Потянулся Вильгельм в кузницу, что стояла на окраине города. Мальчишке нравилось наблюдать, как дядя силой своих рук и хитростью ума превращал сирой бурый камень в крепкое железо в плавильной печи. Завороженно смотрел он, как могучий мех, раскачиваемый Альдом, раздувал жар горна до белого пламени. Хоть и мал был еще был Вильгельм, чтобы держать молот, но всем же своим нутром рвался он к этому ремеслу, докучая дяде бесконечными расспросами. Спустя долгое время вернулся отец из похода. Узрел он новую страсть сына и опечалился, ибо видел его лишь в латах, с мечом в руке, а не у горна. Но Вильгельм стоял на своем. И стал он помогать дяде в кузне, исполняя роль «поднеси-подай», но и этому был несказанно рад. Отец же, человек суровый, но видящий правду жизни, размыслил, а что мешает воину знать ремесло? Не лишним будет. Так и потекли дни Вильгельма, в одни отец учил его седлать коня и держать клинок, в другое время дядя учил кузнечному ремеслу. 
Много дней и ночей ушло на тот труд при тусклом свете лампы. С гордостью поднес Вильгельм готовую работу дяде. Тот осмотрел ее пристально каждое кольцо сцеплено верно, каждая заклепка бьет в нужное место, но вот форма… Кривовата вышла рубаха. Не стал бранить его Альд, человек был мягкий и знавший цену труду, лишь указал на погрешности терпеливо, как отцу сыну. Вильгельм, почитавший дядю пуще многих господ, слушал со смирением и впитывал каждое слово. Исправили рубаху сообща. Когда же показали ее отцу, сказав, что-то дело рук сына его. Он примерил доспех и молвил «Крепко, словно у флорских мастеров». После той великой работы Вильгельм вновь принялся за гвозди, заклепки да инструменты для горожан. Но однажды, когда дядя его прихворнул, выковал он по собственной воле не мотыгу и не топор плотницкий, а добрый боевой топор, что мог рубить и в бою, и в строю. Когда Вильгельму стукнуло семнадцать лет, отец его, вернувшийся с очередного витка войны, собрал отряд. Шли они не против хобсов, а против предателей флоров, что переметнулись к врагу к хобсам. Отец взял сына с собой, дабы тот хлебнул настоящей ратной доли. Выступили они с арьербаноми, дорога была долгой и тяжкой, от запаха немытых тел, пота и кожи кружилась голова. Спали в грязи под телегами, и каждый шорох в ночи заставлял вскакивать, сжимая копье. Вильгельм не боялся предстоящей бойни, но тревога никуда не уходила. Под вечер одного из дней они увидели свою цель деревушку, возле леса. Ни стен, ни частокола, ни дозоров. Просто несколько хижин да поля не кошеное. Сердце Вильгельма заколотилось в предвкушении легкая добыча и конец этому изнурительному походу. 
С фланга, из-за рощи, на них неслась тяжелая конница. Несколько всадников, но для пехоты это была гибель. «Конники!» — закричал он, но его крик потонул в общем гуле и roarе боя. Удар был страшен. Железный таран всадников смял и раздробил их порядок. На глазах у Вильгельма погибли двое его друзей одного копье всадника пронзило насквозь, другого боевой конь сбил с ног и принялся топтать копытами. Юноша кричал что-то, пытался пробиться, но видел лишь, как его товарищ, с перебитыми ногами, захлебнулся собственной кровью, а голова его разлетелась, как спелый арбуз. 
Он лежал на гнилом сене под наветом повозки. Кругом стонали раненые. Все тело ныло и горело. Как выяснилось, его спас отец. Увидев падающего сына, старый воин одним точным ударом боевого топора раскроил череп его обидчику. Бой был выигран, все нападавшие перебиты, но цена оказалась слишком высокой. Потери были велики, и продолжать поход не было ни сил, ни смысла. Они повернули назад. 
Вильгельм показал ему трофеи, добытые в том злополучном походе несколько добрых железных слитков, снятых с повозок, и немного серебра, а не золота простым ратникам редко когда перепадала такая роскошь. Часть добычи тут же ушла на уплату долгов и покупку новых мехов для горна, остальное на покупку стали у заезжего торговца. С тех пор Вильгельм проводил у горна все дни. Дядя, сидя на обрубке у стены, наставлял его, торопливо передавая все, что знал, будто чувствуя, что время его истекает. Год спустя Вильгельм уже был искусным кузнецом. И задумал он выковать не просто кольчугу, а хотел такой который видел у тех всадниках, что смяли их строй. Но не хотел он нашивать большие пластины, как у знатных господ. Сперва он взялся за свою старую кольчужную рубаху: удлинил подол до колен и рукава до запястий, сплетя для этого сотни новых колец. 
Сердце Вильгельма опустело, он искал, на кого бы излить гнев на врачей-шарлатанов, на хобсов из-за войны которых все и происходило, но винить было некого. Смирился но по ночам ему снился мерный стук молота и доброе лицо дяди у горна. Прошло время, и Вильгельм снова переступил порог кузницы. Он сел на скрипучую табуретку и увидел у горна тот самый шлем их последнюю общую работу в горле встал ком. Он всегда хотел быть похожим на дядю кроткого, мудрого, сильного духом и теперь понял, что лучшая память о нем это продолжать его дело. Собрав волю в кулак, Вильгельм принялся за доспех. Смастерил он крепкий кожаный дублет, выковал сотни стальных пластин и, проделав в них шилом отверстия, принялся нашивать их на кожу внахлест, чешуей, работа была медленной и кропотливой. Когда же все было готово, пред ним предстал доспех, какого не было ни у одного воина в их краях, длинная кольчуга, поверх чешуйчатая кираса, да такой, что копье должно было соскользнуть, и тот самый дивный шлем. Вильгельм примерил его, тяжесть металла на плечах была не в тягость, а в радость, это была не просто броня, это была его память, его мечта и его защита. Так и жил Вильгельм, став деревенским кузнецом. Работы хватало то подкову сковать, то соху чинить, то наконечник для копья выковать. Заработка было впритык, но на хлеб и вино хватало. Пробовал он себя в разном ремесле. Однажды выковал даже длинный клинок, да вышел тот никудышным он был хрупким и ломался от ударов. Гораздо лучше у него выходили добрые секиры да прочные копья. Для себя он выковал топор, на обухе которого выбил имя дяди «Альд». Мечи же он не жаловал, считая их баронской забавой, дорогой и ненадежной. Для настоящей бойни, говаривал он, куда сподручнее топор да копье. 
Лорд лишь усмехнулся: «Сумма, что я назову, покроет твои расходы и останется на год безбедной жизни. Если, конечно, справишься». И назвал цифру, от которой у Вильгельма перехватило дыхание. На эти деньги он мог бы и новую кузницу поставить. Согласился он не раздумывая, но оговорился «Месяцев шесть, не меньше, потребуется, мой господин». Сир молча кивнул и удалился. Он вытянул, казалось, километры проволоки, выковал сотни пластин. Руки его покрылись новыми ожогами и мозолями. А помимо барского заказа, нужно было и обычную работу делать отказывать соседям он не мог. К концу шестого месяца были готовы девять комплектов. Когда сир снова явился в кузницу, его взгляд, скользнув по аккуратно сложенным доспехам, помрачнел. Девять? Десятый где? Он отсчитал обещанную сумму, но тяжелую кошельку в руку кузнеца не отдал, а задержал. «Собирай свой инструмент. Ты идешь с нами». Вильгельм колебался. Мысли о долгой и опасной дороге пугали, но воспоминания о последних шести месяцах каторжного труда были еще свежи. Да и отец, старый воин, никогда бы не понял его отказа и счел бы за позор. Уважение к отцу и усталость от наковальни перевесили, он вздохнул и кивнул. «К рассвету быть у ворот замка», — бросил сир и наконец вручил ему кошель. Вильгельм остался стоять среди готовых доспехов, понимая, что его жизнь снова перевернулась. Собрав свой инструмент и немногие пожитки, Вильгельм присоединился к войску сира. Вскоре выяснилось, что поход затеян не против хобсов или мародеров, а против собственного брата лорда, правившего соседними землями. Вильгельму, помнившему уроки дяди о чести, это не по нутру пришлось, но делить ему было нечего он дал слово, да и серебро звенело в кошельке заманчиво. Но с самого начала поход будто кто сглазил. Ранняя осень обернулась лютой стужей с пронизывающими дождями. Дороги развезло в хлябь, обозы увязали по ступицы, а потом и кровавый понос свалил половину войска. Вильгельма, хворь миновала, но дух в рати упал, и каждую ночь кто-то бежал, бросая оружие. 
Вильгельм, охваченный давно забытым жаром, с секирой в руках рубил захлебывающихся, беспомощных людей. Древняя, животная радость убийства снова загорелась в его глазах. После легкой победы и дележа трофеев войско двинулось дальше но погода, казалось, ополчилась на них окончательно в одном из древних лесов дороги полностью исчезли под жижей и именно тут из чащи донесся свист, и первый воин рухнул с стрелой в шее, еще один, еще, строй смешался. Наемники пронесся крик по рядам. Вильгельм слышал о них баснословно дорогие бойцы с далекого севера. Из-за деревьев появились они сами пешие воины в сплошных латах, отливавших тусклым стальным блеском. Вильгельм, как кузнец, смотрел на них с изумлением и профессиональной завистью как им удалось выковать такие ровные, тонкие пластины? Как чинить такую броню в поле? — метались в голове мысли, не к месту. Эти латники врезались в их строй и принялись крушить его с чудовищной силой. В суматохе Вильгельм оказался лицом к лицу с одним из них. Тот, вооруженный длинным, как жердь, двуручным мечом, работал им, как шпагой, нанося точные колющие удары в щели доспеха после тогда наемник совершил неожиданное: перехватил меч за клинок и, размахнувшись, ударил тяжелой гардой, как чеканом, прямо в грудь Вильгельма. Удар был страшен. Стальные пластины на его кирасе смялись, и он почувствовал, как внутри что-то хрустнуло и заныл с болью сломанное ребро. 
Придя в себя, он узнал, что наемников было мало, и их отбили, но потери были тяжелыми, с той поры Вильгельм лишь чинил да ковал, отказываясь идти в строй. Вскоре брат лорда был повержен, его города пали, а сир стал полновластным правителем. Дорога домой казалась Вильгельму бесконечной, он думал о деньгах, о новой кузнице, о расширении дела, о том, как забудет запах крови и крики тонущих людей, о том, как будет жить. Вернувшись домой, он обнаружил, что слава о его мастерстве, добытая в походе, уже облетела округу. Заказы посыпались один за другим, дела и впрямь пошли в гору и это не могло не радовать. Лишь по ночам ему снился стук молота о стальной шлем и тупой, сокрушающий удар в грудь. 
Спустя полтора года отошел ко умер его отец, удар был тяжел, но Вильгельм принял его с горьким спокойствием, он давно готовился к этому, годы ухода за больным стариком истощили в нем горечь утраты, оставив лишь усталую пустоту. Он продал отцовский старый меч и щит, чтобы устроить ему пышные, подобающие бывалому воину похороны с гробом, священником и поминальной трапезой для немногих оставшихся друзей. 
Оставшись совершенно один и без гроша за душой, Вильгельм собрал свои немногие пожитки: верный топор с именем «Альд», инструменты и тот самый, когда-то выкованный с дядей, шлем, он закрыл двери кузницы на засов и отправился в порт. Позже горожане, поговаривали будто видели, как его нанял какой-то проезжий лорд то ли из Северного братства, то ли из далекого Флодмунда, из дома Кодлонтов. И будто бы Вильгельм отплыл с ним и его свитой на корабле в чужие, неведомые земли, искать новой доли и новых войн.  |
1. Имена, прозвища и прочее: Вильгельм Альдемар
2. OOC Ник: slyfox_alz
3. Раса персонажа: Человек
4. Возраст: 40
5. Внешний вид: Высокий мужчина, крепкое телосложение, широкие плечи. Острые черты лица, хмурый, но при этом доброжелательный взгляд, чёрные волосы, аккуратная борода и короткая причёска.
6. Характер: Характер саркастичный, излишне самоуверенный, не женат. Предпочитает смотреть на мир через призму юмора и иронии, не зацикливаясь на неудачах и концентрируясь на своих достижениях. В конце концов, по мнению Вильгельма, если огорчаться по поводу каждого неудачного стечения обстоятельств или неверного решения, то можно и с ума сойти, что совершенно не интересно.
7. Таланты, сильные стороны: Коренастый, Ратное дело, Знаток в кузнечном стиле.
8. Слабости, проблемы, уязвимости: Cадист, Отчуждённый, Импульсивность.
9. Привычки: Топить баб в нужниках.
10. Мечты, желания, цели: Найти место в этом мире.
11 Языки: Флорский, Амани.
12 Религия: Авилусо-Флорендскую
2. OOC Ник: slyfox_alz
3. Раса персонажа: Человек
4. Возраст: 40
5. Внешний вид: Высокий мужчина, крепкое телосложение, широкие плечи. Острые черты лица, хмурый, но при этом доброжелательный взгляд, чёрные волосы, аккуратная борода и короткая причёска.
6. Характер: Характер саркастичный, излишне самоуверенный, не женат. Предпочитает смотреть на мир через призму юмора и иронии, не зацикливаясь на неудачах и концентрируясь на своих достижениях. В конце концов, по мнению Вильгельма, если огорчаться по поводу каждого неудачного стечения обстоятельств или неверного решения, то можно и с ума сойти, что совершенно не интересно.
7. Таланты, сильные стороны: Коренастый, Ратное дело, Знаток в кузнечном стиле.
8. Слабости, проблемы, уязвимости: Cадист, Отчуждённый, Импульсивность.
9. Привычки: Топить баб в нужниках.
10. Мечты, желания, цели: Найти место в этом мире.
11 Языки: Флорский, Амани.
12 Религия: Авилусо-Флорендскую
Последнее редактирование:
