынес раненую Виславу с поля боя и доставил в капитанскую каюту корабля. Дева была без сознания, бледная, почти ледяная, и медленно умирала у него на руках. Он знал, что не успеет иначе — вскрыл запястье и стал поить ту своею кровью. Губы её дрогнули. Хакмаррка задышала ровнее, но то, что вернуло ей силу, связало её с ним навсегда. Узы завершились, и назад дороги уже не было.
|
После заключения перемирия с Мархией в Майтерштайн прибыл Моран Раевский — инженер, посланный с Нойбурга. Побеседовав о предстоящей работе, тот сразу последовал за Виславой и потребовал нужные ему инструменты да материалы, сбросил с себя тяжёлый наплечник и взялся за дело.
Раевский не отдавал указаний — работал сам. Таскал брусья, выверял стойки, укреплял основание, вбивал штыри. Скручивал узлы, закреплял ось и с усилием натягивал пращу. Вислава незначительно помогала, но не мешала. Она берегла силы на ещё одного инженера.
Спустя несколько часов требушет стоял. Построен Мархийцем для Митаров, готов служить огнём и камнем. И в том был знак времени: война чужая — работа общая.
|