1. Имена, прозвища и прочее:
· Данные при рождении: Фердинанд Бейнар.
· Выдуманное имя: Эсмонд Блэйк.
· Известные прозвища: "Цепной Пёс" (Армейское, после укоренения), "Сапожник" (Унизительное, в начале службы).
2. OOC Ник: Esmond
3. Раса персонажа: Человек (Йетламец).
4. Возраст: 35 лет.
5. Внешний вид:
Высокий, костистый мужчина. Не богатырского телосложения, а скорее жилистый и крепкий. Лицо потрёпанное, с резкими чертами, вечно обветренное. Волосы тёмные, коротко стрижены, уже с проседью. Взгляд тяжёлый, потухший, но иногда в глазах вспыхивает что-то острое.
6. Характер:
Молчаливый, закрытый, циничный. Привык подчиняться обстоятельствам, а не бороться с ними. Не славы, его главный двигатель - инстинкт выживания. В спокойной обстановке может показаться апатичным и медлительным, но в момент опасности "включается" мгновенно, действуя животной эффективностью. Не любит вспоминать прошлое. Ценит простые вещи: тепло очага, крепкий напиток, возможность спокойно поесть и выспаться.
7. Таланты, сильные стороны:
· Живучесть: Феноменальная способность терпеть боль, холод, голод.
· Выносливость: Привык к тяжелому физическому труду, может долго обходиться без сна.
· Низкая потребность в комфорте: Ему нужно очень мало, чтобы существовать.
8. Слабости, проблемы, уязвимости:
· Цинизм и фатализм: Не верит в лучшее будущее, что часто мешает строить долгосрочные планы или доверять людям.
· Психологические травмы: Кошмары, вспышки немотивированной ярости, боязнь близости и ответственности за других.
· Необразованность: Читает и пишет с трудом, не знает тонкостей этикета, истории.
· Холод: Ненавидит мороз на физиологическом уровне, зимой становится особенно раздражительным.
9. Привычки:
· Всегда садится спиной к стене.
· Перед сном проверяет, на месте ли всё снаряжение.
· Курит много, не замечая данного процесса.
· Смотрит людям прямо в глаза.
10. Мечты, желания, цели:
· Сиюминутная цель: Устроиться в Заокеанье на любую работу, где платят и не задают лишних вопросов. Найти крышу над головой.
· Желание: Найти хоть каплю покоя. Перестать просыпаться от кошмаров.
· Мечта (глубоко подавлена): Обрести хоть какое-то подобие простого, тихого быта, который он почти имел с Сиильдой.
Религия: Северная церковь Флорендства.
Глава I. Холод
Жизнь мужчины началась с холода. Леденящего, пробирающего - холода. Воздух обжигал лёгкие, а металл прилипал к голой коже. Семья Бейнара жила в бараке. Главной задачей было не умереть до утра. Он с детства научился терпеть холод. Это была его первая победа - просто не замёрзнуть. Семья была небольшой, отец, мать он сам, и умирающий от тяжёлой горячки дед. Не сказать чтобы это было важно, скорее наоборот, семья в его истории сыграет самую малую роль.
Весной в барак проникало подобие тепла. Можно было сбросить три-четыре слоя одежды и просто лежать у одного из двух каминов, попутно подкидывая в них скудные охапки дров. Парень рос не по дням, а по часам, но в детстве был хлипким мальчишкой, не способным оттащить даже мешок с опилками. Отец, обычный бедный сапожник, кое-как кормил семью починкой и подшивом обуви. В армию Братства он попал случайно и вовсе не хотел того. Как-то раз милита проходила по их окраине, да заглянула в лавку отца. Увидели парня, таскающего тяжеленные грузы, да и взяли в обоз - сильные руки всегда нужны. Мать пролила слёз, отпуская юнца в чужие руки, но на душе было легче: быть может, у сына будет шанс на жизнь получше.
Служба в милите Братства стала для молодого Эсмонда чем-то большим чем жизнь. Его определили в обоз - таскать ящики с провиантом, чистить доспехи опытным бойцам и ухаживать за вьючными животными. Работа была немногим легче сапожной, но здесь к усталости прибавлялся постоянный, пронизывающий страх. Его били. Сначала - старшие оруженосцы, за малейшую оплошность. Потом - солдаты, просто чтобы поднять свой дух, чтобы почувствовать себя господами над чьей-то судьбой. Удары хворостом по спине, подзатыльники, пинки сапогом. Он научился съёживаться, подставляя под удар самые крепкие места, и молча, не издавая ни звука, терпеть. Кричать было бесполезно, жаловаться - опасно. Но главным мучителем был холод. Зимние походы превращались в пытку. Стальные доспехи на морозе становились орудием пыток, прилипая к коже и вытягивая из тела последнее тепло. Пальцы в тонких рукавицах коченели, не в силах удержать даже ложку. Он видел, как лошади падали замертво на ходу, как у солдат, уснувших у слишком слабого костра, утром были синие пальцы. Его низшим моментом стала «ночёвка в сугробе». После того как он уронил в сугроб шлем своего непосредственного начальника, того в ярости выгнали его из палатки.
«Будешь ночевать с суками!» - прогремел голос. Эсмонд отполз в сторону, вырыл яму в глубоком сугробе, как делают зимовщики-звероловы, и залез в неё, прижав к себе единственного друга - старого, немощного пса по кличке Лойф, которого подобрали по пути. Они грелись друг о друга всю ночь, а утром пёс не проснулся. Эсмонд, с трудом выбравшись из ледяной могилы, молча оттащил тело пса в сторону и пошёл выполнять свои обязанности. С тех пор он даже на животных смотрел с пониманием их общей, жалкой участи.
Глава II. Воином он стал.
Атака была стремительной и жестокой. Из леса, прикрываясь метелью, вынырнули десятки теней в грязных тулупах, с топорами и зазубренными ножами. Завязалась резня. Солдаты Братства, застигнутые врасплох, пытались построиться, но хаос был полным. Эсмонд поначалу испытал тот же парализующий ужас. Он прижался к колесу повозки, видя, как падают с рассечёнными лицами те, кто ещё час назад издевался над ним. Но потом его взгляд упал на молодого солдата, почти мальчишку, который, отступая, споткнулся и упал прямо перед ним. Над ним уже занёс свою секиру громила с перекошенным от крика лицом.
И тут что-то в Эсмонде щёлкнуто. Это не был порыв геройства. Это был внезапный, яростный инстинкт загнанного в угол зверя. В его голове не пронеслись мысли о спасении товарища. Промелькнуло одно: «Если он умрёт, следующей буду я».
С оглушительным рёвом, от которого у него самого перехватило дыхание, Эсмонд выпрыгнул из-за повозки. Он не бросился в атаку - он врезался в нападавшего сбоку, всем своим весом. Топор, который он схватил по пути, был не оружием, а просто тяжёлым куском железа. Удар пришёлся по спине, по рёбрам. Не смертельный, но оглушающий. Разбойник с хрипом рухнул на колени. Эсмонд не остановился. Ужас, годами копившаяся злоба, унижения - всё это вырвалось наружу единым потоком. Он не фехтовал. Он молотил. Топором, кулаками, ногами. Он бил по лежащему, снова и снова, не слыша своих собственных хрипов, не видя ничего, кроме красной пелены перед глазами. Он бил, пока тело под ним не перестало дёргаться, а его самого не оттащили за шиворот. Он стоял, тяжело дыша, весь забрызганный чужой кровью и грязью. Вокруг него на мгновение воцарилась тишина. Солдаты Братства смотрели на него не с насмешкой, а с оторопью и каким-то животным уважением. В его глазах, обычно потухших, теперь пылал дикий, нечеловеческий огонь. Этот бой они отбили. А Эсмонд до конца дня молча сидел в стороне, глядя на свои окровавленные, трясущиеся руки. Он не чувствовал триумфа. Он чувствовал лишь ледяную пустоту внутри и странное, горькое знание: чтобы не стать жертвой, надо самому научиться убивать. Он пересёк черту. И обратной дороги не было.
С тех пор его дразнили уже по-другому. Не «сапожник» или «палочник», а «Цепной Пёс». И в этих словах была уже не насмешка, а прозвище. Они поняли: этот тихий, забитый парень в ярости страшен. И непредсказуем. После того боя с разбойниками к нему стали относиться иначе. К тридцати годам он дослужился до чина повыше. Не за храбрость, а за живучесть и железную, безрассудную волю к жизни. Ему доверили командовать небольшим отрядом таких же отбросов армии - преступников, неудачников, лиходеев. «Ублюдочный отряд», - с презрением называли их в регулярных частях. Но Эсмонд умел вести их. Он не требовал дисциплины, он требовал лишь одного - выполнить задачу и выжить. Он делил с ними последнюю краюху хлеба и последнюю порцию дешёвого пойла. Они не любили его, но уважали, как уважают старого, покрытого шрамами, обычного мужика.
Именно в этот период, во время короткого постава в захолустном гарнизонном городке, он встретил её. Сиильду. Хозяйку постоялого двора, молодую вдову с тихими глазами и тёплыми руками. Это была не страсть, а внезапная, болезненная надежда на другую жизнь. На жизнь у очага, на тепло простой постели, на запах хлеба вместо крови. Он, всю жизнь боявшийся лишь холода и голода, вдруг испугался чего-то нового - одиночества. Он женился на ней. Год был, возможно, самым спокойным в его жизни. Он пытался быть другим. Сбрасывал сапоги у порога, чинил мебель во дворе, молча слушал её рассказы. Но по ночам он вскакивал от кошмаров, а его взгляд всегда бессознательно искал выход из помещения. А потом пришёл приказ. Срочный выезд. Рубежи, восстание. Мария плакала, умоляла остаться, бросить всё. Но долг? Нет, не долг. Привычка. Армия была единственным местом, которое он по-настоящему знал. Он ушёл, пообещав вернуться.
Глава III. Здравствуй - Предел.
Он не вернулся. Через несколько месяцев пришло известие. Мария умерла от той же болезни, что его дедушка. Ребёнка, которого она носила, она унесла с собой. Его попытка построить семью рассыпалась в прах, как высохшая глина. Эсмонд сломался. Он вернулся в свой отряд опустошённым, холодным, как лёд. Его ярость, прежде управляемая, стала слепой и самоубийственной. Он бросал своих людей в самые безнадёжные атаки, будто пытаясь найти смерть. Но смерть боялась его. Он выживал, а его люди гибли.
Их финальной задачей стал разгром повстанческого лагеря у реки. Разведка ошиблась. Лагерь оказался не сборищем крестьян, а укреплённой позицией превосходящих сил противника. Отряд Эсмонда попал в засаду и был окружён. Это был не бой, а бойня. Эсмонд, окровавленный, с проломленным плечом, видел, как гибнут последние из его ублюдков. И в этот миг ясность вернулась к нему. Та самая, ледяная, животная ясность выживания. Мужчина увидел не поражение, а возможность. Последнюю. Пока его люди отчаянно дрались, создавая шум и суматоху, отполз к реке. Не побежал. Сделал то, что умел лучше всего - исчез. Он выбрался из под горы трупов, где тот прятался, окоченевший, полуживой. Вспомнились слухи о Заокеанье - далёкой земле, где нет Братства, нет войн, где тепло. Украденным ножом он нанялся на торговое судно в качестве грузчика и охранника. Когда корабль отчалил, Эсмонд Блэйк стоял на корме и смотрел на удаляющиеся берега своей родины. Он не испытывал ничего. Ни тоски, ни надежды. Лишь всепоглощающую, знакомую с детства пустоту. Старый Эсмонд умер у реки вместе со своим отрядом. В Заокеанье плыл другой человек - пустой бутыль из под дешёвого пойла, готовый к новой жизни. Или к новой смерти.
Последнее редактирование:
