- Сообщения
- 77
- Реакции
- 91
Часть нулевая: Урождение да история семьи
Родился Твард в столице Ротичей, в славном граде Кручене на Каяле, при дворе тамошних дворян. Стоял дивный, ясный и спокойный день. Птички щебетали, на улицах шумел люд, да и в семье будущего солдата всё было хорошо: мать его, Бронислава, была хоть и истощена родами, да здорова и полна сил. С ней были её собственные отец и мать – старики Доброгост и Гремислава. Отец же Твардослава при родах не присутствовал, да и вообще в семье: уже четыре месяца как, он странствовал вместе с князем Ротичей в походе, ведь служил в элитной армии своего народа – княжеской дружине.
Собственно, именно отец Тварда, пан Ежи, был главой семейства и основным источником семейного капитала – он привозил из походов награбленные ценности и своей службой князю заслужил землю, на которой и стоял дом семьи.
Впрочем, пока его не было, а его не было очень часто, главным был Доброгост, а он был человеком для народа ротичей не самым типичным: изначально произошел он из относительно знатного рода и потому с юности попал в дружину правителя, прошел военную академию. В свои тридцать лет он побывал во многих сражениях с флорскими захватчиками и хакмаррскими бандитами, но вернулся домой мужчина, казалось, морально не покалеченным, просто другим, что было удивительно для бывалого бойцы – многие возвращались жестокими, обезумевшими от кровавых ужасов. Никто не знал, как так вышло, но в молодости прыткий и немного дерзкий Доброгост стал после пережитых битв очень умиротворённым, спокойным и добродушным, даже мудрым. После одного из походов, он больше не возвращался в армию потому что хоть и сохранил в битвах свой разум, потерял левую ногу ниже колена и больше сражаться не мог. Под покровительством собственных родителей, он обзавёлся простым деревянным «протезом» - палкой, что могла надеваться на колено за место потерянной ноги, да стал работать в полях с крестьянами, дабы продолжать иметь полезную для государя работу. Свой дом, выданный ему службой, он отдал, ведь к моменту ранения в семье был Ежи с собственной избой. Теперь все семейство жило в одном месте. В кругах дружинников и бывших сослуживцев, молодняка, Доброгост водиться не перестал, более того, многие восхищались его умом и храбростью, ведь не каждый бы пережил несколько битв, да и потерю целой ноги, потому о нем помнили, его уважали. Однажды, благодаря своему новообразованному покладистому и нежному характеру, переживая простые мирные деньки Крученя на Каяле как простой горожанин – в передышке меж походами, он повстречал и сразу влюбился Гремиславу, которая была схожа с ним по характеру. Вместе они вскоре поженились да дочь у них родилась, назвали её Брониславой.
Девушка вышла такой же как её родители. Доброй, понимающей, с мягким характером, но ещё и наивной. Увы, помимо различной добродетели, она была обучена и вещам, сыгравшим с ней позже злую шутку – покорности да популярному мнению, мол женщине-хакмаррке надлежит найти себе сильного мужчину, выйти за него и во всем его поддерживать, придерживаться. Сами родители девы неосознанно, желая ей лучшего, с детства подталкивали её к неправильному для неё самой решению – выйти за мужчину солдата, сильного, крепкого, да и в общем – пользовавшегося уважением в высоких кругах. Остальные важные вещи, увы, родители в делах взаимоотношений и романтики неискушенные, рассказать и привить Брониславе не смогли, у нее сложилось впечатление, что остальные качества человека, пожалуй, не так значимы. И вот, случилось следующее: благодаря Доброгосту, который решил попробовать свести деву с сыном своего сослуживца, она повстречала мужика-солдата, звали его Ежи и служил он в низжих чинах княжеской дружины – был еще молодым да не так давно покинул из военную академию.
В молодости обоих родителей Твардослава, их отношения шли хорошо. Ежи ещё не бывал ни в одном бою, но был сыном такого-же ветерана княжеской рати, как Доброгост. Юношу многие знали и, по наследству от его отца, любили и уважали. Впрочем, Ежи был человеком действительно славным – учтивым, вдумчивым, уверенным в себе. В кругах относительно знатных он был обучен и искусству танцев, и поддержания светской беседы, в общем был вполне обыкновенным представителем высокого сословия. Более простая и наивная Бронислава очень ему полюбилась. Ей он мог и высказывать накипевшие на собеседников эмоции, и объяснять, как в армии работает то да сё, да и по дому она помощь оказывала неоценимую. С другой стороны, Ежи правда любил Бруну, заботился о ней, дарил подарки, старался проводить с ней как возможно больше времени.
Всё изменила война. Точнее, вовсе не война, это лишь звучит красиво и грандиозно, на деле же – обычная новая стычка хакмаррев и флорцев, не имевшая никакой разумной причины, никого драматизма или значимости для княжества ротичей. Но даже обычная, казалось бы, небольшая, в масштабах государства, битва также способна менять жизни десятков людей, переворачивать всё с ног на голову.
Отряд отца Ежи, с которым был и сам юноша, находился на задании в деревне неподалеку от места боя. Местное ополчение засекло скопление врагов, да ринулось оттеснять неприятеля прочь от населённого пункта. Командир отряда принял решение помочь ополчению ротичей и повел своих бойцов вместе с сыном в славный оборонительный бой. Врагов было не так много, численный и опытный перевес – на стороне хакмаррцев. Мужчина считал, что такая ситуация как раз подойдет чтобы показать Ежи, как выглядит реальный бой, чтобы потом рассказывать другим знатным людям на балах, что он учувствовал в благородном сражении и одержал победу. В целом, желания отца юноши сбылись, но произошло одно событие, о котором солдат и не задумывался – он умер. Шальной арбалетный болт, выпущенный каким-то забулдыгой-кметом попал прямо в кадык командира, пробив его шею насквозь.
Ежи был рядом и первый подоспел к отцу, но он не знал, что делать. Да даже самый опытный хирург в мире не знал бы! Точнее, он бы лишь пожал бы плечами и записал время надвигающейся кончины. Таким образом, весь залитый кровью отца, юноша кончил свой первый бой.
Но это не было самым страшным событием в истории семьи Тварда. Была вещь страшнее: после этого с характером парня произошли колоссальные изменения. Убитый горем, травмированный душевно, словно «убитый», он вернулся домой с неспадающе-каменным, без эмоциональным, холодным лицом. И старики Бруны, и сама дева, и друзья и сослуживцы юноши старались всеми силами его утешить. Посещали его, подбадривали, но ничего не помогало.
Ситуацию усугубляло ещё и то, что отец Ежи был единственным погибшем в том бою из отряда ротичей. Да, была ещё пара кметов-ополченцев, на помощь которым отряд и выдвинулся, но какое до них было дело знатному юноше? Его отца убили, а сослуживцы остались целы! Его отца убили какие-то слабаки, ничего не знавшие и не стоившие! И никто больше не мог почувствовать, что чувствовал парень, а он винил в произошедшем всё и всех. И себя, за то, что не подоспел к отцу, и князя, за то, что послал их отряд в эту деревню, и флорцев, и сослуживцев, которые не спасли командира, не отговорили его, не приняли удар на себя. Со временем гнев Ежи лишь прогрессировал, он по собственной вине поддался ужасным чувствам, позволил им затянуть себя в пучину злости и безумия. Его ярость теперь касалась и семье Бруны. Почему на месте отца не было Доброгоста, почему никто из стариков не задержал ветерана, не остановил его перед походом? Где была Бруна, когда он умирал, захлебываясь в собственной крови?
Ничто и никто не мог вразумить Ежи. Бронислава и её родители, как и остальные друзья семьи были в отчаянии. Вскоре в Кручень на Каяле пришло известие о надвигающейся крупной армии противника. Без промедлений, князь стал собирать свое войско, туда попал и молодой солдат. Побывав в ещё нескольких боях, он вернулся домой, казалось, более спокойным, словно принявшим смерть отца. Он больше не запирался в своей комнате, как делал раньше, и, казалось, не горевал. Однако в тайне ото всех, пока никто не видел, колотил теперь Бруну. От собственного бессилия пред страшным человеком, дева нигде не могла найти спасения. Она боялась рассказать обо всем своим родителям, боялась противостоять мужу, ведь её учили иному. В общем, она надеялась, что все вылечит время и вернет былые деньки, ведь даже в такой ситуации у семьи были хорошие дни! Но бывали и плохие…
Часть первая: Прекрасный мирок в ужасном измерении
Спустя столь долгое предисловие, важное для понимания всей семейной ситуации и драмы, вернемся к нашему герою - Твардославу, кто по отцу ещё и Ежским был наречен.
Сразу после рождения, мальчик оказался в прекрасной и любящей, счастливой семье – Ежи-то был в походе. Бронислава ещё пару недель пробыла с ним в своей постели, её родители делали всё по дому - готовили пищу, убирались, следили за хозяйством животным, которое в семье небольшое, в лице курятника, да имелось. Само собой, о первых годах своей жизни Твард уже никогда не вспомнит, потому на характер его или навыки «взрослые» повлияли они слабо. Надо только сказать, что эти времена прошли для семьи мальчика весьма славно – Ежи, обычно относившийся к ребенку с пренебрежением, часто проводил время в походах или в кругу других солдат, когда как остальные выстраивали благополучный быт, учили Твардослава его первым шагам и словам. Уже в 4 года стал провялятся характер маленького мальчика, общительный и добрый. Учась все новым и новым словам по мере своего росту, он вечно говорил о чем-то себе под нос, гуляя, играя или встречаясь со сверстниками. В целом жизнь семьи была наполнена светлыми красками, была стабильной. В пределах знатных дворов Крученя на Каяле и его улочек, на ярмарках, площадях и балах, все освещал теплый уютный свет солнца, трава была зеленой, а армия – далеко.
Переломный момент в этой беззаботной поре произошел незадолго до пятилетия ребенка. После одного из возвращений Ежи, Бронислава ждала второго ребенка… И практически дождалась, но роды, к сожалению, были слишком тяжелыми и неудачными. Двое стариков, думавших, что справятся (Гремисалва принимала роды во второй раз, Доброгост - в третий), не справились. Когда Гремислава вернулась домой вместе с лекарями с боярского двора, Доброгост скупо покачал головой. На кровати, укрытые простыней, Бронислава и её второй сын были мертвы.
Старики смерть своей дочки и только родившегося внука восприняли крайне тяжело, но маленький Твардослав вселял в них надежду, давал новые силы. Они сосредоточились на нем и старались создать для ребенка лучший быт, при этом желая принять гибель Брониславы, дабы не мучать себя горем бессмысленным. Мальчик же ввиду этого, когда вырос, мать вспоминал очень редко, лишь по причинам особым, вроде встречи с матерями своих друзей, знакомых. Хорошо запомнилось Тварду лишь странное чувство потерянности, страха и какой-то странной окостенелости, обуявшего ребенка в первые дни после страшного события, когда мама внезапно исчезла из родного дома и больше там не появлялась.
Когда-же, Ежи вернулся из похода и узнал о случившемся, он ещё больше отдалился ото всех, наконец продемонстрировав старикам всю степень скверности и жути своего покалеченного характера, эдакую смесь неприязни и безразличия, ненависти по отношению к Брониславе и её семье. Доброгост послал его прочь и стал полноправным главой уменьшившегося семейства, наконец решив, что молодой человек безнадежен. Из дому Ежи семью свою конечно выгнал после такого и Доброгосту пришлось сперва искать временное пристанище, а затем ретироваться в деревню, где жить на правах крестьян простых, с разницей лишь в образовании, связях и капитале имевшемся – законные связи со знатными кругами были потеряны, раньше изба и двор давались семье благодаря Ежи. А Доброгост в армии не служил и на государственном посту не находился, как и Гремислава.
Таким образом, старички, ставшие новыми родителями Тварда, приняли немало важных решений, сложных решений. Для них это время было по настоящему ужасающим и тернистым. Но они выбрали спокойную жизнь для себя и Тварда, подумали, что в деревне вдали от городской суеты и печальных воспоминаний, Ежи и тамошних проблем, им будет лучше и безопасней. Уже за год семья смогла полностью оправиться от потери Бруны, освоиться на новом месте. Доброгост и Гремислава смогли выстроить новый стабильный быт, в котором и растили маленького мальчика. И какие бы беды не случались, о каких бы страшных кровопролитиях или войнах не доходили бы вести, они продолжали спокойно жить, никого, не трогая и воспитывая, и обучая Тварда. И можно сказать, что им удалось восстановить былой счастливый быт.
Мальчик рос как обыкновенный крестьянский ребенок: бегая по улице с другими детьми, играя. Время от времени помогал он старикам в огороде или по дому, но в целом его жизнь была простой и беззаботной, счастливой и наивной. Воспитывался Твардослав с тех самых пяти лет весьма мягко, хотя, дабы обозначить границы дозволенного, могли его и по заднице ударить, и в угол поставить, но не более того. В итоге и характер у него складывался дружелюбный и открытый, на конфликты не настроенный, и потому, лишь с возрастом, когда в компаниях уличных детишек стали начинаться разлады, Твард стал учувствовать в драках, и то обычно в роли защитника либо своих друзей, либо слабых, однако чаще всего он выступал в роли миротворца и старался свести все конфликты на нет языком слова, а не силы.
С шести лет Доброгост принялся обучать мальчика чтению, ведь хотел, чтобы ребенок, все-таки потомок роду относительно знатного, дружинного, имел образованность да, следовательно, более надежное будущее. Более того, забегая вперед, у старика уже с рождения мальчика были на него планы и мечты. Впрочем, на решение начать обучение также повлияла и практичность – сам старик с возрастом все слабел и дряхлел, хотя и старался заниматься спортом и держать себя в форме. Зрение его тоже становилось не то, нужно было думать о будущем и искать себе способного решить сложные для старика вопросы «помощника». Вот Твард и читал, на хакмаррском, по слогам, но помогало это весьма сильно, а благодаря навыку такому мальчик среди своих друзей детей крестьянских стал эдаким знатоком и героем, всегда имеющим возможность подсказать, что написано на указателе или на вывеске. В общем ребенок получил отдачу за свои навыки и был этим крайне доволен и горд, от того росла его любознательность, уверенность и, немного, самолюбие. Вскоре его также стали обучать глубже – писать по хакмаррски и делению с умножением.
После, лет с семи, он стал серьезно обучаться еще и Гремиславой: она его и готовить учила, и шить, хотя-бы как-то. Хотя, честно сказать, оно у Тварда не шибко хорошо выходило, но хоть более-менее! В конце концов, чем раньше начнешь – тем проще будет в последствии. И с этим старики не прогадали, полученные Твардом базовые навыки ему в будущем очень помогут.
А пока, годы продолжали лететь. Гремислава все учила Тварда готовить да одежду свою зашивать, простенькие носочки или варежки вязать. Доброгост, как мальчику стукнуло девять, озаботился о спортивной его подготовке да велел делать по десять отжиманий и двадцать приседаний в день, для начала, но норму увеличивал весьма быстро. Продолжали ребенка и выразительной мысли на хакмаррском обучать, и писательству, и чтению. Вскоре, думал Доброгост, надо будет начать ребенка учить всеобщему, да уже приближался 12 год жизни ребенка.
К слову, помимо жизни семейной, что-же делалось в жизни социальной? Ну-с, с этим у Твардослава все было хорошо. Как уж было замечено выше, благодаря его обучению, данному взрослыми, он отличался от своих сверстников большим кругозором, чем у них, навыками полезными. Они-то были еще маленькими, по сравнению с ним, ничего такого ценного, как читать, практически не умели! Это приводило и к хорошим последствиям, и к плохим: добренькие ребята Тварда любили, можно сказать, ценили и общались с ним более чем радушно, иногда даже пытаясь чему-то у него научиться. Некоторые другие крестьянские дети наоборот мальчика за его навыки невзлюбили, завидовали ему и от того задирали, даже лезли в драку. Тут мальчику и друзья его помогали, и наставления Доброгоста, который Тварду и спортивным быть велел, и некоторым приемчикам обучал, советы для драк давал. Сам же он при этом за ребенка редко заступался, ведь как правило все происходило где-то на улице вдали от дома, где и оставался старик. Однако же в глубине души он считал, что Твардославу нужно уметь самостоятельно стоять за себя, потому позволял мальчику испытать хоть такие трудности на своем пути, прожить школу жизни. Тем не менее, на выручку дед порой приходил – либо, когда дело становилось совсем плохо, либо, когда задиры наглели и подбирались совсем близко к избе. В остальном, поддержку он оказывал словесную, и весьма сносную. Во многом, благодаря наставлениям и изречениям старика, что он говорил, обрабатывая ссадины мальчика или говоря с ним на пороге дома после драки, помогли Тварду научиться мыслить глубоко, выразительно говорить, оказывать поддержку близким.
Подытоживая, в целом, «матька» и «батька» мальчика, как он стал называть стариков, воспитывали его эдаким светским львенком. Учили его, дабы он не лез, если просят, дабы никогда никому не вредил первым, и лишь сдачи в ответ давал, дабы за слабых заступался, дабы в целом уважительно к людям вокруг относился. Вспоминая ошибку свою, связанную с воспитанием Бруны, не стали старики вдалбливать Твардославу идеал мужика-солдата, которым ему следовало бы стать, или учить каким-то прочим слишком судьбоносным вещам, даже говорили не всегда слушать старших, говорили, что мудрость приходит не с чином или возрастом, а с опытом и с умением получать этот опыт. Они также говорили его быть учтивым, думающим наперед и поступать так, как он сам считает нужным и правильным.
И с религией мальчик, конечно, тоже был знаком – рассказывали ему и сказы с стихами о Лешем, Исимире, и о духах лесных, и о бабайках или домовых. Однако в целом оба старика не были шибко набожными, многие праздники и правила игнорировали, учитывали их лишь в свою пользу – коль праздник велит отдыхать, отдохнем. Гораздо больший вклад в посвящение Тварда в религию сыграли его друзья и знакомые. Вместе с другими ребятами, он ходил и к шаману, и слухи о колдовствах и чарах обсуждал.
Представление о расах же у Тварда сложилось скверное. Ни его матька с батькой, ни, тем более, кметы сельские никогда многих представителей иноземных рас не видали, и могли лишь слышать по слухам из более крупных населенных пунктов. Забегая вперед, за путь Твардослава до его 26-летия представление о расах других у него сложилось такое, что орки – есть творение лешего, между человеком и лесным духом. Огры и тролли, а также гоблины – огромные и наоборот маленькие воплощения духов, принявших телесную форму и имеющие все те-же процессы и возможности жизненные, что и у человека. Звереси же – такое-же творение Лешего, да теперь не меж духами и человеком, а меж зверем и человеком. Умственные способности прямоходящих зверей Твард, к слову, без особых проблем смог признать. О морфитах же или гротах мальчишка толком не слыхал, а даже когда подрос – считал эти слова лишь названиями простых людей, но с чуть иными ушами, и людей ниже ростом стандартного соответственно.
Давали мальчику и представление о странах других, и о мироустройстве, но внимание акцентировали не столько на политической обстановке в хакмарри, сколько на географических точках мира, на культуре, дабы у ребенка сложилось лучшее представление о мире, все-таки хоть он и жил в крестьянском доме среди кметов, он был уроженцем потомственных военных!
Что-же касалось языков, чтения да математического дела, как уж сказано было выше, Тварда начали обучать с шести лет и постепенно увеличивали подаваемый ему объем знаний. К юности парень знал уже и хакмаррский ну очень ловко, и писать на нем умел, и в арифметике разбирался, и говорить на всеобщем научился, хотя с акцентом имел большие проблемы. Все-таки, время свою роль играло, вот и учился он постепенно.
И это, пожалуй, слегка раскрывало затаенные планы Доброгоста: Хоть из-за потери ноги и из-за потери связи с Ежи, старикам и пришлось переехать, мужчина по-прежнему был верен своему родовому дереву, своим взглядам и целям. Он по-прежнему поддерживал связь со многими старыми знакомыми сослуживцами, иногда уезжал к ним в гости в одиночку. И из того следовало одно – хотел он, чтоб Твард, когда вырастет, стал солдатом. Чтоб стал таким-же царским дружинником, как отец мальчика, как сам Доброгост когда-то, чтоб вернул былое богатое состояние военному роду. Важно заметить, старик не хотел сделать из Твардослава убийцу или гениального стратега армейского, ему лишь хотелось, чтоб он продолжил вести потомственное дело и вернулся к былой знатной жизни, которую при этом сам мальчик не застал, разумеется. В общем во многом дед, сам это в глубине души понимая, при всем своем нежелании делать выбор за мальчика, при желании лишь лучшего, лишь счастья своему внуку, предопределил его судьбу – поступить в военную академию. Иначе Доброгост просто не представлял жизни Твардослава в будущем. Ну не может он всю жизнь прожить как кмет, вспахивая поля, тем более с уже имеющимися навыками! Не может забыть о былом прошлом своего рода!
А время шло и Твард рос все больше зная, все больше задумываясь о своем будущем. В жизни семьи дело было хорошо, спокойно. Уж было, теперь уже юноше Твардославу 15 лет да вскоре исполнялось 16. И уж обращал он внимание на соседских девиц, и уж вспахивал поля вместе с состарившимся Доброгостом, и уж знакомых у него в селе было полно. В общем все шло своим чередом, все шло вперед, правда юноша, хоть и строил некоторые планы, все равно плохо представлял, кем станет, вырастя. Все изменил один серьезный разговор, где старик, наконец, и высказал прямо свои давно таившиеся в тени цели и задумки.
Часть вторая: Стан незнакомый, но родной
Надо сказать, диалог этот случился на следующий же день, после исполнения Тварду 16-годиков. Был он уже считайте полноценным мужчиной, хоть и молодым, пора было ему искать уж свое место рабочее. И вот, на утро после празднований да гуляний, Гремислава пошла на базар закупиться продуктами, а Твардослав и Доброгост остались дома вдвоем. По лицу дедушки, что было серьезным и слегка мрачным, а оно таким было не шибко часто, юноша понял, что грядет нечто серьезное. Парень прямо спросил батьку, что-же такое случилось, да старик сразу прямо ответил. Ответил он длинно, во всех деталях, рассказал в подробностях о своем потомственном роде боевых мужей, о том, что и прадед Тварда был воином на службе у князя тогдашнего, и прапрадед являлся солдатом. Рассказал старик и о собственных ратных походах, и о деяниях Ежи упомянул, можно сказать, поведав юноше всю историю семейства. Завершил он рассказ тем, что велел Твардославу и всячески настаивал на том, чтобы тот прошел обучение в военной академии и, став солдатом, пошел в княжескую дружину, как делали его предки.
Такое ожидание Доброгоста от Тварда, конечно, сильно удивило парня. Несколько минут он провел в немых раздумьях. Он ранее не думал, что сможет пробиться аж в элитную армию князя, не ожидал, что его жизнь будет тесно связана с военным делом. Вообще, надо сказать, за жизнь свою представление о солдате у Твардослава сложилось весьма идеализированное – это храбрый, честный, доблестный и великодушный человек, готовый сложить жизнь за свою семью и народ. Увы, про ужасы войны или дисциплину героические сказки или бойцы, хвалясь, не рассказывали. Вообще, княжеская дружина – очень почетная армия, туда входят почётные дворяне, уважаемые люди, они у всех на слуху, они богаты и живут они счастливо! Да и восстановить былое богатство и ценность семьи своей, разве дело это плохое? Вовсе нет, очень праведное и нужное! К тому-же, уж при важном-то звании никто бы не помешал юноше возвращаться в родную деревню, к своим старым друзьям. – Вот, что думал Твард о данной Доброгостом роли. С другой стороны, как минимум на период обучения в академии в случае согласия со стариком, парню пришлось бы покинуть родной дом, товарищей и семью, попасть в совершенно новое, совершенно незнакомое и чужое общество, в первые в жизни взять в руки меч и прочее оружие, возможно, учиться убивать других людей. Да и кто знает, что может случиться на службе, какие люди могут повстречаться, когда могут напасть враги? Но когда Твардослав высказал старику все свои сомненья, он парировал их несколькими аргументами: во-первых, пошлет он внука в ту же академию, где учился когда-то самостоятельно, там работают здравомыслящие и дальновидные люди, дедовщины практически нет, да и та скорее на словах, а не на делах. Доброгост также заверил Тварда, что, благодаря своим знакомым, он обеспечит ему доброе имя в кругу учителей, наставников, что, хотя-бы они будут относиться к юноше снисходительно и учтиво, как и к любым другим ученикам. Старик также заверил парня, что то, что он прожил всю жизнь в деревне, не отразиться на уровне образованности, не сделает его слабее, а даже наоборот сильнее других учеников, выходцев из знатных дворов. В общем, место, куда бы отправился Твардослав, обещало быть безопасным. Для придания же цели юноше, Доброгост стал уповать и налегать на ценность военного труда, на то, что, будучи солдатом, даже не на фронте, Твард смог бы спасать множество жизней, не давая захватчикам или варварам добраться до крестьян или горожан, оберегая детей и мирный покой людей ото всех возможных бед. И выслушав это, благовоспитанный и наивный Твардослав согласился. Для себя он решил, что, если у него что-то не выйдет, он просто сможет уйти.
Спустя две недели, когда Доброгост связался со своими знакомыми преподавателями из академии, решил все бумажные вопросы и записал Тварда на 5-летний полноценный курс обучения, он вместе с внуком отправился непосредственно в нужное место. При этом он подарил юноше свой старый полуторный меч, а также несколько комплектов относительно богатой одежды, сохранившейся с лучших времен.
Это был искусно спрятанный меж гор и окруженный рвом с водою академический замок. Здесь единовременно обучались 250 солдат, преподавателей было в избытке. В первую очередь Доброгост провел Тварда к нескольким своим товарищам, старичкам-преподавателям университета, которые встретили парня весьма радушно. Все вместе, они устроили эдакое собрание, где рассказали Твардославу о том, как будет проходить обучение, провели его по помещениям академии, выделили место в казармах. В целом с юношей обращались хорошо и вежливо, как и подобает вообще всем людям, но также из-за статуса парня – он был потомком дворянина, как и другие кадеты, а выпустившись из заведения, сам бы стал таковым. При этом юношу заверили, что сложности, связанные с его деревенской жизнью, могут возникнуть максимум в коллективе, но никак не с преподавателями, что это никак не повлияет на обучение бойца. Забегая вперед, эти разумные учителя были не совсем правы.
Доброгост отправился домой, а Твардослав остался в академии один, вокруг незнакомых людей в огромных казармах. Начались первые уроки, и юноша познакомился с местным расписанием: в академии продолжал изучаться язык Амани, уделялось внимание географии хакмаррских земель и Флорвенделя, а также других стран мира, картографии. Но большинство уроков были связаны с основным делом академии - военным делом. Это были уроки тактики, боевых построений, оказания первой медицинской помощи, правильному ношению и быстрому одеванию лат. Само собой, огромное внимание уделялось урокам фехтования, причем воспитанников академии обучали пользованию самым различным оружием – будь то двуручный меч, копье или кинжал. Специальные часы обучения выделялись на простые физические упражнения, которыми кадеты, по их собственному выбору, либо занимались каждый день по полчаса, либо с промежутками, но тренировок в день было больше. Относительно необычным для такого учебного заведения, да и любого другого, был урок плавания в латах или кольчуге. Сперва, конечно, кадетов обучали основам простого плавания, его хитростям и вариациям, но после учили держаться на водной глади с различными тяжестями, что, оказывается, являлось весьма выполнимой задачей, хотя и очень изнурительной. Тем не менее, преподаватели понимали, что такая наука точно сможет помочь будущим латникам при отступлении или наступлении на объект, окруженный рвом.
Что касалось других кадетов, освоился Твард более-менее сносно. Вообще, общительные сослуживцы весьма быстро прознали об экзотичности происхождения юноши – деревенщина! Однако уровень его знаний, благодаря старикам, кое-как да мог потягаться со знаниями дворянской молодежи. Конечно, на уроках Твардослав, увы, был самым отстающим, ведь в отличии от него, другие кадеты всю свою жизнь получали образование не благодаря родителям или бабушкам с дедушками, а благодаря репетиторам и частным учителям. Тем не менее, юноша работал не покладая рук, просил советов у сослуживцев, с кем ему удалось сдружиться, не стеснялся задавать вопросы преподавателям и в целом вел себя вполне уверенно, чем заслужил уважение и понимание других молодых людей и учителей.
Силен же Твард был своей физической подготовкой. Благодаря наставлениям Доброгоста, юноша уже умел делать немало физических упражнений, дома он много занимался и также был достаточно выносливым, к тому же опыт деревенской жизни, среди пыльных улиц, порой слякоти, кустов и деревьев, опыт работы в полях и с ремонтом избы – все это неоценимо помогало Твардославу, когда как его сослуживцы из знатных дворов не были готовы к тяжелой работе, или были подготовлены в меньшей степени. Из-за этого и благодаря постепенному нарастанию сложности физических упражнений в академической программе, Твард являлся одним из наиболее физически сильных учеников. Увы, одной физической силой ограничиться было нельзя, другие науки нужно было знать и, хоть учителя и признавали заслуги Твардослава, общее положение его было все-таки отстающим от более образованных и начитанных сверстников. Благо, с годами тщательной работы, границы меж кадетами и их разница размывались.
Самыми-же трудными для юноши оказались уроки фехтования, а также тактики боя, но вовсе не из-за сложности самого предмета, теории или практики, нет. Из-за того, что эти уроки вели молодые преподаватели, которым, в отличии от других учителей-стариков, было лет по 30-40, и взгляды их колоссально отличались. С самого начала дерзкие командиры установили со своими учениками отношения, построенные на страхе и чинопочитании – в любой ситуации говорили с бойцами в приказном тоне, причем злостном, властном, и отвечать им следовало также – «Да, сэр», «Нет, сэр», а коли тебя не просили говорить – помалкивай. Они называли это частью урока, говорили, что даже, нет, особенно выходцы из дворянских семей должны уметь слушаться командиров, подчиняться приказам и иметь идеальную дисциплину. При этом сами командиры хоть и действительно вели себя, казалось, очень по-уставному, как показалось Твардославу, они вели себя с кадетами строго слишком несправедливо, как будто теша собственное эго. Аргументом в пользу Тварда был также факт один, что если стоило кому-то «устав» устный нарушить, сразу начинались долгие и нудные разбирательства с криками и оскорблениями. В лучшем случае, за «неуважение» к старшим, провинившемуся кадету могли приказать сделать то или иное количество упражнений. Если кто-то пытался «поднять бунт», упражняться заставляли всех остальных. Даже бойцы, старавшиеся проявить себя и следовать всем приказам учителей, какими бы они ни были, даже если у них это получалось успешно, редко получали похвалу, тем более сильную. Это взрастило в Твардославе недоверие к слишком агрессивным и импульсивным командирам, тем более не способным конструктивно объяснить причины того или иного указания. Уважение Тварда привлеки наоборот к спокойные и рассудительные люди, чем-то похожие на его собственных родителей. Но так или иначе, на этих уроках, юноша был достаточно терпелив и разумен чтобы ни с кем не спорить, а выполнять в целом понятные и на деле разумные приказы преподавателей, хоть и подававшиеся плохо. Эти же учителя учили еще и тому, что если бойцы окажутся на поле боя, в случае недостатка припасов или вооружения, поломки собственных лат – не будет ничего плохого во взятии трофеев с тел усопших. Будут убитые союзниками или врагами – не важно, главное, чтобы их вещи принесли пользу кому-то живому. С этим Твардослав согласился легко, ведь мертвым их вещи действительно не нужны, а живым еще пригодятся для добрых деяний.
Так и пролетели пять лет обучения в военной академии. Сыскал Твард себе и товарищей немного, и парочку врагов да соперников. Научился он многим премудростям ведения различного боя, тактике и дисциплине, обращению с лошадями, латами и оружием. В целом, не смотря на некоторых неприятных личностей, несмотря на отставание юноши в первое время и даже некоторые переработки, обучение в академии оставило очень приятные и теплые воспоминания. Твардослав был восхищен слаженностью многих учеников, которых он встретил, величием самой академии и мудростью многих преподавателей. Теперь настало время прощаться, юноша покинул академию и больше туда не возвращался. Характер его, благодаря опыту обучения, конечно укрепился и возмужал. Более того, за пять лет вдали от батьки с матькой, молодой человек стал самостоятельным и больше не был так привязан к старикам, как в детстве. В остальном же его настрои, его взгляды и его идеализированное представление об идеальном рыцаре-защитнике оставались прежними.
Вернувшись домой в возрасте 21 года, Тварда ждало не самое приятное зрелище – флорская армия нанесла несколько сокрушительных поражений хакмаррской. Укрепление обороны и вербовка новых людей требовалось отовсюду. Мужчина сразу поспешил к себе домой, в родную деревню, и, прибыв туда, вздохнул с облегчением – вражеские силы обошли её стороной. Теперь желая защитить уж престарелых близких, а не стать знатным дружинником князя, Твардослав вступил в армию ближайшего-же к деревне замка. Так как он обладал колоссальным, по меркам простого крестьянина, образованием, он быстро поднялся по званию из простого ополченца в старшего дружинника. Ведя свой караул, периодически выдвигаясь в патрули по соседним населенным пунктам и иногда даже командуя сослуживцами в неожиданных ситуациях или обучая ополченцев, в этом замке Твардослав прожил еще 5 лет. Война, к счастью, миновала его стороной, его родственники остались живы и целы, флорские захватчики оттеснены основными силами хакмаррской рати.
Но Твард не мог просто сидеть на одном месте, не мог оставаться в замке, который давно находился за чертой баррикад, в безопасной зоне. Ему нужно было срочно сменить обстановку, податься в то место, в котором он будет важным и сможет исполнить привитые Доброгостом и в армии ценности – защищать свой народ и мирных граждан. И княжеская дружина для этих целей подходила не шибко хорошо, ведь была то тут, то там. Твардославу хотелось быть максимально полезным. К тому-же, он до сих пор не видел ужасов войны и наивно полагал, что служба в более напряженной точке будет такой же простой и монотонной, как в безопасном замке.
В это время до мужчины дошли слухи о неких дворянах Цаковских, которые набирали людей и основывали караван, направлявшийся в восточное хакмарри, близь земель государства «Саксона», дабы заложить там новое хакмаррское селение. Недолго думая, Твард покинул свой замок и, сдав снаряжение, вместе с отцовским мечем отправился на службу к пану Тадеушу Цаковскому, туда, где он по-настоящему нужен.
В будущем, Твардослава ждет долгая и изнурительная служба, он пройдет еще огромный путь… Побывает при Пиркберге, будет защищать Барновец в Саксонской осаде. Но эти истории будут рассказаны позже…
Анкеточка:
Имя: Твардослав Ежский
ООС ник: Bravemate
Раса: Человек
Возраст: 27 лет
Внешний вид: Белобрысый ухоженный мужчина ростом около 178 см, внешность народности ротичей, широкоплечий да атлетичный, бороды не имеет, зато есть боевой шрам на щеке. Глаза карьи.
Характер:
- Твардослав – человек на первый взгляд приветливый и может даже не самый серьезный, хотя при своих командирах или уважаемых людях он становится другим: лицо его наполняется задумчивостью или серьезностью, обычно простодушный тон, уверенностью, либо же чем-то противоположным – сконфуженностью, страхом.
- Внутри характер мужчины весьма простой, добрый, но деформируется от желания быть отличным солдатом и защитником хакмаррев, верным слугой старших по званию и чину. Все же в стрежне своем Твардослав, даже будучи взрослым мужчиной, на деле - крестьянский мальчишка. Он весьма наивен, позитивен. Это не раз проявлялось в нем в обыденной спокойной обстановке, в общении с детьми. Интеллигентную свою часть мужчина подключает в общении с людьми высшего сословия да дамами. Что характерно, за годы службы и после пережитых войн, мужчина так и не привык к виду смерти, не научился убивать сам в любом бою, кроме военного. Образ идеального рыцаря все ещё живет в нем.
- Твард является очень верным и надежным человеком, практически непреклонно держащийся за свои взгляды, это отличный друг и подчиненный. С другой стороны, он также страдает от этого, ведь как уже было сказано выше, он ведет себя так скорее из-за должности, обязательств, чем из-за собственного характера. Такой двойственный стиль поведения так давно образовался в Тварде, что измениться будет очень сложно. Тем не менее порой боец задумывается о том, чтобы бросить оружие и стать хоть обычным сенокосом.
- Мужчина не является шибко умным или тугодумом, он в меру понятливый, хотя порой может «тупить» и мешкать в простейших ситуациях. Твардослав, кажется, практически не имеет именно чувства зависти, хотя ревность ему не чужда, наоборот, более чем знакома, правда у него она проявляется в делах служебных, правильнее сказать, так как он уделяет много своего времени и сил именно на собственную выслугу, ему легко может стать очень больно, когда им пренебрегут или о нем позабудут. Мужчина в меру проявляет интерес к дамам, к деньгам же более холоден, хотя, как и любому другому человеку, состояние и благополучие для него – источник радости и возможностей. Таким образом Твардослав в целом – человек разумный, услужливый, верный да во многом весьма простой. Хотя порой, когда цель тех или иных деяний для него очень серьезна, он способен сконцентрироваться на своей задаче, стремлениях, и выполнить её как только возможно хорошо.
- Но в то же время Твардослав злопамятный, недоверчивый к незнакомцам и иноземцам, вспыльчивый, если его что-то пугает или он кому-то не доверяет, импульсивный. В основном конкретно эти качества проявляются в опасных ситуациях – когда приходят бесы или духи, творится магия или являются чьи-то солдаты, войска. Твард так стремится всех защитить, что ко всякому намеку на опасность относится очень негативно, вспыльчиво, каждый раз готовится к бою, в желании спасти людей вокруг, не взирая даже на приказ «успокоиться», если он видит опасность – он всеми силами постарается её устранить. Так на него влияет ПТСР, вызванный пережитыми боями и утратами. Увы, многие люди не понимают его, видят в нем глупца или кровопийцу, что только усугубляет положение Тварда. С каждым таким случаем он становится все более запуганным и озлобленным.
Таланты, сильные стороны:
- Твардослав - честный и верный человек, он не предаст ни товарища, ни, тем более, кого-то более ценного.
- Мужчина хорошо владеет различным оружием ближнего боя.
- Твард имеет весьма сносные познания в амани, хотя от акцента избавиться не смог.
- Умеет читать и писать на хакмаррском, на амани – читать только, просто не доводилось буквы всеобщего выводить на бумаге.
- Умение плавать в латах! В военной академии Твард был обучен держаться на воде в кольчуге и латах различных величин, конечно, речь не идет о длинных бросках, но небольшие поверхности в виде рвов или речушек он пересекать способен.
Слабости, проблемы, уязвимости:
Главная проблема Тварда – ПТСР, связанный с его сложным ремеслом. Как уж в разговоре было сказано, характер его словно медленно и тягуче, но рвется на две части – на исполнительного и верного солдата, но при этом убийцу, и просто мужчину-добряка. Это убивает Тварда, делает его жизнь невыносимой. Поэтому в обычной жизни он пытается отвлечься от всего и просто радоваться всему происходящему, увы из-за службы в дружине это ему тяжело дается – вечно надо кому-то помогать, спасать кого-то, защищать! Потому на данный момент все зависит от настроения Тварда. Часто его можно встретить в латах, да несмотря на это с наивной и широкой улыбке на лице. В плохие дни и в крестьянской тунике он будет выглядеть как кусок хладной стали. Помимо этого, даже в спокойное, далекое от всяких войн время, отпечаток пережитых осад остался на Твардославе. Он проявляется в недоверии солдата по отношению ко многим встречным незнакомцам, огромной паранойи, причем ему даже не шибко важно, шпарит впервые встреченный человек на хакмаррском, или выглядит как хобсбургский аристократ: везде Твард видит тот или иной риск саботажа, шпионажа, воровства или любого другого преступления, вечно стремится улучить малознакомых ему людей в противозаконных или неправильных действиях. Даже если Твард несколько недель проживет с одним человеком под одной крышей и ничег оне рпоизойдет не спасет этого челвоека от подозрения, если солдат хорошо не узнает его. Лишь когда у мужчины хорошее настроение или он на что-то слиьно отвлечен паранойя более-менее минует его. Так же избегать паранойю мужчины чаще всего выходит детям и молодым мужчинам - эти две группы он склонен подозревать меньше всего.
Стоит Тварду увидеть в чужих глазах или действиях готовность к бою, он сразу напрягается. А если этот человек – враг или незнакомец, и вовсе его передовые инстинкты срабатывают, и он рвется именно что закрыть своим щитом друзей, порой еле сдерживаясь, чтобы не начать драки.
Привычки:
- Есть. В любое время в независимости от контекста, Твард что-то жует, чаще всего это свежие овощи – морковь, свекла или фрукты. Так мужчина заедает стресс. Так как кушать, оказывается, весьма громко да заметно, Твардослав часто переходит на питье. Где он, там и волшебная фляга с его любимым напитком - сидром, глоток которого он делает почти в любой непонятной ситуации.
Мечты, желания, цели:
- Твардослав простой человек, хоть и служивый. Хоть его характер и переживает различные изменения с течением жизни, он не обладает чересчур чрезвычайной жестокостью или прочими судьбоносными чертами. Разве что порой мужчина задумывается о том, что ему, возможно, придется однажды отдать жизнь за свое государство. Такую судьбу он хоть и с болью да страхом, но готов принять.
- В лучшем же случае мужчина планирует жить как обычный человек – построить дом, посадить дерево, завести семью.
Последнее редактирование:
